Кстати о любви (СИ) - Светлая Марина. Страница 65

Взгляд на все еще не закрытую дверь. В коридоре по-прежнему. Никого.

Телефон. Потянулась к сумке и тут же отдернула руку. Звонить Гамлету нельзя. Если каким-то чудом их не слушали до сих пор… а если слушали? Звонить нельзя.

Росохай прикрыла за собой дверь, подошла к столу и плеснула в стакан воды из графина.

Не пила. Тупо смотрела на столешницу. Компьютер ерунда. Там только про Алинку. Она не сохраняла никакой информации на ноутбук, это было исключено в свете намечающегося. Блокнот — ерунда тем более. Просто поток мыслей, которые она старалась фиксировать. Наркотрафик был темой, запрещенной для фиксирования.

Только флэшка.

Все только на флэшке.

Отследить звонки — могли. Тут уж не попишешь. Но могло и повезти, если под подозрение она попала только теперь.

Что еще?

Кто сдал?

Алинка — нет.

Анатоль? Если только кому сболтнул.

Кому сболтнул?

Ответ пришел сам за долю секунды. Загнитко.

Людоед проверяет.

Так — не тронет. Но проверяет.

Больше некому.

Раз проверяет ее, то проверит и фотографа. Но не нашел же ничего! Стопудово не нашел, не мог, здесь ничего не было. Предупредить Гамлета? Звонить нельзя…

Мозг продолжал выдавать информацию. Гуров свалил. Носов умчался следом. Что-то явно происходит. Она здесь одна. А она не могла одна. Здесь не могла одна. Потому что ей, черт подери, было страшно! Потому что она, черт подери, боялась! Себе-то признаться можно.

Из гостиницы не уедешь — сразу вызовет подозрения. Переночевать у Гамлета? И нарваться на казачков «дядьПаши»? Алина. Расквартирована с другими модельками. Не проканает.

Росомаха сжала кулаки. И вдруг… зажигалка. Zippo. Все еще в руке. Все еще с ней. Лукин. С ней. Здесь.

Мозг нашел решение. Гениальное и тупое одновременно. Загнитко знает Лукина. Они вместе были на юбилее. Для окружающих он — ее любовник или бывший любовник. Похеру. Вика Машчетатам где-то на одном этаже с Алиной. Вряд ли она осталась у него. Девок расселили. Если ей повезет, то Лукин в этой гостинице. Если ей повезет. Если нет — позвонит и узнает, где.

Откуда-то из подсознанки пришло четко оформившееся понимание: он ее не вышвырнет. Если она придет — не вышвырнет. Может быть, потому что он — ее шанс. И потому что не бывает таких совпадений просто так. Не бывает.

Росохай выдохнула и бросила сумку на пол. Отпила воду из стакана.

Паспорт. Деньги. Ключ. Телефон.

Флэшка на запястье.

Выскочила из номера. Но заставила себя идти спокойно по коридору. Не бежать. Не бежать, потому что все хорошо. Она ничего не заметила. Никто ничего не заметил.

На первом этаже у стойки налетела на полусонную администраторшу. И весело спросила:

— Могу я узнать, господин Лукин в каком номере остановился?

Поймала непонимающий взгляд. Объясняться хотелось меньше всего на свете. Почти не слышала, что сказала девочка-администратор. Но с приклеенной улыбкой ответила:

— Мы коллеги. Он сегодня приехал с Викторией… — память сработала без сбоев, выдав нужную информацию в одно мгновение, тогда как Руслана готова была поспорить, что не запомнила, — … Машталер. Время позднее, звонить неприлично, но с утра мне необходимо его найти.

Администраторша похлопала сонными глазками и опустила их куда-то за стойку. Видимо, все-таки искала запрашиваемое. Пока она рылась, Росомаха нервно притопывала ногой. И удивлялась тому, что еще не орет.

— Господин Лукин остановился в триста четырнадцатом номере, — услышала она наконец и, буркнув: «Спасибо!», — помчалась обратно к лифту.

В следующий раз она почувствовала, что различает что-то перед глазами, когда стояла у него под дверью. «314» — значилось золотистыми цифрами на поминальном черном фоне перед ее носом. Зажмурилась. Занесла кулак. И постучала. В ужасе осознав, что не представляет, что ему говорить.

Дверь открылась быстро. Лукин на пороге — в халате, с мокрыми волосами и телефоном в руках — смотрел на нее удивленно, пока не выдал:

— Поздновато для визитов.

— У меня твоя зажигалка, — выдохнула Руська.

— Как повод — сойдет. Что еще?

— И мне негде ночевать.

— Почему?

Росомаха оглянулась за спину. По-прежнему никого. Ни единого человека, чтобы она могла сказать себе, что поступает правильно. Но вместе с тем — какая разница? Телефон, по которому можно определить, где она, при ней. Или еще какая дрянь… «Надо было жучок ему в зуб вживить», — вспомнилось ей. Будто бы вечность назад.

— Ну, я же ходячая катастрофа, — медленно заговорила Руслана. — Замок в номере заел, с Гамлетом поругалась, осталась на улице… фактически…

— Фактически все это можно решить без моего участия, — сказал Лукин и отступил в сторону. Она не заставила себя ждать. Влетела в комнату сразу же. Снова обернулась к нему, чувствуя одновременно и досаду, и облегчение.

— Можно! Но сейчас ночь, и для разборок с замком никого не нашлось. А Гамлет… — она мучительно соображала, — психанул и свалил… Я всех бешу.

— Тебе же это нравится, — констатировал Егор, забрал с журнального столика ноутбук и кивнул в сторону дивана. — В шкафу, наверное, есть подушка. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — пролепетала Руська, глядя, как за ним закрывается дверь соседней комнаты. Аристократ чертов. Нахрена нормальному человеку двухкомнатный люкс? Шофер, садовник, позолоченные свитки и дорогие костюмы.

И тем не менее, этот «чертов аристократ» впустил ее в свой номер, хотя мог и отфутболить. Даже, пожалуй, будь она на его месте, сама бы отфутболила… Но именно к нему пришла, как миленькая, когда припекло. Он впустил. И она знала, что впустит. Кажется, Росохай только сейчас осознала до конца эту мысль. Он впустил, не имея на то причин, — она знала, что впустит. Может быть, потому что именно в этот вечер Лукин устроил ей допрос на тему Соловьевой. Может быть, потому что что-то в ней все еще не желало верить во все сказанное его женой.

Но факт непреложен. Она в его люксе. И приволокла следом за собой все проблемы, которые преследовали ее столько времени. Подставляя его.

Есть риск, что он попадет под подозрение? Есть. Обязательно есть — Загнитко может решить проверить. Но все же… Лукин ничего не знает и не узнает. И приехал с другой женщиной. А то, что она вломилась сюда… людям свойственно вести двойную жизнь. Мало ли, кто с кем спит. Даже если одновременно. Самое худшее, что может случиться, — дядя Паша нажалуется папочке, что тот плохо воспитал дочь, и она связалась с плохим мальчиком.

Но данное обстоятельство не отменяло того факта, что она подвергала риску Лукина.

Росомаха негромко всхлипнула. И подошла к шкафу. Подушка там действительно нашлась, как и небольшой плед. Выключила верхний свет, включила торшер возле дивана. Тот светил достаточно тускло, чтобы не бить по глазам, но и не давать ей потерять связь с реальностью.

Подушку бросила на подлокотник. Накинула на плечи плед. И, наконец, поняла, как сильно ее знобит. Зуб на зуб не попадал.

Скользнула пальцами по запястью. Флэшка. Пока что о ней никто не знает, но если не дай бог… если только… Она все еще помнила, как чья-то ладонь зажимала ей рот, помнила, как холодила спину стена подъезда. Помнила шепот в лицо: «Не делай проблем хорошим людям».

За ней слежка. Значит, слежка будет и за Гамлетом. Если ее таки поймают, эта проклятая флэшка наделает проблем даже не ей — Носова устранят, операция сорвется. Ничего не получится. Здесь слишком много записано. Слишком много всего, все детали операции, все полученные сведения на каждого участника грядущего «шоу». Полное распределение ролей. Все, чем не побрезговали поделиться СБУшники, все, что нарыла сама. Этого достаточно, чтобы испортить то, что они так долго готовили, а на этот шаг Росохай пойти уже не могла.

Стащила браслет с руки, мучительно соображая, что с ним делать теперь. Егору подбрасывать — хреновая идея. Но и с собой таскать — опасно. Спрятать где-то в номере, а потом вернуться? Руська вскочила с дивана и заметалась по комнате. Спрятать где-то в номере, а потом вернуться! Верх тупизма.