Альфарий: Голова Гидры (ЛП) - Брукс Майк. Страница 36

Когда он поворачивался, я следовал за ним. Когда я замахивался, он приседал. Любые другие два воина, сражающиеся так близко, неизбежно мешали бы друг другу, возможно, даже уже пронзили бы друг друга, но мы сражались как одна душа в двух телах. Каждый из нас наконец-то обрел целостность, и враги не могли к нам приблизиться. Они умирали десятками, пока, в конце концов, убивать стало больше некого.

Мы оба тяжело дышали. Я мог слышать выдохи Омегона. Синхронные с моими.

— Теперь я понимаю, почему некоторые из наших братьев так жаждут сражения, — заметил я. — Когда ты наконец-то полон, это совсем другие ощущения.

Булькающий вопль эхом разнесся по коридору, ведущему в операторную.

— А теперь пришли хозяева, — мрачно заметил Омегон. — Они сразу становятся трусами, как только понимают, что ты ровня. Я подозреваю, что все это время они знали обо мне, но считали слишком опасным. Должно быть, они собрались в большем количестве, чтобы это изменить.

Я снова усилил аудиоприемники шлема и прислушался. Влажные, тяжелые шаги, низкое шипение голосов, пока они говорили на своем омерзительном языке — эхо мешало дать точную оценку, но…

— Их, по меньшей мере, дюжина, — сообщил я.

Шлем Омегона повернулся ко мне.

— Они гораздо опаснее, чем их звери. Сомневаюсь, что я бы смог победить стольких в одиночку, — он сделал паузу. — Но теперь, когда ты сражаешься рядом со мной… Они не работают сообща и не координируют свои атаки, так что мы могли бы…

— У меня есть другая идея, — перебил я. — Мы сможем добраться отсюда до шаттла, о котором ты говорил?

Омегон подошел к другой двери в задней части комнаты и приоткрыл ее, затем прислушался.

— Да, если только никто здесь не притаился и не устроил засаду. Но мы просто променяем возможную гибель здесь, внизу, на верную смерть в небе.

— Ни в одной из смертей нельзя быть уверенным, пока она не наступит, — ответил я ему. — А в нашем случае… Кто знает? Веди, брат!

— Как пожелаешь, — ответил Омегон, и мы убежали от слогтов. Да, мы бежали. Жиллиман, возможно, назвал бы это тактическим отступлением, но оставим семантику историкам. Может мы и были могущественными примархами Империума, но вместо того, чтобы вступить в битву, в которой могли погибнуть, мы отступили. Сбежали.

Все-таки, если Робаут узнал бы об этом событии зная, что я в нем замешан, наверное, он все-таки описал бы это как бегство.

Омегон повел меня к крыше, под крики преследователей, наступающих нам на пятки. Однако, они, казалось, не хотели слишком приближаться, возможно, ожидая засады или находясь настороже после того, как мы уничтожили первую волну атаки. Омегон толкнул люк на вершине последней лестницы, и мы выбрались на ночной воздух Гиданы, так и не вступив в схватку за свои жизни.

Мой близнец подошел к краю здания и посмотрел вниз.

— Поразмыслив, я понял, что твой план, возможно, более мудр. Всё больше мерзких слогтов спешат к электростанции. Без сомнения, мы бы погибли от истощения.

— Тогда давай отправляться, — ответил я, и мы побежали к шаттлу, оставленному на небольшой посадочной площадке в северо-восточном углу. Он был незнакомого мне дизайна, предположительно, пережиток доимперских времен Бар’Савора, сохранившийся еще с тех пор. Но вот элементы управления были достаточно логичными, в конце концов, существует не так много вариантов расположения, при которых человеческий мозг сможет обработать и оперировать связанными с полетами данными. Челнок был немногим больше ялика с двухместной кабиной и отсеком позади, в котором, возможно, могла стоять или сидеть дюжина обычных людей. Я включил его и проверил состояние духа машины, в то время как Омегон стоял на страже у подножия трапа держа в одной руке свое копье, а в другой две последние ядовитые сферы.

— Они приближаются! — крикнул он как раз в тот момент, когда загудели двигатели. Мгновение спустя я услышал взрыв — одна из гранат взорвалась на верхней площадке лестницы. Затем еще один, более приглушенный, через пару секунд, когда он мастерски швырнул другую на пролет ниже.

— Мощность набрана! — крикнул я в ответ. — Поднимайся на борт!

По шагам я услышал, как он забегает в отсек, и включил двигатели на полную еще до того, как трап начал подниматься, что не помешало моему близнецу добраться до кресла второго пилота. Мы взлетели с крыши и оставили слогтов позади.

По крайней мере, тех, кто был на поверхности планеты. Я понимаю, почему капитан Эвередд был так озадачен, когда мы только прибыли, так как показания, наших сканеров были нечеткими и размытыми, но тем не менее ясно давали понять, что над нами все еще находились корабли врага. Поскольку мы только что взлетели, они еще не начали менять свой курс, чтобы перехватить нас. Но у них было достаточно времени, чтобы это сделать, а мы находились в незащищенном, невооруженном, практически небронированном корабле, который был немногим больше, транспортного челнока.

— Что ты задумал? — спросил Омегон. Мы стремительно поднимались, и синева за смотровыми окнами уже сменялась на глубокую темноту космического пространства. — Держаться поближе к борту одного из них, чтобы они не могли нас сбить?

Я снова сверился с хронометром в шлеме.

— Я сомневаюсь, что мы сможем подойти настолько близко. Да и не особо хочется выяснять, какие сюрпризы эти корабли могут выкинуть на таком расстоянии.

— Справедливое замечание, — согласился Омегон.

— Нет, — продолжал я. — Я буду избегать их так долго, как смогу. И буду верить.

— Верить? — голос Омегона внезапно выдал его неуверенность. — Ты говорил о том, как некоторые провозгласили Императора божеством, но ты никогда не говорил, что разделяешь эту веру.

— Я и не разделяю, — ответил я. Я посмотрел на экраны. Размытые пятна, обозначающие корабли слогтов, начали перемещаться. Очевидно, что наш взлет уже замечен. Я не знал, какой дальностью или типом оружия они обладали, но их было достаточно, чтобы доставить проблемы линкору класса «Глориана». Если бы попали по нам, то уничтожили бы шаттл в одно мгновение.

— Тогда во что ты веришь? — настойчиво продолжил Омегон. — В удачу? В судьбу?

Что-то мелькнуло в зоне сканирования датчиков. Не размытый силуэт корабля слогтов, но четко очерченный контур человеческого судна. Имперского судна. Я улыбнулся. Оказалось, что мои расчеты прибытия подкрепления оказались почти верны, даже учитывая нестабильность имматриума.

— В Легион, брат.

Дополнительные сигнатуры появлялись одна за другой. Два десятка боевых кораблей, возглавляемые «Бетой», вышли из варпа в точке Мандевилля и теперь на максимальной скорости двигалась в сторону Бар’Савора. Не зная, как слогты перемещаются в варпе и какие приготовления им для этого требуются, я не мог точно определить, решили ли они сражаться или просто не имели возможности бежать. Каковы бы не были причины, мы сразу же престали представлять для них какой-либо интерес, и они развернулись в сторону надвигающейся атаки.

Множество против одного — так они чуть не уничтожили «Бету». Один на один — и любой из моих кораблей подвергся бы серьезной проверке на прочность. Однако сейчас развернулось столкновение боевых флотов, и у ксеносов не было шансов против точных выверенных ударов и групповой тактики моего легиона. Они сражались яростно, но независимо друг от друга, единолично, и их истребляли одного за другим.

Сегодня мы не смогли бы вернуть Бар’Савор, возникло бы слишком много вопросов, например, каким образом наше совместное наступление с Темными Ангелами привело нас сюда. Однако мы могли преподать Повелителям Падали урок, и, сделав это, позволить одному маленькому шаттлу, покинувшему планету, укрыться за «Бетой», а затем состыковаться с ней.

— Пойдем, брат, — сказал я Омегону, когда показания датчиков указали, что давление в стыковочном отсеке нормализовалось. — Пришло время встретиться с твоими воинами.

* * *

При переходе в варп после битвы над Бар’Савором, настроение экипажа было определенно приподнятым. Мало того, что флот ксеносов был побежден, Канаан и Тронин прожили достаточно долго, и их телепортировали обратно на борт, так еще у легиона теперь появился второй примарх. Учитывая, что Темные Ангелы считали, что у нас нет ни одного, это стало источником еще большей радости. Все же теперь у нас их было вдвое больше, чем у них или кого-либо еще. Однако, когда мы удалились в комнату, которая оперативно была отведена моему близнецу, Омегон выглядел задумчивым.