Повезло в любви - Картленд Барбара. Страница 28

Лорд Харлестон снова поблагодарил г-на Альтмана.

Для него это был воистину божественный подарок: ведь лорд Харлестон не хотел, чтобы он или Нельда стали предметом очередной сплетни.

Теперь же он радовался этому совсем по другой причине: девушка полностью принадлежала ему.

Он прекрасно понимал, что если бы они поехали к Вандербильтам, миссис Альва немедленно принялась бы устраивать один светский вечер за другим. Ужины, танцы и балы давались бы в их честь, и у него не было бы никакой возможности побыть с Нельдой.

«Я хочу, чтобы она была только со мной», — поду» мал он.

Глядя на нее через стол, он внезапно с удивлением осознал, что в самый неожиданный момент нашел ту женщину, которую хотел бы назвать своей женой.

Когда Нельда ушла спать, лорд Харлестон остался в гостиной, размышляя о ней.

А еще он думал о том, что никто, кроме, возможно, Роберта, не поймет, что Нельда воплощает собой то, что он хотел видеть в своей жене. Впрочем, сначала он и сам этого не понял.

То, что его жена, должна быть красавицей, было несомненно, но в своей разгульной, беспутной жизни он никогда не задумывался о том, что женщина, на которой он женится, будет чиста и невинна.

Он настолько привык к страстным любовным связям с женщинами, которые всегда вздыхали, говоря:

«Если бы мы могли пожениться, Селби, это был бы идеальный брак, и я никогда не позволила бы вам взглянуть на другую женщину».

Слушая эти слова, лорд Харлестон всегда думал, что весьма сомнительно, чтобы какая-то одна женщина смогла бы удовлетворить его, и что вскоре после свадьбы он все равно начнет осматриваться в поиске новых развлечений и, безусловно, новых женщин.

Но — словно это подсказал какой-то внутренний голос — он знал, что его брак с Нельдой будет не похож на те браки, которые он наблюдал в окружении Мальборо-Хауса.

Не будет никаких романов, никаких тайных свиданий.

Не будет надушенных записок, не будет соседних спален в загородных особняках, ни в коем случае — он не станет приглашать в свой дом таких мужчин, каким он был сам, мужчин, которые, без сомнения, захотят соблазнить столь очаровательную женщину, как Нельда.

«Я люблю ее! Она — моя!»— наконец-то признался он себе яростно и решительно.

Лорд Харлестон ушел в спальню, но и там долго лежал без сна, прислушиваясь к мерному перестуку колес, которые, казалось, вторили стуку его сердца:

— Я люблю ее! Я люблю ее!

Утром, одевшись, лорд Харлестон вошел в гостиную и обнаружил, что завтракать он будет в одиночестве.

— Я заглянул к молодой леди, ваша светлость, — объяснил слуга, — но она спала так сладко, что я не решился ее будить.

— Вы правильно поступили, — похвалил его лорд Харлестон.

Он понимал, что, если Нельда выспится, это только пойдет ей на пользу.

Хотя она и была такой храброй, хотя и нашла в себе силы вести себя как ни в чем не бывало, но горе, которое она испытывала из-за гибели родителей, и те беды, с которыми она столкнулась, любого бы выбили из колеи, не говоря уже о молоденькой девушке.

«Сон — лучший целитель», — вспомнил он слова матери.

Лорд Харлестон подумал, что Нельде как раз необходимо лечение, — и сон принесет гораздо больше пользы, чем любые слова сочувствия или лекарство врача.

Она проснулась только ближе к вечеру.

Когда Нельда вышла в гостиную с нежным румянцем на щеках, с глазами, все еще полусомкнутыми дремотой, она выглядела такой милой, что лорду Харлестону пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы не обнять ее.

— Я прошу прощения, — сказала она.

— Вам не за что извиняться, — улыбнулся он.

— В жизни еще не спала так долго. Мне казалось, что я плыву в небе на облачке, а сейчас у меня такое чувство, будто за это время пролетели столетия, и я их пропустила.

— Вы ничего не пропустили, — заверил он, — разве что тоскливый пейзаж за окном.

Нельда тихо засмеялась и села напротив него.

— Когда я раньше ехала этой дорогой, — молвила она, — я все думала, какая же она огромная, эта Америка. Очень, очень огромная.

— А Англия вам покажется очень-очень маленькой, — проговорил лорд Харлестон.

Он увидел, как сверкнули из-под ресниц ее глаза, словно ее напугала мысль о поездке в Англию, и поспешно добавил:

— Но мы туда поедем еще не скоро, и у нас будет предостаточно времени вместе повосхищаться американскими масштабами.

Он увидел, как изменилось ее лицо при слове «мы».

Они немного помолчали, а потом Нельда сказала:

— А не могли бы мы быть вдвоем… Вы и я?

— Именно этого мне бы хотелось, — ответил лорд Харлестон, — но, как я понимаю, у Уальдо есть другие соображения на этот счет.

— Я… не хочу… видеть его.

Казалось, слова сами соскользнули у нее с языка, а она не смогла сдержать их.

— Почему вы так говорите? — спокойно спросил лорд Харлестон.

Нельда опустила глаза, уставившись на свои руки, сцепленные на столе. Она тщательно подбирала слова.

— Он… он говорил мне вещи, которые мне… не нравились.

— Какие вещи?

— Он сказал, что он… любит меня и что я должна… выйти за него замуж.

А потом — очень испуганно — переспросила:

— Я же не должна выходить за него замуж, ведь правда? Вы же не… заставите меня?

— Давайте сразу все проясним, — ответил лорд Харлестон. — Вот мое обещание, Нельда. Я никогда не заставлю вас выйти замуж, если вы сами того не пожелаете.

— Вы правда обещаете?

— Я никогда не нарушал своего слова, и у меня нет ни малейшего желания выдавать вас замуж за Уальдо Альтмана или за кого бы то ни было в настоящий момент.

Он чуть не добавил: «кроме меня», но понял, что еще слишком рано говорить об этом.

Нельда посмотрела на него, и ее глаза засияли, будто в них зажегся свет.

— Теперь я счастлива! — воскликнула она. — Я все время боялась, очень боялась, что вы захотите выдать меня замуж за Уальдо, ведь это такой удобный способ… избавиться от меня.

Лорд Харлестон почувствовал себя пристыженным.

— Забудьте о нем! — попросил он. — Вам нет нужды видеться с ним, если вы сами не хотите. Но, Нельда, вы должны помнить, что вы очень красивы, и поэтому всегда будут находиться мужчины, которые станут вам это твердить.

— Я не хочу… слушать их.

— Но в один прекрасный день вы влюбитесь, — настаивал лорд Харлестон.

— Это будет так же, как и у папы с мамой, — протянула она, — так что это совсем… другое.

— Ну разумеется, — согласился лорд Харлестон, — и я думаю, что та истинная любовь, которая была между вашими родителями, это именно то, что все мы ищем в жизни.

— Вы понимаете! Вы действительно понимаете! — воскликнула Нельда. — О, как я рада!

— Конечно, я понимаю, — проникновенно произнес лорд Харлестон, — потому что это именно то, что ищу я сам.

Его взгляд был прикован к лицу Нельды, словно он надеялся прочесть хоть какой-то отклик.

Но Нельда лишь сказала:

— Ax, я надеюсь, что вы найдете ее, хотя, может быть, и придется искать очень долго. Папа говорил, что он много лет думал, будто никогда не познает настоящую любовь, пока наконец не встретил маму.

— Раньше у меня были совершенно неверные представления о ваших отце и матери, — признался лорд Харлестон. — Но теперь, после того как вы рассказали мне, как счастливы они были вдвоем и как упорно работал ваш отец, пусть даже и за карточным столом, чтобы получить деньги для вас и вашей матери, я начинаю понимать их.

Он помолчал, зная, что Нельда внимательно слушает, а потом продолжил:

— Любовь, которую они испытывали друг к другу, стоила изгнания из Англии, потери родственников, друзей, всего, что имело значение для вашего отца в пору, когда он был молод.

Нельда улыбнулась, и лорд Харлестон подумал, что изгиб ее губ — самое милое, что он видел в жизни.

— Как бы я хотела, чтобы папа мог слышать ваши слова! — воскликнула она. — Он часто тосковал по Англии и особенно по дому, в котором вы жили. Он говорил, что дом — центр семьи, и пока он стоит на земле, Харли всегда знают, что есть место, которому они принадлежат, и где, когда настанет час, они хотели бы… умереть.