Прекрасная похитительница - Картленд Барбара. Страница 14

— Было бы очень грубо отказать ему, — объяснила Ивона.

Девушка села на стул и, поправляя перед зеркалом прическу, сказала:

— Может быть, это и неправильно, но в тот момент мне просто не приходил в голову ни один подходящий повод для отказа.

— Мы можем послать записку, что ты заболела.

Ивона вспомнила жестко очерченный рот маркиза и его волевой подбородок. Ей стало ясно, что если он пожелал, чтобы она приехала на обед, то не отстанет так легко и будет приглашать ее до тех пор, пока не закончатся все возможные поводы для отказа.

— Я поеду и покончу с этим, — сказала она решительно. — В конце концов, это обычный светский прием, на котором два блестящих джентльмена, без сомнения, будут зевать от скуки к тому времени, как мы дойдем до десерта.

— Хорошо, если так, — покачала головой няня, — но думаю, на это мало надежды.

Ивона рассмеялась:

— Незачем падать в обморок сейчас из-за пустяков, после того что мы перенесли. Бояться кого-то — это так не похоже на тебя!

Говоря это, Ивона думала, что сама-то она, уж точно, боится предстоящего визита в замок Хертклиф.

Она всю жизнь слышала много рассказов о маркизе, но, хотя и знала, что он красив, силен, решителен и смел, Ивона не ожидала, что он может оказаться настолько властным.

Как и многие другие женщины, она находила, что вдвоем маркиз и сэр Энтони представляли собой почти неправдоподобное сочетание мужской привлекательности.

Ивона не предполагала, что мужчины могут быть такими элегантными и одновременно такими мужественными.

Когда они уехали, у нее не было сомнений, что сэр Энтони заинтересовался ею, но какое впечатление она произвела на маркиза, девушка догадаться не могла.

Мог ли он подозревать ее? А если да, то в чем?

Почему он держался так настороженно?

Ивона чуть не заплакала от огорчения, когда увидела после отъезда гостей, что деревянная нога Джорджа осталась в саду, а он с трудом ковыляет, опираясь на палку. Когда он вспомнил, где оставил ногу, было уже поздно и опасно возвращаться за ней.

«Может быть, маркиз ее не заметил», — подумала Ивона. Однако на это не стоило рассчитывать, потому что его проницательный взгляд, который смущал и даже пугал ее, не пропускал ничего, особенно того, что не предназначалось для его глаз.

Теперь она понимала, что сделала ошибку, демонстрируя попугаев, но ей нужно было отвлечь внимание джентльменов.

Весь остаток дня после их отъезда она чувствовала себя неспокойно и плохо спала ночью. А теперь няня, ворча и жалуясь, гладила ее платье:

— Почему нельзя было оставить нас в покое? Кому могло в голову прийти, что маркиз де Верьен явится к нам с визитом? Твой бедный дедушка перевернулся бы в гробу!

— Ты совершенно права, няня, — согласилась Ивона. — Для него этот визит был бы оскорблением.

Однако продолжать эту нелепую вражду, не имеющую оснований, которая так портила ей жизнь в детстве, поскольку девочке никогда не разрешали посещать Хертклиф, было бы слишком нелепо.

Ивона помнила, как она сидела на стене, окружающей их поместье, и грустно смотрела вдаль.

— Можно мне пойти и посмотреть на лошадок поближе, дедушка? — однажды спросила она.

В ответ на ее голову обрушилось столько ругательств, что она долго рыдала и решила никогда больше даже не упоминать Хертклиф.

Конечно, рассказы о маркизе достигали и их дома, поскольку о жизни молодого хозяина поместья в деревне поговорить любили.

Когда он бывал в Брайтоне с принцем Уэльским, местные жители, которые встречали его там, описывали его экстравагантность, его успехи у прекрасных дам и победы его лошадей на скачках.

«А теперь, — подумала Ивона, — я не только познакомилась с ним, но и собираюсь обедать в его замке».

Она посмотрела на себя в зеркало, размышляя, не правильно ли будет послушаться няню и остаться дома, раз у нее нет модной и красивой одежды.

«Они будут презирать меня за мой деревенский наряд, — говорила себе Ивона, — но это и к лучшему, тогда он оставит меня в покое».

Однако она понимала, что даже если маркиз потеряет к ней интерес из-за платья, то с его другом, сэром Энтони, это вряд ли произойдет. Его больше интересует ее внешность, чем ее одежда.

Во всяком случае, когда прибыла карета, посланная маркизом, ей ничего не оставалось, как взять подходящий к платью шарф и выслушать последние наставления няни, которая укутывала ее плечи простой шерстяной шалью, чтобы она не замерзла по дороге в Хертклиф:

— Следи за собой, детка, не говори лишнего и возвращайся домой, как только сможешь. Я буду молиться, чтобы все обошлось.

— Хорошо, няня.

Ивона поцеловала старушку в щеку и села в карету. До этого ей ни разу не приходилось ездить в таком роскошном экипаже.

Дорога в Хертклиф не заняла много времени. В холле Ивона увидела четверых слуг и вежливо приветствующего ее Траверса и ощутила неожиданное желание: ей захотелось поскорее убежать отсюда под защиту родных стен.

Затем гордость заставила ее высоко вскинуть голову, и она последовала за Траверсом в столовую, говоря себе, что не должна бояться ни маркиза, ни любого другого мужчину.

— Миссис Уодбридж, милорд! — объявил Траверс.

Маркиз пошел ей навстречу, и Ивона подумала, какой серенькой и незначительной она, должно быть, выглядит рядом с этим элегантным красивым мужчиной.

На самом деле в своем скромном синем платье, которое няня сшила ей в прошлом году, она выглядела так, будто сошла с одного из портретов, висевших на стенах Верьена.

«Она достойна кисти Джошуа Рейнольдса», — подумал Джастин.

В то время как он сам только поклонился в ответ на ее реверанс, Энтони, воспользовавшись ее статусом замужней женщины, поцеловал ей руку.

— Присаживайтесь, — сказал он. — Уверен, что вы не откажетесь от бокала шампанского.

— Благодарю вас, не откажусь, — просто ответила Ивона.

— Мне кажется, что в вашем доме царят флотские порядки, и гостей угощают только ромом! — предположил Энтони с усмешкой.

Если вы полагаете, что мы не платим таможенные пошлины, — покраснела Ивона, — позвольте мне сообщить вам, сэр Энтони, что моряки не менее цивилизованные люди, чем солдаты!

— Вы совершенно правы, миссис Уодбридж, — поддержал ее маркиз. — Не позволяйте Энтони дразнить вас. И чтобы доказать, что солдаты могут любить море, позвольте мне после обеда показать вам посвященные морской тематике картины, собранные в этом доме.

— Они прекрасны! — сказала Ивона и, испугавшись, что сказала не то, быстро добавила: — Так мне рассказывали.

Перед ее последними словами все же была крошечная пауза, и маркиз испытующе посмотрел на нее.

Ему показалось, что она опять слегка покраснела, но Ивона сразу же повернулась к сэру Энтони, поэтому он не смог убедиться в своих предположениях.

Однако Джастин стал внимательно следить за каждым ее движением и отметил про себя, что она уверенно направилась в столовую, как будто знала дорогу туда. Он также решил, судя по взглядам, которыми она обменивалась с Траверсом в течение вечера, что они должны быть знакомы друг с другом.

— Кажется, миссис Уодбридж, — сказал он бесстрастным тоном, — мой управляющий был хорошим другом вашего отца?

На секунду ему показалось, что глаза Ивоны удивленно расширились, затем она спросила:

— Он вам это сказал?

— Он так лестно отзывался о вашем отце, что они не могли быть незнакомы, и Маркхэм подтвердил это.

— По-видимому, они встречались, — сказала Ивона с безразличным видом, — ведь мы делаем покупки в одной деревне.

Этот ответ не дал Джастину никакой полезной информации, но он продолжил атаку:

— Вы утверждаете, миссис Уодбридж, что это ваш первый визит в Хертклиф?

Смех Ивоны прозвучал довольно естественно.

— Всю жизнь, — объяснила она, — стоило мне заговорить о вашем поместье, на мою голову обрушивалась брань, а в адрес вашего отца, милорд, раздавались самые страшные проклятия.

Такой ответ лишил Джастина возможности продолжать разговор в нужном ему направлении.