Трофей для волчьей стаи (СИ) - Кроу Лана. Страница 6
Оборотень сделал резкий выпад, и я оказалась прижатой к сильному мужскому телу, кинжал выпал из рук.
— Пусти! — вскрикнула я.
— Раз ты считаешь меня животным, то и вести я себя должен соответственно…
Я пытаюсь вырваться, и замираю, когда его лицо приблизилось к моей шее. Укусит? Но он принюхивается, а после чувствую его язык на своей шее. Это ощущение настолько странное и интимное, от него меня обдает жаром, который расходится по всему телу.
Я не выдерживаю, дергаюсь, еще раз, и он отпускает. Пользуясь случаем, отбегаю в другой конец шатра.
— Не походи! — кричу на него дрожащим голосом.
Он хмурится, рассматривая меня, но не приближается.
— Ты очень непокорная самка…
Меня все еще колотит от смеси непонятных чувств.
— Я не самка. Прекрати меня так называть!
Во мне бьются отчаяние, страх, где-то в груди зарождается паника. Разум говорит, что я должна молчать, но молчать еще страшнее, чем говорить.
Он вздернул бровь.
— Я не самка, не добыча и не трофей. Я — человек! И у меня есть имя!
Его глаза наполнены интересом. Кинжал валяется в его ногах, будь он хоть немного ближе, я бы схватила его.
— И как тебя зовут? — спрашивает он.
— Айрин, — отвечаю ему.
— Айрин… — повторяет оборотень.
Снаружи раздаётся вой, оборотень сильно хмурится, его глаза темнеют, когда он, оборачивается в сторону выхода.
«Они пришли за мной…»
Вспоминаю красноглазого, становится страшно, я кидаю взгляд на кинжал.
Этот маневр не остается незамеченным, оборотень наклоняется, поднимая кинжал, а после делает шаг ко мне и протягивает.
Я стою в ступоре, но быстро прихожу в себя и принимаю оружие.
— Пока ты здесь, ты в безопасности, Айрин, — говорит он.
Вой снаружи усиливается, он кидает на меня последний взгляд, разворачивается и выходит из шатра.
Даже не зная, что происходит, я понимала, этот вой не сулит мне ничего хорошего.
Глава 8
Стоило мужчине выйти — я почувствовала себя в опасности. С ним я тоже не чувствовала себя, как дома, но было все же лучше, чем без него.
Шатер представлял собой жалкое зрелище и был совершенно не способен защитить меня ни от хищников, ни от холода.
Палки, натянутая на них ткань, тюфяк из соломы и накинутая на него тряпка.
Снаружи доносились голоса, а в просвете входа мелькали силуэты. Это до дрожи пугало меня. Я стояла с кинжалом посередине шатра, готовая отбиваться до последнего.
Мое тело ужасно устало, хотелось упасть на тюфяк, накрытый какой-то тряпкой, но страх не давал мне это сделать.
Из-за страха я стояла с кинжалом, не двигаясь и прислушиваясь к каждому шороху.
Спустя некоторое время полог шатра открылся. Я вздрогнула, надеялась, что это брюнет, но моему взору предстал не брюнет, а блондин, который сюда меня и привел.
— Какая жалка зубочистка, — усмехнулся он, бросив взгляд на кинжал.
— Она не будет такой жалкой, если воткнуть ее в тебя.
Блондин мне не симпатизировал, его отношение с самых первых минут знакомства было понятно. Он относился ко мне так, словно я вещь и даже не ценная, а самая что ни на есть ненужная.
Чего стоит только то, как он меня сюда закинул. Но я не позволю обращаться со мной как с никчемной игрушкой. Я росла среди малолетней шпаны, отбросов общества и преступников и прекрасно знала — чтобы выжить, нужно быть сильной.
Силу уважают в любом мире.
— Занятно, — усмехнулся он, усаживаясь на тюфяк.
Его компания пугала меня до дрожи в коленках, лучше бы здесь был брюнет. Тот тоже пугал меня, но было в нем что-то успокаивающее. Возможно, то, что он не кидал меня, не делал больно и отдал нож.
Последнее не сделало его моим другом, но показало, что он не хочет причинять мне вред.
— Главный приказал за мной следить? — спросила я.
— Главный? — удивился мужчина.
— Брюнет, он твой лорд, герцог, господин…
— Он мой альфа, человеческая самка. Мой лорд, герцог и господин в одном лице. Какое тебе дело? Какая разница, кто твой хозяин?
«Хозяин», — мерзко отдалось в ушах. У меня уже был хозяин очень давно, и я надеялась больше не услышать этого слова.
— Не поверишь, но разница есть.
Блондин продолжал молчать. Он откинулся на тюфяке, словно господин этого шатра. А я продолжала стоять с замерзающими от холодной земли ногами и молчать. Молчание было лучшим, что я могла сделать для себя, но на языке вертелся вопрос, который терзал мою душу.
— Где медведь? — спросила я.
— Ты беспокоишься за него? — удивленно спросил он.
Я молчала, он был явно не из того типа, которому бы я поведала о своих слабостях и волнениях.
— Не волнуйся, он в порядке. — Я выдохнула, но напрасно, блондин словно ждал, пока я успокоюсь, чтобы договорить — Твоя и его кровь окрасят наш алтарь, пока вы будете живыми.
Я застыла.
— Меня убьют? — прозвучало жалко, голос дрогнул от страха.
— А ты думала, Рагнар тебя выиграл, чтобы в игрушки играть?
Конечно, нет. Я не знала, что делают с трофеем после охоты…
— Значит, меня принесут в жертву?
Уже во второй раз.
— Да, судьба твоя решена.
— И я ничего не могу сделать?
Руки дрожали, сердце бешено билось. Я словно пыталась заключить сделку с демоном, но зря. Этому демону была нужна лишь моя смерть.
— Если ты рассчитываешь покрутить своей попкой перед Рагнаром, то это не сработает. Наш Альфа молод, горяч, но умен. Максимум попользует тебя пару раз.
Я все еще стояла. От слов белобрысого тошнило.
— Я и не думала крутить перед кем-то…
— Лгунья! — взревел он, вскочив с тюфяка. Такая перемена настроения была поразительной.
Я испугалась, и стоило ему попытаться приблизиться, отступила назад, вытягивая перед собой кинжал.
— Все чувствуют твою грязную человеческую сущность.
Я молчала и пятилась, жалея, что завела этот разговор. Внутри меня кипела злость и страх. Будь мы на равных, еще посмотрели бы, кто здесь грязная шавка.
— Если ты думаешь, что это тебя спасет, то очень сильно ошибаешься, человеческая самка.
— Меня зовут Айрин, — твердо вставила я.
— Мне плевать на твое имя, человеческая сука. Ты трофей, такой же, как и все предыдущие. Луна признала тебя трофеем, отправила сюда, как дичь, а значит, и отношения ты достойна такого же, как грязная дичь.
Он выплюнул эти слова мне в лицо. В его жёлтых глазах была злость, а потом они резко потемнели, зрачки расширились, и он отступил назад.
— Я задыхаюсь от твоего смрада, самка. Лучше буду стоять на улице, чтобы не видеть и не чувствовать тебя.
Он говорит это странным хриплым голос, после чего, наконец, выходит из шатра.
А я пытаюсь сдержать слезы от ужасной участи, на которую обрекла меня Богиня.
Глава 9
От нее пахло цветами… А на вкус она была словно самый сладкий фрукт. Разве можно убить то, что пахнет самой жизнью?
Я умел ценить эту самую жизнь. Когда живешь среди всего мертвого, учишься ценить все живое.
Пение птиц, солнце и запах цветов…
Сколько можно резать трофеи на алтаре, если это бессмысленно?! Неужели Луна, и правда, насмехается над нами, присылая добычу раз в десять лет, а остальное время оставляя нас жить на рыбе и траве, которая чудом переживает холод.
Неужели она, и правда, так жестока, выбирая сильнейших, чьи земли, окропленные кровью, продолжают плодить. А мы — низшие, слабые, чья участь — медленно вымирать?
Я это никак не мог принять. Слабый? Кто решил это за нас? Этот раз не будет таким, как прошлые. Я не стану резать трофеи, соберу Совет, и пусть он решает дальнейшую судьбу добычи.
Многовековые традиции, решившие за нас наши судьбы, нужно было менять. Устои не приносили нам больше ничего хорошего, лишь последнее место в охоте и пир раз в десять лет с жалким куском мяса.