Цветок под куполом (СИ) - Дез Олла. Страница 60

— А Яна за столом не было?

— Нет. Они с Натом, Бареком Злым и Кафаном отправились трактир переименовывать. Причем Кафан жутко возражал, говорил, что он почтенный гном и ноги его больше не будет в этом притоне, но они его убедили, что надо. Они там собирались упиться до белых троллей перед глазами, но не успели. Тил их притащил всех четверых, когда они еще трезвые были. Они там тоже только приступили. А Тил лучше всех после Яна с Марком знает своего начальника, ну и заставил обратно магов портал во дворец открыть. Сказал, что это вопрос жизни и смерти.

— А Марк до их прихода так и лежал на Иве?

— Да. Он с него не слез. Только голову поворачивал и приказы отдавал. Велел всем расходиться, и поужинать в своих покоях. Смотрителя велел выставить из дворца, заявив ему, что он, разумеется, уволен, и если хочет жить, то настоятельно ему советует уехать из столицы в спорные земли.

— А что лан Антуан?

— Не знаю. Мне не до него было. Сегодня утром слышала, что он спешно покинул столицу.

— И что было дальше?

— Марк отпустил Ива только когда Ян с Натом прибыли. Ну а дальше мы пошли в гостиную, а Ива заклинило. Он повторял и повторял всего два слова. Два золотых. Он почти не реагировал ни на что. Его отпустило только после того, как выпил почти всю фляжку Ната с обезболивающим самогоном.

— Обезболивающий самогон. Звучит не очень.

— И выглядит, смею тебя уверить, тоже. А потом Марк попросил меня уйти. Барека Злого и Кафана он тоже выпроводил, сказав, что он и Нат с Яном справятся. А потом они четверо пили всю ночь. Полагаю, что утром они все-таки встретили белых троллей.

— Ты их утром видела?

— Да. Я зашла перед тем, как к тебе идти. Мне Тил рассказал утром, где тебя можно найти. Он уже был в курсе и если ты не знаешь, то теперь в госпитале дежурят императорские гвардейцы при выходе с твоего этажа и из самого здания.

— И как они?

— Спали, когда я уходила. Все четверо. Слуга сказал, что угомонились под утро. Нат был самый трезвый из них. Он же отдавал распоряжения, и уснул последним. Они спали все вместе на ковре рядом с камином.

— Понятно. Сара, что ты от меня хочешь?

— Я когда шла сюда, надеялась, что ты вернешься со мной. Я не понимаю, как один болван может все разрушить? Ведь все же хорошо было? Мы во дворце были все вместе. И все налаживалось. Уверена, что если бы вы с Ивом пожили вместе подольше, все разрешилось бы. И почему ты за ужином не сказала ничего про покои эти кошмарные, и про горничную, и твой гардероб? Ты бы могла сказать Марку или Яну. Они бы все решили, если так уж категорично настроена против Ива. Зачем ты все это усложнила?

— Сара? Ты меня слушала? Я ничего не усложняла. Я наоборот привела свою жизнь в порядок. У меня есть любимая работа, жилье, планы и надежды. А что у меня было во дворце? Ужины в окружении фавориток Ива, смотрящих на меня свысока? Чувство неполноценности с ненужностью? Ну и что бы изменило наличие горничной, нового гардероба и других покоев? По сути ничего. Это просто все ускорило, послужило толчком. Мне дали понять, что я для всех никто. Ну, переехали бы мы, ну было бы у меня три этих дурацких платья, согласно дворцовому этикету. А дальше что?

— Ана. Это ты не поняла. Ты для них не никто.

— Сара. Здесь я нужна, необходима и как не странно — счастлива. А там во дворце при одном взгляде на лану Вельдемер и лану Кенираль мне становилось плохо. И ты думаешь смотритель замка такой один там? Вот зачем, по-твоему, я должна туда возвращаться?

— Ив с ума сходит. Он, я уверена, все отдаст, чтобы только ты вернулась.

— Сара, прости, но меня это не волнует. Император Иврар может сходить с ума сколько ему захочется. Меня волнует мой сын, мои друзья, мои близкие. Император Иврар туда не входит. Он большой мальчик, сам о себе позаботится. И кстати, Сара. Когда хотят удержать рядом с собой проявляют заботу и внимание. Это основной показатель. Я не увидела со стороны императора ни заботы, ни внимания. Так что прости, я не верю в его желание вернуть меня. А вот в его уязвленное самолюбие очень даже верю.

— Ана, ну почему из-за одного болвана между вами все еще больше усложнилось. Ив не привык проявлять заботу и внимание во дворце. Там все решали за него. Статус фаворитки предполагал содержание и положение. Да и сами фаворитки обычно требуют для себя удобств и привилегий, а ты этого не сделала. А он или не успел, или не догадался позаботиться о тебе. Это ошибка и недопонимание.

— Сара. Я не вижу смысла это обсуждать. Это как с магической клятвой. Она уже разорвана и назад ее не соберешь. Так и тут. Я уже уехала, уже устроилась на работу, уже наметила ближайшие планы. Это уже произошло. И этого не изменишь. Так что пошли лучше попьем напиток из трав наших аптекарей и съедим по пирожному. И я думаю, что тебе пора возвращаться во дворец. Марк может скоро проснуться, не заставляй его нервничать.

— Хорошо. Как скажешь. Хочешь я приду завтра?

— Я всегда тебе рада, ты же знаешь. Но давай лучше ты придешь через четыре дня? Мы съездим к Зиме и Зельде, поиграем с Петером и проведем день вместе? А то боюсь, если ты будешь часто приходить, Марк тебя на весь день не отпустит.

— А я его и спрашивать не буду. Просто уйду и все. Скажу, что вернусь вечером.

И мы пошли есть пирожные. А потом Сара вернулась во дворец, а я приступила к прерванной ее приходом работе и только к вечеру поняла, что Нат так и не появился, хотя обещал приходить каждый день. Объявился он только через день, помятый и с больной головой. Пришлось его сначала лечить от похмелья, а потом долго отпаивать напитками из сбора трав. Он стал подробно расспрашивать меня о работе, об окружающей обстановке и выслушав мой отчет тяжко вздохнул, но промолчал. Я не стала спрашивать про прошедшие два дня и Ива. Захочет, скажет сам. Но он только вздыхал. Потом сказал, что у него дела и ушел.

На следующее утро пришла Сара и рассказала последние новости. Оказывается, одним днем императоры не ограничились и под чутким руководством Ната продолжали пить весь следующий день. И пришли в себя они только вчера, и то не все. Ив так и лежит в своих покоях и пьет капли лучших аптекарей, Ян ушел из дворца, и по сведениям Тила залег у знакомого гнома. Только Марк уже пришел в себя и решает все накопившиеся срочные дела.

А еще Ян прогнал всех своих фавориток. Взял и прогнал. Сказал, что устал от их трескотни и его уже тошнит от розового цвета. Всем трем выдали из казны щедрое вознаграждение, и они уехали из дворца мирно и без скандалов, так как им разрешили забрать все подаренные украшения и платья. А Ян торжественно пообещал, что пока не встретит любимую как Марк, больше никаких официальных фавориток. Мы разговаривали еще долго, пока Сара не засобиралась, объяснив, что ей пора к Марку, тот уже освободился. Мы договорились встретиться у ратуши в мой выходной и, стараясь не привлекать внимание, пробраться к Зиме и Зельде. Для этих целей выбрали раннее утро, ну очень раннее.

А на следующий день мне доставили огромную корзину фруктов и большущий букет свежих пулист. Эти огромные розовые цветы, пожалуй, единственные не издавали никакого запаха. Они стояли очень и помимо невероятной красоты были еще и очень полезны. Хотя от них не было запаха, но в комнате исчезали все прочие запахи. В том числе и неприятные.

Цветы были невероятно дорогие, а в условиях госпиталя незаменимые. К цветам прилагалась карточка с единственным словом. «Прости» было написано твердым почерком с резкими завитушками. На следующий день к цветам прилагалась новая корзина фруктов и карточка с тем же лаконичным словом. Я поставила цветы в одну из палат, а фрукты мы с удовольствием ели вместе с детьми. К моему выходному в каждой палате стояло по букету пулист. Если бы это были другие цветы, я бы забыла и выкинула их из головы как только получила. Но теперь, входя в каждую палату, я невольно натыкалась взглядом на вазу и мне сразу становилось теплее.

Каждый день заходил Нат, выяснял как у меня дела и ничего особо не сказав, исчезал.