На той стороне (СИ) - Добрынина Елена. Страница 6

— Бесполезно. — Резюмировал он, водружая кружки на стол и поворачиваясь к плите за чайником. — Да и на кой он сдался.

Аня недоуменно уставилась на собеседника. Ещё один странный тип, говорящий загадками.

— Глупости! Просто телефон старый, ему уже почти 4 года. Его время истекло. — Вздернула Аня подбородок. — Куплю в городе новый.

Иван снова хмыкнул, но так ничего и не объяснил больше. Разлил кипяток по чашкам и вдруг замер, прислушиваясь.

— А вот и наши, — только и сказал, и достал из недр старенького навесного шкафчика ещё две чашки.

Со стороны коридора послышалось движение, словно там, на той стороне распахнули окно и потянуло свежим воздухом, совсем не таким, какой бывает в городе. Потом скрипнула дверь, послышалась возня и дверь глухо захлопнулась.

— Ой-ой, это кто к нам пожаловал? — Услышала Аня голос девчонки из дальнего конца коридора. — Никак, Ванюша.

— Он и есть, — поприветствовал приближающуюся Асю Иван, как будто даже смущаясь. — А ты Аська как всегда, чуешь за версту.

— Ну так, способности имею, — прищурилась девушка, появившаяся в проёме кухни. — О, и Аннушка встала уже. Никак ты, Ивашка, её разбудил?

— Ну так я стучал, кто-то ж должен был мне открыть, Ась. — Оправдывался детина.

Следом за Асей в кухню заглянул Порфирий Игоревич.

— Приветствую вас, молодые люди! — дружелюбно поздоровался он. — Познакомились уже?

Вид у них был, мягко говоря, странный. Оба были одеты в старомодные костюмы, как будто только что сбежали со съемочной площадки фильма по романам Достоевского или Толстого. На Асе было строгое темно-синее платье с рюшами вдоль ворота-стойки и кружевными белыми манжетами. Юбка у платья вся в складках, отчего талия ее и без того стройная, казалась ещё тоньше, чем была на самом деле. Розовые пряди Ася забрала в причёску и заколола под шляпкой с вуалью так, что цвета волос не было видно. В руках она держала накидку или пальто, на которой блестели капли воды. Странно, мелькнула у Ани мысль, ведь, на улице солнце. Вон даже через кухонное окно пробиваются солнечные лучи, а на небе ни облачка. Но Аня старательно отправила мысль подальше. Какой только погоды в Питере не бывает!

Костюм Порфирия Аня досконально не рассмотрела, так как он стоял за Аськой, опершись о косяк двери.

— Чаевничаете? — вопросил концертмейстер. — Я бы тоже с удовольствием отведал нашего чаю с травами. На той стороне дождь льёт, словно из вёдра.

«На той стороне», отметила про себя Аня. Это с улицы что ли? Не верилось: кухонное окно заливало солнечным светом.

— Так я вам чашки и приготовил, — указал Иван на стол и пока ещё пустые чашки. — Только у меня к Вам, Порфирий Георгиевич, срочное дело. Надобно переговорить.

— Прямо сейчас? — Порфирий Игоревич насторожился. — Ну что ж, пройдем, Ванюша, в кабинет, раз срочное. Ася, душа моя, накрой-ка к завтраку пока. А вы, Аннушка, не скучайте.

— Хорошо, дядюшка. Только переоденусь. — Ответила Ася покорно, подмигнула и вышла с кухни.

Глава 9. Разговор за чашкой чая

За пару минут, которые Аня успела провести на кухне в одиночестве, она успела разве что разлить по чашкам кипяток и тёмную, густую заварку из маленького, хрупкого чайничка.

— Ах, как душисто пахнет чаем! — Восхитилась Ася, возникшая на пороге кухни.

На ней уже была привычная одежда — джинсы и футболка, а поверх нее расстегнутая красная рубашка в клетку. Ася поддернула рукава рубашки и принялась доставать из холодильника яйца, молоко и батон.

— А давай-ка, мы гренок нажарим, пока дядюшка с Ванюшкой беседует, — повернула к Ане голову девушка. Её розовые волосы всё так же были заколоты в шпильки и оттого причёска смотрелась слишком инородно. Ане ничего не оставалось, как кивнуть и приняться помогать в готовке. Тем более и сама она уже хотела есть. Да и поспешить пора — скоро придет время выезжать к месту проведения второго дня конференции, а ей еще в магазин нужно, чтобы купить новый телефон.

Когда первая партия румяных, аппетитных гренок уже лежала на широком округлом блюде, на кухне появились Порфирий Игоревич и Иван. То ли они решили свои вопросы, то ли их привлек аромат с кухни, но они с удовольствием спешили за стол в ожидании завтрака.

— Как же меня утомляют эти переодевания. — Ворчал концертмейстер, присаживаясь на табуретку у стола.

— Ах, дядя, всё ещё есть шанс, что это временно. — вздохнула Ася, выставляя на стол новую порцию аппетитного поджаренного хлеба. — правда, с каждым днём он всё слабое, но кто знает… вдруг всё устроится как нам нужно. — добавила она.

— Может, объясните, все-таки. — Прервала ее Аня. — Просто мне нужно на конференцию, а телефон так и не включился. Мне бы успеть ещё купить новый.

— Не тараторь, — вдруг подал голос Иван и строго на неё глянул. — Порфирий Георгиевич все объяснит, когда время придет.

Аня недоуменно уставилась на визитера. Ишь ты, рот ей закрывать надумал. Сам-то, кто тут есть? Ещё и Порфирия неправильно обозвал. А тот даже не заметил. Все-таки, концертмейстер был немного того, ку-ку, решила Аня. Да чего уж греха таить, они всё от розововолосой Аськи до Ивана были слишком странными.

— А ты мне рот не закрывай, — вспыхнула Аня.

— Молодые люди, прекратите спор! — Сказал Порфирий. Аня даже не ожидала, что он может так говорить — строго и безапелляционно. Она покосилась на Ивана, тот сидел с видом дурака из сказки, безмятежно глядя на чайник, но она-то видела, как сжалась его рука в кулак. «Кажется, ещё немного и у меня будет враг», подумала Аня. Забавно, но немного страшновато иметь врагов среди психов. От них не знаешь, чего ждать.

— Милая Аннушка, — мягко, но твёрдо проговорил Порфирий Игоревич, повернувшись к ней и глядя прямо в глаза. — Нам пора бы объясниться, отчего вы здесь. Отчего всё так странно для вас и кажется сумасшедшим домом.

Аня зарделась: он мысли, что ли читает?

— Душа моя, послушайте, что я сейчас скажу. Послушайте внимательно. Это очень, очень важно. Вы можете посчитать меня чудиком, сумасшедшим, но к сожалению, это всё правда. То, что вы попали сюда совсем не случайно. Я вам скажу больше, не каждый вообще найдёт этот дом на Галерной. Посему все события, произошедшие с вами, — события одного порядка, порядка важного и нерушимого. Всё неслучайно, от того, что вы заблудились в метро до того, что забрели сначала в кафе к Асеньке, а потом и сюда, в наше пристанище. — Порфирий Игоревич повёл рукой, как бы указывая на квартиру.

Аня замотала головой. Ерунда какая-то. Если бы она не пропустила свою станцию и не уехала на смежную ветку, она бы никогда не опоздала в центр. Тогда заряда телефона бы хватило на звонок Владу. И она бы не пришла в странное кафе, не пила бы загадочного капучино, который, как там, «делает невидимое видимым», и никогда бы не ночевала в странной квартире.

Аня хотела сказать всё это, открыла, было, рот, но Порфирий Игоревич сделал останавливающий жест рукой, и она смолкла. Не смогла высказать всё, что думает. Слова застряли где-то в горле.

— Прежде чем рассказать вам, душа моя обо всём, послушайте одну историю, которая приключилась совсем давно. Она не относится к связанным с вами событиям, но возможно, даст вам понимание того, что происходит сейчас.

Глава 10. Проклятие старой цыганки

1862 г. от Р.Х., август, Орловская губерния

Восьмилетний мальчик смотрел в окно. Там, за прудом, раскинувшимся прямо перед усадьбой, под голубым летним небом шумел яблоневый сад. Ещё дальше, за ним притаились кусты смородины и малины.

Мальчику хотелось только одного — убежать туда, в заросли ягоды и, лёжа в теньке под кустами, любоваться небосводом. По небу плыли облака — большие и маленькие: тонкие и прозрачные, как маменькина кружевная вуаль, в которой она обычно бывала на воскресной службе, или же наоборот белые и тяжелые, словно помадка на пасхальном куличе. Наблюдать за облаками для юного барчука было любимым занятием, конечно, не считая занятий музыкой.

Музыку мальчик обожал и надо сказать, Господь не обделил его талантом слышать музыку во всем: от ласкового шёпота ветра до оглушающего колокольного звона, доносящегося по праздникам с усадебной колокольни. Все звуки этого мира звучали для него волшебной музыкой. У юного Порфиши был идеальный слух, да и играл на инструменте он виртуозно, чем приводил в восторг множество гостей в их доме. Маменька и отец гордились им и называли не иначе как юное дарование. Порфирий был младшим сыном графа Терепова, и потому мог со всей страстью отдаться обучению музыке, которую он так любил. На военную службу был записан его старший брат Алексей и Порфирий спокойно мог получить то образование, которое ему бы хотелось. И надо сказать, в семье Тереповых никто не сомневался, какой стезей пойдёт младший отпрыск. Всем всё было понятно.