На той стороне (СИ) - Добрынина Елена. Страница 11

В этой части квартиры Аня еще не была. Квартира представляла собой традиционную для Петербурга планировку коридорного типа, комнаты в которой выходили на обе стороны — как во внутренний двор, так и на улицу. И кухня, и комната, в которой ночевала девушка, выходили окнами во двор. Сейчас же Аня разглядела, что из коридора в разные стороны вело множество дверей. Пройдя коридор насквозь, они остановились у входа в переднюю, отделявшего основную квартиру от прихожей. Высокая деревянная дверь венчалась световой прямоугольной фрамугой, через которую из передней проникал в темный коридор хоть какой-то свет. Аня знала, что узкий коридор между комнатами использовался в основном прислугой, а потому никто из строителей не заботился его достаточным освещением. Гости же и хозяева чаще всего ходили через анфиладные двери, соединявшие комнаты друг с другом.

— Позвольте, Аннушка, я покажу Вам дом. Это необходимо, чтобы Вы лучше ориентировались на месте. — начал свой рассказ Порфирий Игоревич. — Там, в 1912 году дом отличается планировкой, конечно, потому что в нем живет только одна семья. Барская часть дома — второй этаж. На первом этаже живет управляющий с семьей, дворник и находятся службы — прачечная, склад с запасами. Вход в помещения первого этажа со двора, поэтому войдя в парадное, вы не ошибетесь дверью.

Концертмейстер толкнул створку двери, и они вышли в переднюю. Небольшая комнатка была залита солнечным светом. Из мебели в ней присутствовала старенькая банкетка, огромный старинный шкаф и огромное во всю стену зеркало, обрамленное в тяжелую потемневшую от времени раму. Видно было, что этим помещением почти не пользовались. В углу комнаты рядом со шкафом Аня заметила небольшую дверь, судя по всему ведущая в чулан. Самым притягивающим взгляд предметом в этом уставшем интерьере были массивные двери. «Ух ты! — Восхитилась Аня. — Родные, наверное!»

— Вы правы, совершенно правы, двери родные. — Порфирий Игоревич подошел к массивным входным дверям с искусной ручкой под бронзу и погладил холодный металл рукой. — И они довольно неплохо сохранились. Но уверяю, когда Вы увидите великолепие особняка вживую, восхищению Вашему не будет предела.

Аня уже не удивлялась, что ее мысли читают. А может быть, на ее лице все было написано?

— При входе Вас встретит швейцар. Вы должны сказать, что пришли по объявлению и показать газету. Самое главное для нас — попасть в дом и, улучив момент. оставить письмо и шкатулку с безделушками. При удачном стечении обстоятельств этот схрон и станет залогом сохранения дома. В 1912 году в этом доме уже живет другая семья — семейство графа Ильинского. После моего «отъезда», которым я и объяснил свои долгие исчезновения, отец продал дом и уехал в имение. Там они с маменькой и доживали свой век. Брат Алексей — человек служивый и уже давно обзавелся семьей и прекрасной дочерью. — Порфирий Игоревич указал на Асю и та, словно приветствуя Аню, присела в реверансе. — У самого графа Ильинского есть сын Николай, и Вам, Аннушка, стоит его опасаться. Этот юноша безобиден, но он повеса и дамский угодник и неминуемо обратит на Вас внимание. — Аня вспыхнули румянцем, но сделала вид, что ничего не произошло. Все-таки лесть и комплименты, даже сказанные вскользь невероятно приятны. — А этого нам хотелось бы меньше всего. Кроме того, он служит чиновником по особым поручениям Петербургской полиции, а это для нас равно катастрофе.

Аня слушала как во сне. Со стороны это казалось безумием — она внимательно слушает, что должна делать, когда попадет в прошлое. Фух! Ну и забористый же бред!

— Аня, вы слушаете меня? — Голос Порфирия Игоревича возвратил ее в переднюю особняка на Галерной. — Я понимаю, что Вам сложно принять новую информацию, но пожалуйста, сосредоточьтесь. Это очень важно! У графа Ильинского кроме сына Николая есть еще двое детей — дочь Наталья, 19 лет от роду и сын Александр 10 лет. Вот именно к нему, к Александру вы и пойдете наниматься в гувернантки.

— Но я же не гувернантка, Порфирий Игоревич! Я не знаю ничего из наук, которые преподавали в начале XX века! — Совершенно справедливо возмутилась Аня. — Я сразу же провалю всю миссию и меня выгонят прямо из передней.

Порфирий Игоревич успокаивающе прикоснулся к ее руке:

— Не переживайте так, Аннушка! Вы — образованная молодая женщина, беседу поддержать сумеете. Книги у нас есть — мы готовились к мероприятию несколько месяцев. Ваша задача — поговорить с хозяйкой дома, графиней Татьяной Александровной и задать несколько вопросов Саше. Потом улучите момент и, оставшись в одиночестве, оставьте письмо и шкатулку в нише камина. Пойдемте, я покажу Вам, где в камине ниша.

Порфирий Игоревич вернулся в коридор, и вся компания снова пошла за ним следом. Перед входом в одну из комнат он обратился к Ивану и Асе:

— Ася, душенька, подготовьте с Иваном все необходимое, пока я показываю Ане камин.

Ася кивнула, и они с Иваном отправились в другое помещение, по всему, в кабинет Порфирия Игоревича.

Концертмейстер открыл дверь и жестом пригласил Аню пройти в залу. Комната была огромная, вероятно, самая большая в квартире. На потолке Аня успела заметить богатый лепной узор, за столетие густо закрашенный белой известкой. Рассмотреть орнаменты на потолке не представлялось возможным из-за его высоты, однако даже снизу девушке было видно, насколько дорога была отделка.

Целый угол в комнате занимал камин. Он был настоящим центром притяжения: портал камина обложен мрамором жемчужно-белого цвета. Камин был давно не топлен, отделка тут и там треснула, но тем сильнее от его вида захватывало дух. Порфирий Игоревич остановился на секунду, дав Ане насладиться зрелищем.

— Он прекрасен! — Практически выдохнула девушка.

По скрипучему, но еще крепкому паркету она прошла к сердцу этой комнаты. Зала была почти пустая. Где-то на противоположной стороне сиротливо приютилась то ли кушетка, то ли диванчик. У камина стояло массивное кресло-качалка. Хотелось рассматривать каждую деталь: старинную фурнитуру на окнах; массивную люстру в лепной розетке; рисунки на обоях. Но времени не было.

— Подойдите сюда, милая барышня. — Позвал Порфирий Игоревич. Он уже стоял у камина и, опустившись на одно колено, шарил рукой по внутренностям боковой части печи. Аня присела рядом, внимательно слушая.

— Вот здесь, в боковой части есть ниша. Попробуйте достать до нее рукой. Огонь туда не достает и металлической шкатулке ничего не будет. — Инструктировал Порфирий Игоревич.

Аня протянула руку, коснулась мрамора, заглянула внутрь портала. И правда, сбоку в кладке была выемка. Неизвестно, для чего ее сделали. Снаружи нишу было совершенно не видно, огонь туда не доставал.

— Я поняла, поставить шкатулку сюда. Она большая? — Аня уже во всю включилась в игру. Мозг все еще твердил об абсурдности происходящего, но как же это захватывало!

— Нет, что Вы! Шкатулка совсем небольшая, она в кабинете. Пойдемте. — Концертмейстер поднялся и подал Ане руку. Та, опершись, поднялась, отряхнула колено, на котором только что стояла.

Когда они вошли в кабинет, Ася и Иван о чем-то шепотом спорили. Завидев их, они мгновенно смолкли. Иван даже будто стушевался, Ася же была невозмутима и улыбалась своей веселой улыбкой. Однако Аня заметила складку на лбу, которая говорила об озадаченности каким-то вопросом. Ася отвернулась и когда вновь посмотрела на них, от тревоги на ее лице не осталось и следа.

— Показали камин, дядюшка? — Спросила розоволосая. — А мы почти все приготовили. Смотри, Ань, вот твое платье.

На кушетке у массивного письменного стола из красного дерева Аня заметила разложенный наряд. Длинная, в пол, темно-синяя юбка и белая блуза с высоким воротом. Вдоль всей горловины на ней было нашито кружево.

— Так, здесь газета с объявлением и деньги. — Добавил Иван и протянул ей маленький кошель, в котором от движения зазвенели монеты. — В случае чего хватит взять извозчика.

— Аннушка, а здесь книги. У нас есть пару часов, можете полистать. — Порфирий Игоревич поставил на стол перед Аней стопку учебников, перевязанных бечевкой. — Здесь, конечно, устаревший, дореволюционный стиль, но думаю, Вам, как выпускнице полиграфического института, это не будет помехой. Если знаешь правила чтения, то не замечаешь ни «ятей», ни других особенностей.