Плененное сердце - Картленд Барбара. Страница 49

Радость и волнение переполняли Сабину. Она что-то пробормотала и спрятала лицо у него на груди.

— Я люблю тебя, Сабина! Я люблю тебя! Ты женщина, ребенок и ангел в одном лице. Моя любовь к тебе достигает самых больших глубин моря и высот неба, и все-таки этих сравнений недостаточно. Посмотри на меня!

Это было похоже на приказ, но Сабина не поднимала головы, потому что больше не была бессмертной. Она снова стала человеком и очень стеснялась страсти, которую он разбудил в ней. Поскольку девушка не смотрела ему в глаза, цыган нежно поднял ее подбородок рукой.

— Такая маленькая девочка, — пробормотал он. — И держит мою жизнь в своих детских ручках.

Вдруг раздался какой-то звук, как будто с дерева упал плод или вспорхнула птица. Сабина вздрогнула.

— Давай уйдем отсюда, — сказала она. — Вдруг кто-нибудь сейчас появится здесь и остановит нас?

— Ты все еще боишься? — спросил он.

— Нет, но я хочу быть с тобой и чувствовать себя в безопасности, — ответила Сабина.

— Потому что ты чувствуешь, что еще можешь изменить свое решение, — сказал он.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Сабина.

— Я имею в виду, моя дорогая, что ты не должна приходить ко мне раньше, чем завтра вечером. Мне тяжело тебя отпускать, не выполнив твою просьбу. Но мне следует быть сильным ради нас обоих. Как я тебе уже говорил, ты стоишь на перепутье, но здесь не должно быть ошибки, ты должна выбрать правильную дорогу. Это должен быть твой собственный выбор без какого-либо давления и принуждения. И без сожаления!

— Но я никогда не изменю своего решения. Я уже говорила тебе об этом. Выбор сделан, и я не откажусь от своего слова.

— И все-таки я даю тебе время еще раз все обдумать и решить, — ответил цыган. — Сегодня в воздухе витает магия, Сабина, неистовая, сумасшедшая магия, которая влияет на нас обоих. Когда взойдет солнце, возможно, какая-то ее часть исчезнет. И ты увидишь меня таким, какой я есть на самом деле — цыган, о котором говорят, что он носит свой дом на спине. Тебе это подходит? Не сейчас, когда ты молодая, а потом, когда начнут седеть твои волосы, а в глазах погаснут звезды. Ты и тогда будешь довольна своим выбором? Не соверши ошибки, Сабина. Потом я уже не позволю тебе уйти. Если ты уйдешь со мной сейчас, это навсегда.

— Я никогда не захочу оставить тебя.

— Я хочу, чтобы ты почувствовала это завтра, когда взойдет солнце и осветит твою комнату, проникнув через окно.

Когда ты увидишь свои прекрасные наряды в шкафу, когда одна служанка принесет тебе в постель завтрак, другая в это время приготовит ванну, а третья поможет тебе одеться. Очень часто самые незначительные вещи, которыми мы жертвуем во имя любви, оказываются более болезненной потерей, чем нечто серьезное.

— Как ты плохо обо мне думаешь! — возмутилась Сабина.

— Я считаю тебя замечательной, — ответил он. — Ты так многогранна. С одной стороны, ты женщина, с другой, ребенок, а кое в чем вообще дитя. Именно поэтому тебе удалось завладеть моим сердцем. Если бы ты сегодня не пришла ко мне, я остался бы опустошенным и одиноким навсегда. Человеком, потерявшим способность любить, человеком без сердца.

— Я приду к тебе… ты ведь это знаешь.

Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза, и Сабине показалось, что она стала старше за это время. Она увидела в его взгляде все то, что он хотел ей сказать. Она видела все трудности, неудобства и страдания, которые ждут ее впереди. И все-таки ей хотелось уйти с ним. Сабина понимала, что будут минуты одиночества, что она будет тосковать по знакомым ей людям, по женщинам ее привычного круга общения, по людям своей крови. Но ее не покидало чувство, что все жертвы стоят того.

Цыган как будто прочел ее мысли, и в словах больше не было нужды. Через минуту он сказал:

— Ну что ж, завтра в десять часов вечера тебя будет ждать экипаж по ту сторону стены, но прежде ты найдешь в своем шкафу платье и головной убор цыганской невесты. Ты больше ничего не должна с собой брать. Все, что тебе принадлежит, необходимо оставить. Ты привезешь мне себя, и этого достаточно. А тебе тоже должно быть достаточно только меня.

— Ты будешь меня ждать в экипаже? — спросила она.

Он покачал головой.

— Нет, меня там не будет. Ты приедешь в табор одна. В любой момент своего путешествия у тебя будет возможность передумать. Тогда достаточно будет одного слова кучеру «назад». Он получит инструкции. Услышав это слово, он отвезет тебя к вилле, и больше я никогда тебя не побеспокою.

— Это жестоко, — сказала Сабина, всхлипнув. — Ты не доверяешь мне?

— Моя любовь, мое дыхание, именно потому, что я тебе доверяю, я и иду на такой риск. Я ставлю на кон все, свои надежды на счастье, веру в то, что твоя любовь ко мне настоящая, неиссякаемая, вечная. Но я должен быть справедлив к тебе. Нельзя не учитывать твое воспитание, ведь из-за того, что ты англичанка, я для тебя всегда буду иностранцем, поэтому мой долг дать тебе шанс передумать. Если ты приедешь, любимая, как мне хочется верить в глубине сердца, тогда я поклянусь перед Богом, что сделаю тебя счастливой, и ты никогда не пожалеешь о том, что все бросила.

— Я обязательно приеду, — сказала Сабина.

Он взял обе ее руки в свои.

— Я не стану тебя больше целовать, — сказал он хрипло, — иначе вся моя решимость моментально улетучится. Если бы ты только знала, чего мне стоит не сжать тебя сейчас в объятиях и не увезти отсюда! Обладать тобой, пока у меня есть шанс.

Сделать тебя навечно своей, вместо того чтобы давать тебе возможность проверить себя. — Его голос внезапно сорвался, а в глазах заполыхал огонь. — Я люблю тебя, Сабина. Люблю так, как никогда еще ни один мужчина не любил женщину. Я хочу тебя. О Господи! Как я хочу тебя сейчас, немедленно, как мою жену, мою женщину, мою королеву!

Он наклонил голову, и Сабина почувствовала страстные, обжигающие поцелуи на своих руках, а потом, прежде чем она успела что-нибудь сообразить, цыган оставил ее и ушел. Он двигался грациозными кошачьими движениями, проходя по саду. Девушка попыталась окликнуть его, но голос не повиновался ей, и цыган исчез в тени деревьев, оставив ее одну.

Сабина медленно поднесла к губам руки. Ей казалось, что все ее тело поет от радости, и когда она наконец оказалась в спальне, она прежде всего упала на колени перед кроватью и поблагодарила Бога за то чудо, которое он ей подарил.

Ей казалось, что она ни за что не сможет уснуть, но, должно быть, усталость оказалась сильнее, чем Сабина предполагала, и задолго до того как она перестала прокручивать события сегодняшнего вечера, крепко уснула.

Сабина проснулась с чувством, что должны произойти необыкновенные события. А когда все вспомнила, выбежала на балкон. Неужели это правда, что он приходил к ней, и что сегодня ночью он ее увезет и сделает своей женой? Она не могла поверить, что это не сон, пока не увидела шелковый платок, все еще привязанный к балюстраде, который она оставила, как сигнал. Сабина поднесла его к губам и вернулась в комнату.

Чем же занять эти долгие часы до вечера, подумала девушка. Сейчас для нее ничего не имело значения. Все ее существо было готово к переменам, а все остальное казалось мелким и незначительным. Теперь даже мысль об Артуре не волновала ее. Когда Сабина оделась, она села за письменный стол и стала сочинять ему письмо.

Ей было нетрудно найти слова, чтобы сообщить бывшему жениху, что она его больше не любит и поэтому не может стать его женой. Гораздо труднее было написать леди Тетфорд. Мать Артура была так к ней добра, и Сабина была уверена, что теплые чувства, которые эта женщина к ней испытывала, вовсе не были связаны с ее отношениями с Артуром. Ей было очень трудно высказать свое сожаление. Конечно, это было неблагодарностью с ее стороны, но с этим ничего нельзя было поделать, и она должна была написать правду. В конце письма она написал следующее:

Я люблю так же, как и вы когда-то, поэтому надеюсь, что вы в очередной раз сможете меня понять. Ни весь мир, ни даже люди, которыми я дорожу, не могут сейчас для меня значить больше, чем счастье стать его женой.