Вынужденный контракт (СИ) - П. Лика. Страница 4

— Па… не покидай меня… пожалуйста… я не хочу всего этого… хочу, чтобы ты был со мной… — у меня непроизвольно потекли слёзы и остановить уже их, я была не в силах.

— Юля, ты сильная девушка, переживёшь… отдай свою энергию семье, которая у тебя скоро будет, не стоит растрачиваться на слёзы и печаль. Не плачь дочка, глазки будут болеть. А теперь пожалуйста иди и собирайся, за тобой скоро подъедет, кортеж Арсоева. Не надо прощаться, я не люблю прощаний… иди дочка… иди… только не делай глупостей, Арсоев думает на три шага вперёд, сто процентов оставил своих людей в нашем доме, чтобы следили за тобой… Понимает, что ты можешь наделать глупостей. А это не к чему.

Я только размазывала слёзы и сопли по своему лицу, а отец не изменял себе, даже в такую минуту… оставался как скала, непоколебим. Уже даже не смотрел на меня, потому что сосредоточился на коньяке, наливая в стакан очередную порцию…

Тихо покинув кабинет, ещё минут пять стояла за дверью, глотая горькие слёзы, а потом двинулась вперёд, по направлению к своей комнате. Я так ждала своего совершеннолетия, у меня было столько планов, а сейчас ни что уже не имеет значения потому, что уже сегодня я ступаю в неизвестность… Что со мной будет, я не знаю… А я так хотела отметить с друзьями, свой день рождения… — Добро пожаловать во взрослую жизнь, Юля — сказала я вслух, своему отражению в зеркале, стоя у себя в комнате. Плевать на всё, мне нужна горячая ванна. Пошла, срывая на ходу, свою любимую льняную тунику, взяв по пути наушники, чтобы полностью расслабиться…

Лёжа в ванной, наполненной горячей водой и ананасовым маслом с пеной. Пытаюсь расслабиться под мягкую мелодию, популярного исполнителя. И всё же… это сложно сделать, когда ты стоишь на судьбоносном перекрестке, уготовленном для меня злым роком. Взгляд моего будущего мужа, стоит у меня перед глазами и не желает испаряться. Его глаза оттенка тёмного шоколада, густые чёрные ресницы, будто веером обрамляют его глаза и такие же густые и чёрные брови. Он шатен, что придаёт ему больше привлекательности, оттеняя глаза и брови. Большой и ровный нос, выемка губная акцентирует его каёмку над верхней губой, похоже, что они у него чувственные, но я этого не увидела потому, что он был очень зол и они были сжаты в тонкую полоску, с небольшой растительностью на лице. Я его заочно уже боюсь. Широкие скулы были напряжены, и он очень огромен, а для меня в особенности. Нависая скалой надо мной, заслонив собой всё пространство, казалось, что он забрал весь мой кислород, лишая меня воздуха. Он достаточно привлекателен, но для меня он слишком взрослый… слишком…

Не получается отключиться от внешнего мира, обычно музыка мне помогала, но не в этот раз. Я вылезла из ванной, вытащив наушники из ушей, кинула их на мраморный столик, не вытираясь прочапала босыми ногами к большому зеркалу, оставляя на тёплой плитке мокрые следы. Смотрю в своё отражение в зеркало. Вода стекала капельками ручейков по покрасневшей коже, после горячей ванны.

— Я осталась одна… впрочем, это для меня не редкость. Если раньше у меня какой — никакой, но отец был, то теперь его вообще не станет, мозг принял эту информацию, но ещё не переварил. Тяжело на душе, поплакала бы у него на груди, но он никогда не позволял такого, всегда был строг. Как жить с чувством, что его не станет? Проведя ладонью по зеркалу, вытирая его от запотевшей испарины, на уровне глаз. У меня его глаза… только мои ярче…

Обтёршись и просушив волосы, пошла одеваться, надела футболку и свободный джинсовый сарафан чуть выше колен, заплела косу, перехватив резинкой, на ноги белые стильные кеды. Глубоко вздохнув, прошла к дверям открыла их и окликнула Тоню, зашла обратно в комнату, зная, что та незамедлительно придёт. Так и есть, Тоня, зайдя обратилась ко мне.

— Звали, Юлия Вадимовна?

— Да… собери пожалуйста мои вещи, только самые необходимые — сказала я, наблюдая из окна на то, как в нашем дворе ходят посторонние люди, видимо охрана Арсоева. Прав был отец. Всё — таки приставил своих людей, следить за мной. Хм… думает я настолько глупа, чтобы сбегать. Вообще я бы могла, только бегать придётся не долго, меня поймают. И отец никогда не врёт, поэтому я верю ему… и… я выбираю жизнь…

Сидя в салоне тонированного внедорожника, я по детски расположила две ладошки на ветровом стекле и упёрлась в него лбом между своих ладоней, когда завидела движение в окне отцовского кабинета. Провожает меня… а сам говорил, что не любит прощаний, снова предательские слёзы потекли, замыливая мой взгляд…

Ехали долго, сопровождение было королевским, две машины представительского класса с кучей охраны. Мне отец выделял одного охранника с водителем, а тут… к чему весь этот пафос. Спустя длительное время мы приехали к особняку Арсоева, который виднелся за три километра. Вокруг него, только лес… интересно, он получается любит уединение? Потому что вокруг, ни одного дома нет… это пугает и интригует. А интернет здесь есть? Не удивлюсь, если за домом находится вертолётная площадка. Особняк больше нашего в два раза… и для чего людям нужен такой дом… самоутвердиться? Показать насколько он богат? Не понимаю… я и наш дом считаю огромным, а этот тем — более…

Мы въехали в огромный двор. Слишком была погружена в себя, чтобы оценить всю красоту его оформления, а дом вблизи смотрелся ещё красивее чем издали. Мне услужливо открыли дверь, но руки никто не подал, как делал это мой охранник. Не велика беда, я и сама выберусь. Вышла с высоко поднятой головой, в конце концов я дочь Борисова — сказала я сама себе и направилась ко входу, где меня ждала среднего роста женщина в платке, одетая в тёмную одежду. На ней не было ни грамма косметики, она выглядела примерно на сорок — сорок пять лет, приятной внешности, стройная. Когда я приблизилась к ней, она сделала поклон головой и немного корпусом, в знак приветствия. Это меня удивило немного, странно для меня, со мной так ещё никто не здоровался.

— Добрый вечер, меня зовут Аза, я домоправительница, господина Арсоева. Прошу Вас, пройдёмте в дом. Мы вошли во внутрь, если конечно его так можно назвать… это просто произведение искусства. Видна рука мастера, как не желала, но такую работу невозможно не оценить и не признать, что дом шикарен. В него вложили много, с какой стороны не посмотри. Я стою в просторном холле. Здесь смешанный стиль национальный и европейский, причём национальный, выражен не навязчиво это видно в колоннах, которые очень красиво вписываются в холле, нет вычурности в резной лестнице, которая ведёт на второй этаж, в небольшом резном столике ручной работы. Никаких ковром и тому подобного, всё из натурального материала. Хочется сказать отвратительно, но язык не поворачивается… это красиво…

— Следуйте за мной наверх — указав ладонью руки, сказала мне Аза. Я только кивнула и последовала за ней, ведя указательным пальцем по резной лестнице, сосредоточив на ней своё внимание. Мы поднялись, и домоправительница остановилась у двери, ведущей видимо в комнату, где я буду жить. Меня чуть не передёрнуло от того, что я вроде как покорилась уже судьбе… нет… не хочу… не хочу. Неужели я буду жить с человеком которого не знаю, а две минуты общения с ним составили единственное впечатление о нём — диктатор! Прикрыла глаза, буквально на пару секунд, чтобы совладать со своими эмоциями, ни к чему их показывать людям, которые не в чём не виноваты. Аза распахнула передо мной двери и пригласила войти, а сама осталась у порога. Я прошла во внутрь, сделал несколько неуверенных шагов и развернулась к женщине лицом.

— Меня зовут Юлия — не хочу, чтобы она посчитала меня не воспитанной, сама не знаю почему, но мне она показалась очень добродушной. Аза слегка улыбнулась и мимические морщинки побежали вокруг её красивых, серых глаз.

— Отдыхайте госпожа Юлия, если Вам что — то понадобится, у Вас справа от двери есть кнопка — этот вызов для личной помощницы и есть ещё внутренний телефон, который выведет Вас на меня, надо только набрать цифру один.

— Спасибо. Прошу Вас не называйте меня госпожой, это не обязательно.