Вертел я ваши кланы! Том 4 (СИ) - Розальев Андрей. Страница 44

По залу прошли смешки. Про Катю все были наслышаны, а многие на собственной шкуре испытали, что такое военная подготовка в старшем клане.

— Так вот, мне жалко наших парней. Они живут с нами бок о бок, видят нас по утрам без косметики, терпят, когда у нас ПМС. Да-да, у всей группы одновременно. Поверьте, это страшно. И при этом им нечем нас зацепить. Учимся мы не хуже, дать в морду сами можем, дать тоже можем, но тут дело принципа: милостыню не подаём. Так что, парни, мой вам совет: смиритесь! Вам не светит! Всем всё понятно? Парни, поднимите руку, кто всё понял?

По залу прошла волна, десятки человек подняли руки.

— Вот и молодцы! Опускайте. Какие хорошие мальчики! А теперь те парни, кто со мной не согласен, встаньте, пожалуйста.

Поднялось человек семь или восемь, от силы.

— Вот ты, — обратилась Катя к ближайшему, брюнету с короткой стрижкой, — как там тебя зовут... почему со мной не согласен?

— Никита. Да мне пофиг, что там светит, что не светит. Если мне девушка понравится — я найду способ её завоевать.

— Вот, девчонки! Запомните Никиту, и остальных, кому пофиг. И держитесь от них подальше, потому что эти если сказали завоюют — значит завоюют.

— Тебя тоже, говорят, завоевали? — хмыкнул Никита.

— Ого! А Никита не только решительный, он ещё и смелый! Или ты храброй водички хлебнул? — она, прищурившись, посмотрела на парня, но сама, тем не менее, показала ему большой палец вверх. — Смотрите, девчонки, не зевайте, а то быстро приберут!

С этими словами Катя слезла с табурета, и тот исчез, впитавшись в вытянутую руку.

— А по поводу меня... это, конечно, никого не касается, но у нас тут все всё про всех знают. Да, завоевали. Вы ведь сделали правильную ставку, дамы и господа?

Взмахнув веером волос, Катя резко развернулась и ушла за кулисы.

Отвлёкшись от сцены, я заметил, как мама украдкой смахнула слезинку.

— Мам, ты чего? — спросил я, накрыв её руку своей.

— На меня в молодости похожа, — вздохнула она. — А ты весь в отца, тот тоже самую боевую захомутал, никто не мог, а Кирилл смог.

Мама посмотрела на отца влюблёнными глазами, и на душе стало тепло-тепло. Всё же мои родители уже почти двадцать лет вместе. И если я хоть немножко в отца, а мама утверждает, что даже множко, то и у нас с девчонками всё получится. Может быть, будет сложнее, с двумя то. Но мы справимся.

Потом были ещё выступления, но, в конце концов, их поток иссяк, и на сцену снова вышел ректор.

— На этом наш концерт завершается, — сообщил в микрофон Натан Ефимович. — Родителей и других гостей я прошу остаться, мы с вами пообщаемся, я отвечу на все ваши вопросы. Среди вас немало наших выпускников, но многие у нас впервые. Да и за пару десятилетий многое поменялось. У нас запланирована экскурсия по Академии и прилегающей территории, кроме некоторых зон, где как раз и будет проходить посвящение. А у первокурсников есть пятнадцать минут на то, чтобы переодеться и собраться, каждая группа возле своего коттеджа! Время пошло, и я вам советую не опаздывать!

Ну вот, время пошло! Мы с Марикой переглянулись.

— Подбросишь? — спросила она.

— Да легко, — ответил я, открывая портал в свою комнату, в котором Марика тут же и исчезла.

— Эй, а куда она? — от неожиданности мама Марики забыла, где находится.

Я не стал ничего объяснять и просто шагнул следом.

Марика убежала к себе, а я неспешно переоделся. Времени было — вагон и маленькая тележка.

Через пять минут мы уже сидели на лавочке возле коттеджа.

— Как думаешь, что нас ждёт? — спросила она.

— Не знаю, если честно. Ни Катя, ни остальные ничего совершенно не рассказали. Катя только просила помнить, что это всё ради веселья. Чтобы я никого не прибил.

— Мне она то же самое сказала, — улыбнулась Марика.

К нам подбежал запыхавшийся Лёня.

— А я вас везде ищу! Вы так быстро исчезли, что я не успел вам сказать! Вы с другой группой идёте!

Лёня показал нам на соседний коттедж в полусотне метров от нас, где возле входа маячила толпа первокурсников.

— Ну, с ними так с ними, — пожал я плечами. — Пошли, Марика!

Нас приняли спокойно. Несколько человек подошли поздороваться, кто-то называл свои имена, но я даже не пытался запоминать.

Точно по истечение пятнадцати минут, отпущенных ректором, к нашей группе подошёл парень, с четвёртого, кажется, курса.

— Итак, девочки и мальчики! — начал он, когда все встали вокруг него полукругом. — Мы вам на концерте очень наглядно показали, как тяжело бывает учиться. А что-то вы уже и сами поняли, за почти три недели! Но, поверьте, эти три недели — это так, цветочки! Ягодки позже будут! И сейчас мы с вами проверим, готовы ли вы к ним! Тех, кто все испытания пройдёт, мы наградим особым значком, и вы станете полноценным членом нашего студенческого братства. Ну а кто не пройдёт — над теми мы возьмём шефство, и сделаем всё от нас зависящее, чтобы такие отстающие подтянулись и догнали остальных. И давайте начистоту: вы не захотите оказаться в отстающих!

«Хм... а не оказались ли в отстающих в прошлом году Вика с Лёней?»

«Миша, давай не будем спрашивать у них. Лучше у Кати тихонько выведать. Но какие они оба были в начале лета...»

— Первое правило нашей Академии: студент должен быть в отличной форме! — продолжил между наш «куратор». — Так что, до обрыва рядом со смотровой площадкой, норматив — пять минут, бегом марш! Отставшие следующее испытание пройдут первыми!

До смотровой площадки примерно километр, но вот только дорожка идёт круто в гору. И пять минут для большинства — это не так много.

Мы с Марикой переглянулись, пожали плечами и побежали вслед за куратором.

— Звать-то тебя как? — спросил я его, поравнявшись.

— Тоха, — он на бегу протянул руку. — А вас с Марикой я знаю. Вас все знают. Подсобите если что, чтобы все прошли?

— Понял, — кивнул я. — Марика, пошли в хвост.

Мы дали себя обогнать удивлённым парням и девчонкам, и подождали отстающих.

В самом конце колонны плелись трое — парень и две девчонки. И если одной бежать быстрее явно мешал избыточный вес, то ещё одна девушка и парень тормозили явно не из-за веса. Похоже, проблемы с дыхалкой.

— Ну что вы? Совсем никак?

— Аха, — ответила пышка, уже хватаясь за бок. — Бегите, — вдох, выдох, — не надо нас ждать.

— Мы не ждём, мы подгоняем, — улыбнулся я. — Марика, добавь им немного бодрости, пожалуйста.

Марика, умница, прямо на бегу положила руку толстушке на шею, и ту как подменили. Заулыбалась, краснота кожи прошла, даже вроде как выпрямилась, дыхание стало ровным. Следом и остальные также отреагировали на «заряд бодрости».

— Теперь моя очередь.

Я влил в каждого маны столько, сколько вошло, «с горкой». И те прибавили в беге так, что скоро догнали остальную колонну.

— А что вы такое сделали? — спросила пышка, уже, что характерно, не задыхаясь.

— Марика — целительница, сняла все симптомы перегрузки организма. А я влил избыточное количество маны. Лишняя мана тратится организмом на поддержание метаболизма. Короче, допинг.

— А так можно было? — удивилась она.

— Нельзя, просто Тоха, наш куратор, у нас добрый. А нам с Марикой не сложно.

Добежали мы до точки кучно, никто не отстал, в норматив уложились.

— Молодцы! — похвалил нас Тоха, переведя дыхание. — А теперь вы должны усвоить ещё одну вещь. Вы будете учиться вместе четыре года. И вы должны подружиться между собой, иначе жизнь в академии покажется вам адом!

«Ну да, ну да. Видели мы, как тут дружат!»

«Может у этих получится!»

— А что в дружбе главное? — спросил Тоха.

— Помощь! — выкрикнул кто-то из группы.

— Взаимность! — ещё один выкрик.

— Доверие! — выкрикнула пышка.

— Всё правильно! — жестом остановил первокурсников Тоха. — Помощь, поддержка, уважение — это всё, безусловно, важно. Но всё же основа дружбы, как и любых добрых отношений — доверие. И вот как раз над ним мы сейчас и поработаем! Так, мне надо восемь человек, мальчики, девочки — вперемешку!