Главный наследник НЕ скрывает свою силу. Том 1 и Том 2 (СИ) - "Оро Призывающий". Страница 27

Ярослав удивлённо заморгал. Вроде сестра говорила как обычно, но… в голосе мелькали странные интонации, да и взгляд как-то изменился.

— Серьёзно? — он распрямился; из груди медленно уходила тянущая боль. — А я-то думал, сестрёнка, что тебе нравятся высокие подкачанные парни модельной внешности.

Губы Ярослава тронула слабая усмешка.

Вика сердито глянула на брата.

— Ты о чём подумал, придурок? Не забыл, кто он такой?

— Ещё долго не забуду, — отозвался Ярослав. — Тем более не заглядывайся на него. Никто этого не оценит: ни дедушка, ни он сам, ни его отец…

Ярослав покачал головой.

— Ни твой Тигран.

— Он не мой! — Вика словно дёрнулась от упоминания этого имени. — И вообще… При чём здесь он.

— Да… не при чём, — Ярослав пожал плечами и перевёл тему. — Мда… Распутин в «Studio 21», кто бы мог подумать? Будь это кто-то другой, с такой силой, я бы сказал, что он должен быть либо с нами, либо мёртв, но… Он же грёбаный Распутин!

— Спокойно, — кивнула Вика, продолжающая мечтательно улыбаться. — Верь дедушке. Он знает, что делает.

Старик Ратибор невозмутимо сооружал себе второй бутерброд, ожидая моего ответа. Такой же кусочек простого чёрного хлеба, такой же ломтик сала. На этот раз вместо чеснока была горчица.

Я молчал, разглядывая кольцо, что он мне вручил.

Когда Ратибор спросил меня, что это такое, я сказал, что понятия не имею. Ну, что сказать.

Я соврал.

Древнее кольцо, найденное где-то там при раскопках в Алжире?.. Понятия не имею, что это за раскопки и как оно попало в Алжир — и попало ли вообще — но кое-что я знал точно.

Материал, из которого отлита массивная печатка. Это не золото, не платина. Вообще не какой-то земной металл.

Стазисный никель. Сплав, который встречается только на трёх планетах в галактике. Стоит как этот ночной клуб? Ха! Старик, если бы ты знал реальную стоимость стазисного никеля, ты бы им так не разбрасывался! За такой увесистый перстенёк, что лежал у меня на ладони, можно было купить… ну, скажем, где-то половину Москвы.

Такая цена была обусловлена просто: свойства. Название не взялось из ниоткуда. Стазисный никель при постоянном контакте с телом обновлял его, замедлял старение, продлевал жизнь.

А теперь самое интересное.

Капсула, в которой находился мой клон, оставленный на Земле двести лет назад — Саркофаг, как я его называл — была обшита изнутри стазисным никелем. Как и большинство других подобных Саркофагов. Затратно, зато так я мог быть уверен, оставляя клон здесь, что за долгий срок тело не придёт в негодность, и однажды я не вселюсь в полуистлевший труп.

Мог ли столь редкий и ценный металл попасть на Землю как-то ещё, да ещё и быть отлитым в пошлое кольцо? Едва ли. А значит, за прошедшие двести лет кто-то… изрядно пограбил мой тайник. Настолько, что вещи оттуда разошлись по всей планете.

Впрочем, старик едва ли знает что-нибудь об этом. Скорее всего, перстень и правда прошёл через десятки рук, прежде, чем попасть к нему.

Я надел перстень на палец. Сидит как влитой. Полюбовавшись пару секунд, я вновь перевёл взгляд на Ратибора, жующего бутерброд с салом.

— Кто я такой? — хмыкнул я. — Ответ в самом вопросе, Ратибор. Я Йошида Распутин.

Старик усмехнулся и покачал головой.

— Йошида Распутин… Йошида Распутин был живым трупом. Он не мог, а главное — не должен был приходить в сознание. Но… ты пришёл.

— Пришёл, — не отводя взгляда, ответил я. — А что, с этим есть какие-то проблемы?

— У меня? — старик широко улыбнулся, вновь наливая себе водки. — Абсолютно никаких проблем. Никто не назначает цены за мою голову. Никто не нанимает лучших киллеров, чтобы устранить меня максимально быстро. Но это только у меня.

Взяв со столика вторую стопку, он наполнил её — и толкнул ко мне.

— Будешь?

Я оставил алкоголь без внимания.

— И кто же хочет убить меня, Ратибор?

Простой вопрос, но старик вдруг отреагировал совсем не так, как я думал. Откинувшись в кресле назад, он громко и хрипло расхохотался.

И что смешного?

— Кто хочет убить тебя? — прокаркал он. — Кто хочет убить тебя, Йошида Распутин? Ну, давай подумаем, кто хочет убить тебя.

Выставив ладонь вперёд, он принялся загибать пальцы.

— Начнём с тёплого семейного круга, да? Наина Распутина, вторая жена твоего отца. Восстав из мёртвых, ты лишил её сына статуса наследника рода, а Наина известна всей столице, как женщина, что пойдёт на всё, чтобы добиться своего.

Второй палец.

— А может, сам её сынишка, Дмитрий Распутин, твой сводный брат? Говорят, он очень болезненно относится к любым попыткам сделать его вторым. Так ли крепки братские узы, чтобы это остановило его от убийства?

Третий палец.

— Оставим пока семью. Конечно, там полно народу, что желали бы тебе смерти, но назовём, для разнообразия, род Медведевых — непримиримых врагов твоего отца, которые не упустят возможности пошатнуть положение Распутиных.

Четвёртый палец.

— Род Романовых. Ты устраивал их в качестве жениха дочери, который лежит на койке и никогда не встанет с неё, позволяя им быть партнёрами Распутиных — и ничего не отдавать при этом взамен. Возможно, теперь, когда статус изменился, они передумали?

Пятый палец.

— Да даже сам английский принц связался со мной лично, предлагая за твоё убийство кругленькую сумму! Не потому ли, что — если верить моим источникам — ты начал заигрывать с Юкино Мори, в которую он давно влюблён и чья свадьба с ним — тот ещё секрет Полишинеля — должна вот-вот состояться?

Выбросив вперёд вторую руку, старик загнул шестой палец.

— И это подводит нас к следующему претенденту — отец Юкино…

— Стой, стой! — остановил я его. — Хватит, я понял.

Подхватив стопку водки, я опрокинул её в себя. Алкоголь обжёг горло — это тело было непривычно к такому — и потёк дальше, разгоняя кровь.

Старик хитро усмехнулся и протянул мне кусок хлеба с салом.

— Пойми, Йошида, что твоё пробуждение — это катастрофа для многих. Я назвал только вершину айсберга: самое интересное начинается там, где мы затрагиваем причину твоего попадания в кому девять лет назад. И, предвкушая вопросы — даже у меня здесь нет ни единой догадки.

Я спокойно прожевал закуску, ожидая, пока он закончит тираду.

— Нет ни единого человека, который был бы тебе рад, Йошида, — заключил старик. — Ни единого.

— А Михаил Распутин? — быстро уточнил я.

— Как отец — возможно, — согласился Ратибор. — Но как политик… Извини. Выйдя из комы, ты, считай, повесил у себя над головой большую красную мишень.

Ладно, старик, я понимаю, к чему ты ведёшь.

— Полагаю, — заметил я, — теперь мне следует задать вопрос — а почему же ты, старик, не в их числе?

Ратибор покачал головой.

— Да потому, что там, где остальные видят в тебе угрозу, стоящую поперёк горла и путающую все карты… я вижу человека, что был достаточно силён, чтобы не скрывать свою силу.

Было б что скрывать.

— С таким количеством врагов… — продолжал Ратибор. — Я удивлён, что ты продержался целый день. Но ты не только продержался, ты ещё и творишь то, что под силу единицам. Исцеляешь больных, ставишь людей на колени одним словом…

Я спокойно вытер жирные руки о салфетку, давая ему закончить мысль.

— Ты тёмная лошадка, Йошида, — улыбался старик. — На таких редко ставят. А вот я как раз люблю.

— Возможно, — не стал спорить я. — Вот только зачем мне, чтобы на меня кто-то ставил? До сих пор я успешно справлялся и сам.

— Время идёт, и ставки только растут, — развёл руками старик. — А представь, что будет, если вся эта свора узнает, что ты — не тот Йошида, которому выжгли душу девять лет назад, а тот, кого я вижу перед собой? Ты силён, но хватит ли у тебя силы противостоять всем и сразу?

Вот и увидим.

— Встречный вопрос, — ухмыльнулся я, продолжая рассматривать кольцо из стазисного никеля. — Что ты можешь предложить мне, старик? Такого, чего я не достану сам в короткие сроки.