Изгнанник отовсюду (СИ) - "Inner voice". Страница 12

— Пока одна из них не заколет меня небольшим кинжальчиком, сантиметров пятнадцать длиной.

— Я обеспечу их верность.

— Каким образом? Будешь держать их под местной наркотой?

— Есть… способы.

Она действительно в отчаянии. Нисколько не стесняясь Делины, Лесия мне сейчас говорит то, что явно не предназначено для чужих ушей, стоя передо мной на коленях, что точно не должны видеть посторонние глаза. Смиряет гордость перед человеком, рискуя своим престижем и влиянием. И все это не ради себя, а ради защиты своих детей.

— Оружие.

— Что?

— Ты обещала оружие, — я развернулся. — Мне этого мало. Мне нужны экипировка, карты, сведения, материалы по защите вашего Места Силы, или как оно там называется. Даже если вы там потерпели поражение, хоть кто-то должен был выжить и рассказать обо всем.

— Это… все?

— Разумеется, нет. Остальное ты услышишь позже.

Лесия медленно встала с колен.

— Я поняла. Я все сделаю. Оружие ты получишь уже завтра. Материалы через несколько дней, когда с них перепишут копию.

— И еще. Я не хочу другую горничную. Меня вполне устраивает Делина. Она будет жить даже после того, как я покину замок.

Королева посмотрела на свою служанку, после чего перевела свой взгляд на меня.

— Хорошо.

Глава 3, Интерлюдии 6-7

— Теперь я дважды обязана Вам жизнью, — Делина, как недавно королева, опустилась на колени.

— Не надо, встань.

— Нет. Максим, я… я прошу прощения за то, что наговорила Вам ранее. Пусть Вы и человек, но… достойный.

— Я прошу тебя, встань. Ты смущаешь меня.

Горничная все же послушалась меня и встала, поправляя платье.

— Видишь? Не все люди ведут себя как сволочи.

— Да, простите…

Она стояла с видом, словно что-то хотела спросить, но боялась или стеснялась. Я же просто человек, Делина, что с тобой сейчас происходит? В жизни не поверю, что у тебя появились ко мне какие-то чувства.

— Мне нужно работать, простите, — с этими словами она покинула мою комнату.

Поскольку я спал практически весь день, приходилось любоваться вечерними сумерками у окна. Хоть пейзаж за окном никогда и не менялся, он все равно оставался красивым, словно каждый раз открывая для меня новые грани. Дитя урбаны среди природы… С завтрашнего дня моя жизнь обещает круто измениться, так что черт его знает, когда я теперь смогу вот так стоять у окна, вдыхать чистый прохладный воздух и любоваться окрестностями.

Вспомнились слова Делины о достоинстве. Достойный вор, хах. Хотя, если задуматься, я действительно несколько отличаюсь от обычного криминального контингента. Жаргон (так называемую «феню») учить не стал, разделом сфер влияния и чужими разборками не интересовался, покровителя не искал и вообще, старался жить тихо, мирно и размеренно. В итоге мои соседи считали меня вполне порядочным человеком, хоть и бездельником, который живет хрен знает на что, раз не ходит на работу. Черт, знали бы они, сколько сил стоит поддерживать этот образ…

Семью тоже заводить не стал. В таком бизнесе, если его можно так назвать, любая привязанность — уязвимое место, которым обязательно кто-то, да воспользуется. Инстинкты, разумеется, никуда не делись, но здесь на помощь всегда приходили работницы ночного фронта, были бы деньги. Поэтому что такое нормальные отношения я просто не понимаю. А то, что человек не понимает, пугает его. Вот и весь секрет моего «благородства». Я не знаю что мне делать, от того мне неуютно, от этого мне страшно. Ну и девочку эту жалко, да. Даже моего ума хватает понять, что связь со мной обернется для нее крахом всего — репутации, самооценки и жизни в целом. До конца всей ее очень некороткой жизни будут вспоминать этот эпизод. Зачем?

Может, если все получится, в качестве награды попроситься остаться здесь? Тут меня никто не знает, я могу начать жизнь с чистого листа, честную жизнь. Никаких ночных звонков, срочных встреч, попыток разобраться не «кинет» ли меня очередной новый клиент. Я достал бриллиант из кармана. Думаю, если его продать местному монарху, то можно получить внушительный стартовый капитал. Купить или построить домик где-нибудь подальше отсюда, чтобы больше не влезать в интриги королевы, и спокойно жить день за днем, без страха о том, что я когда-нибудь открою дверь и последнее, что увижу — дуло пистолета, смотрящего мне в лоб.

Я потряс головой, выгоняя непрошеные мысли. Нельзя о таких вещах на ночь глядя думать. Делину позвать, что ли, пускай чаю принесет, а то и поболтает со мной, если время есть свободное. Раз уж она меня перестала презирать, может, наше общение посвободнее станет. Да и чаек тут вкусный. Можно, конечно, попробовать и Лесию позвать, вот только она опять начнет оплетать меня своими интригами. Спасибо, не надо.

— Простудишься.

Я резко обернулся. Возле двери стояла королева, держа в руках две чашки с чаем. И одета она была не в привычное уже красное платье, обтягивающее ее тело на манер латексного костюма, а во что-то вроде махрового халата. Резкий контраст из царственной особы и чего-то домашнего сбивал с толку.

— Иммунитет людей гораздо слабее эльфийского. Чуть ветерок подул — и все, кашель, насморк…

— Если честно, я думал, что до завтра я тебя уже не увижу.

Королева рассмеялась.

— Тебе так неприятна моя компания?

— Просто не понимаю. Ты добилась того, чего хотела и, по сути, со мной у тебя не осталось никаких дел. Так зачем ты здесь?

— Скажу, что просто соскучилась, поверишь? — девушка подмигнула, подойдя ко мне и поставив мой чай на подоконник.

— Нет.

— И правильно сделаешь, — она отпила из своей кружки. — Ты — дитя иного мира, Максим. Тебя быть здесь не должно, но все же ты здесь. Может, наши взаимоотношения и претерпели некоторые изменения, но ты по-прежнему мне интересен.

— Что ты хочешь узнать?

— Все.

— Так спрашивай.

Лесия вновь отпила из своей чашки, задумчиво смотря в том же направлении.

— У тебя осталась семья в твоем родном мире?

— Нет.

— А что насчет родителей?

— Я детдомовский.

— Что это значит?

— Есть дети, у которых по каким-то причинам нет родителей. Их определяют в специальное здание, где их воспитанием занимаются специально обученные люди.

— Вот оно что…

Кажется, у них ничего подобного нет? В принципе, оно и логично. Эльфята… эльфинята… как там правильно? В общем, наверняка ребенок-эльф здесь редкость и настоящее счастье.

— Почему ты отвергаешь Делину?

— Потому что она этого не хочет.

— Ее желания мало кого интересуют. Она согласилась служить мне.

— Меня — интересуют.

Я резко дернулся в ее сторону и зацепил рукой свою чашку, которая тут же решила спрыгнуть с подоконника на улицу. Рука рефлекторно зажала ее в стену, спасая от суицида, но обожженные горячим чаем пальцы теперь пылали огнем.

— Что же ты так неаккуратно? — Лесия взяла мою руку в свою и, достав из кармана золотой листик, стала натирать им покрасневшие от ожога участки. Кожа тут же почувствовала приятный холод, а листик стал чернеть и сворачиваться в трубочку, становясь ломким.

— Кажется, теперь я знаю, каким образом мне залатали простреленное плечо…

Королева лишь улыбнулась, выбрасывая в окно угольно-черную труху, которую тут же развеяло ветром.

— У меня один шанс на миллион, что я переживу все это, не так ли?

— Не скрою, будет тяжело. Но если завтра все получится, то я отправлю с тобой кое-кого, так что не думай, что ты будешь один. Повторюсь, никто не выведет тебя на убой, я создам тебе максимальные шансы.

— С чего бы им мне помогать? Эльфы презирают людей.