Абандон 2 (СИ) - Котов Сергей. Страница 21

— Адриан, — Майкл сменил тон; теперь он звучал холодно и спокойно, — тот, кого ты называешь Хозяином — он сейчас здесь? Ты можешь сказать, где именно?

— Я… — Адиран сглотнул и продолжил: — не знаю. Правда, не знаю. Сейчас день или ночь? Если ночь, то он может искать пластины самостоятельно… это плохо… очень плохо…

— Выходим, — сказал Майкл, обращаясь к нам, и отошёл от ямы, на дне которой сидел Адриан.

— Эй! — крикнул он, — эй! Вы обещали! Обещали!!!

Я сделал было шаг назад, но остановился.

— В чём дело? — недовольно буркнул Майкл.

— Надо ему дать ещё, — осторожно сказал я.

— Зачем? — наёмник искренне удивился.

— Хотя бы затем, чтобы он не вопил и не орал, — ответил я.

Майкл пожал плечами, потом достал из кармана ещё один нож, поменьше, с чистым лезвием, и протянул мне.

— Пластырь ещё найдется? — спросил я.

— Угу, — кивнул наёмник.

Я подошёл к краю ямы и, вытянув вперёд руку, полоснул ладонь. Не могу сказать, что это было приятно. Я даже не до конца понимал, зачем делаю это. Но почему-то в тот момент это казалось правильным.

Когда мы вышли из зала с ямами, я сказал:

— Надо вернуть пластины. Даже если он до конца не успокоится, это даст нам время.

— А что потом? — спросил Майкл.

— Это проблема ночного клана, — ответил я, — вот пускай они и разбираются.

Наёмник посмотрел на меня удивлённо, но промолчал. А я понял, что, похоже, сболтнул лишнего.

Мы дошли до зала, где был пробит купол. Снаружи всё так же пробивался яркий дневной свет. Само присутствие этого солнечного пятна действовало успокаивающе. Поэтому я натурально вздрогнул, когда Майкл как-то очень по-русски заявил:

— Ё твою ж налево!

Я не сразу понял причину его недовольства. А когда понял — внутри всё оборвалось. Верёвка, которую мы тщательно закрепили наверху, валялась на полу, среди вековой пыли.

Глава 11

Перед тем, как уйти из зала со взорванным куполом, Майкл свернул верёвку и повесил её себе на плечо. «На всякий случай», — пояснил он. Я был с ним согласен — это разумно. В конце концов, у нас остались костыли и карабины, которые были в одном комплекте; мой не помещался в рюкзак, и я засунул его в карман, не распаковывая, ещё перед выходом из лагеря.

Заброшка оказалась куда более обширной, чем я предполагал вначале. Невероятное количество коридоров овального сечения, куполообразных камер разного размера — пустых и заполненных разными штуковинами, которые мы старались не трогать. О том, как при таких вводных вычислять линии, я старался даже не думать. Адский труд.

После того, как стало ясно, что прежним путём нам не выбраться, мы вернулись в зал с Адираном. Пытались выведать у него, каким образом он сам вместе с хозяином попал сюда. Не через мелкий пролом же в куполе? Оказалось, что другой вход действительно есть — но как его найти он не знает. Сам запутался в коридорах, когда его тащили.

Тогда мы решили ориентироваться на потоки воздуха. Я сразу заметил, что атмосфера тут совсем не затхлая, а значит должно существовать несколько входов и выходов, которые сообщаются с поверхностью, причём на разной высоте.

Майкл отмечал тоннели, которые мы прошли, маркером, который, конечно же, оказался в одном из карманов его камуфляжа. Однажды мы прошли по кругу и вернулись в тоннель, который вёл в купол, где находился Адиан.

— Интересно, — сказал Майкл и потёр подбородок, когда увидел нашу метку.

— Что именно? — спросил я.

— Похоже, этот комплекс похож на диск, а тоннели идут по сходящейся спирали. И у этого диска должны быть уровни. Иначе воздуху было бы просто неоткуда взяться.

Поиски прохода на другой уровень заняли довольно много времени. О том, что Солнце, вероятно, уже зашло, я пытался забыть. Куда важнее было просто выбраться отсюда, иначе нам грозила банальная и мучительная смерть от жажды — вполне обычной, человеческой, а не той, которой страдал Адриан.

Мы ещё раз сделали круг по собственным меткам. Тоннели ветвились — но переходили один в другой, раз за разом замыкая круг. Никакого выхода на другой уровень не наблюдалось.

Когда мы в очередной раз заходили в зал с ямами, Майкл достал зажигалку; вспыхнул язычок пламени. Внимательно наблюдая за его отклонениями, останавливаясь через два-три шага, мы снова пошли вперёд.

Возле узкого промежутка между двумя относительно неглубокими ямами мне показалось, что в движении язычок пламени ведёт себя как-то нетипично. Но Майкл спокойно миновал это место и остановился в трёх шагах от меня.

— Давай назад, — сказал я, обращаясь к наёмнику. Он посмотрел на меня с сомнением, но вернулся на то место, которое я указал.

Огонёк зажигалки тут отчётливо как бы приседал. Будто поток воздуха шёл сверху, а не спереди, как почти везде в тоннелях.

— Х-м-м-м… — Майкл почесал подбородок.

А я внимательно вгляделся в «яму».

Вход увидеть было почти невозможно. Стены «ямы» были сделаны из какого-то другого материала, который отличался от «полимера» тоннелей. Он был холодным и чуть шершавым наощупь. За счёт его матовости очень сложно было определить форму, даже в луче фонарика.

Я присел и, слегка оттолкнувшись, прыгнул вниз. И здорово ушиб себе пятки, едва успев сгруппироваться: казалось, тут не больше полуметра — на деле же глубина была метра полтора.

— Ого! — прокомментировала мой прыжок Соня.

Теперь я отчётливо видел переход: в абсолютной черноте едва заметно светился овал тоннеля.

Внизу была такая же дисковая система тоннелей, как на первом ярусе. И следующий проход мы нашли уже легче: он находился в одной из ниш в куполообразном зале, заполненном странными образованиями, похожими на прозрачные сталагмиты.

Этот тоннель довольно круто вёл наверх, закручиваясь в тугую спираль.

По моим расчётам, мы поднялись на высоту не меньше двадцати метров. Значит, это выше вершины взорванного купола. Где же мы? Внутри утёса?..

Мои размышления прервал глухой ритмичный звук, на самом пределе слышимости. В первую секунду я даже не обратил на него внимания. Но Майкл остановился и полностью выключил фонарик.

Звук нарастал, приближаясь. Наёмник посмотрел на меня. Выражение его лица в потустороннем свечении «вен» внутри стен разобрать было сложно, но я сжал губы и на всякий случай отрицательно мотнул головой.

Мы остались на месте.

Через некоторое время звук стал удаляться. Когда он стих, мы молчали еще несколько минут, боясь пошевелиться.

— Это были шаги? — первой спросила Соня.

— Похоже на то, — кивнул Майкл.

— Интересно: Хозяин пришёл или ушёл?

— А вот скоро и выясним, — ответил наёмник, — другого выхода у нас всё равно нет.

Спиральный проход привёл нас в узкое помещение с высоким стрельчатым сводом. Такая форма внутри объекта нам встретилась впервые.

В центральном проходе, на полу, виднелись явные следы недавнего пребывания: куски почвы, ошмётки травы, какие-то ветки.

— Чувствуете? — спросила Соня, потянув носом воздух.

И действительно — тот самый запах едва уловимый запах, который я ощутил сразу, когда попал в подземелье, тут стал отчётливым. Он не был неприятным; скорее, наоборот: так пахнут экзотические специи, будоража воображение.

— Чувствую, — ответил я.

— Он был здесь, да? — спросила напарница.

— Совсем недавно, — добавил Майкл, — смотрите, — он указал на одну из стен коридора. Там, среди светящихся «вен» было оборудовано что-то вроде очень глубокой и довольно широкой ниши. В правом конце этой ниши было достаточно много мусора, а в центре виднелись какие-то размазанные разводы. Я посветил фонариком, приглядываясь.

— Тут были руки, — я указал на центр, — пятна крови, так? А тут — ноги, — я переместил палец на правый конец ниши, — выходит, это что-то вроде его спальни, так?

— Похоже на то, — согласился наёмник.

— Значит, это хорошие новости, — сказал я, — оно ушло!

— Ты прав, — кивнула Соня, — надеюсь, Хозяин направился за своими пластинами.