Осколки (СИ) - Эльданова Александра. Страница 42
— Когда я хотела, все
было хорошо.
— Все и так уже
более-менее хорошо, Даш.
Дарья притихла, и в наш разговор
с Сергеем не о чем не влезала — думала о чем-то, глядя в окно. Переживает
ребенок. Так переживает, что молчала почти до самого дома.
— Даш, — сказала я,
открывая дверь в их с Андреем квартиру, — ты, наверное, ту большую зеленую
сумку собирай. Если ты все-таки едешь в этот лагерь, то завтра времени заехать
собраться не будет.
— Ладно, — вздохнула
девочка, — сегодня-то хоть время есть?
Я посмотрела на Сергея.
— Есть. Не торопись,
ладно? — ответил тот.
— Пойдем на кухню, —
сказала я, когда Дашка скрылась в своей комнате, — это надолго.
— Курить можно?
— Можно. на подоконнике
пепельница, только форточку открой.
— Первую помощь ты где
научилась оказывать? — спросил Сергей.
— Это папа. И меня и
Лешку заставил вызубрить порядок действий, даже практику устраивал, — я
усмехнулась, — бинтовали друг друга.
— Пригодилось?
— Вчера. Вообще по
мелочи да, даже палец как-то вправляла знакомому. Лешке больше — они в своем
мото-братстве постоянно что-то калечат.
— Стрелять тоже отец
учил?
— Леха. Папа не хотел, я
же девочка, зачем мне? Рассуждать, думать, уметь отстаивать свое мнение, это
да, а оружие принцессе не нужно.
— Для самообороны?
— Для самообороны я могу
в челюсть дать. Ну, раньше могла.
— Правда что ли? —
поднял бровь Топольский.
— Я с Лешкой росла, не
забывай. Мы постоянно что-то делили — совочек, медведя, шоколадку, яблоко. Это
не Андрей, который все пополам делит, а то и вовсе уступает, это — вредный
собственник, которому надо было меня выбесить и устроить гонки по участку, так что
драться я научилась. Надо было же с Лешкой что-то делать, когда я догоняла.
— Суровая вы дама,
госпожа Лишина.
— А ты прямо никого не
дразнил и тебя девчонки не били?
— Дразнил. Били. В
основном подручными средствами.
По коридору в ванную
пронеслась Дашка с рюкзаком, на нас даже не посмотрела.
— Она сейчас полдома
соберет, — предупредила я Сергея.
— Я был к этому готов.
Отстань от ребенка, половину она потом в лагерь заберет, если поедет.
— Дашке не говори, что она
ребенок. Оскорбится.
— Юношеский
максимализм.
Телефоны заверещали
одновременно. Сергей мельком глянул на экран своего и вышел с кухни. Скажите,
какие тайны! Я пожала плечами и смахнула зеленый кружок со скалящейся Лешкиной
физиономии на дисплеи.
— Как Андрюха? — спросил
Лешка, игнорируя приветствия.
— И тебе добрый день,
Леш.
— Привет. Так как?
— В себя пришел, больше
пока ничего не говорят. Тебе кто телефон разрешил, у тебя сотрясение!
— Ой, Шура, меня батя
лечит, давай ты хоть не будешь!
— Правильно, я б тебя
вообще на опыты сдала, дядя Игорь на редкость терпелив.
— Батя обещал в армию, —
заржал Леха.
— Тоже вариант,
кстати.
— Ты сама-то как? Надюха
сказала, что ты Андрея нашла. Вчера хотел позвонить, Надька отговорила, — голос
друга стал виноватым.
— Хорошо, что не
позвонил, Леш, мне вчера не до разговоров было — нас с Дашкой допрашивали под
протокол, потом мы конца операции ждали, домой только около двух попали, плохо
помню, как.
— Помощь нужна, Шур?
— Дядя Игорь помогает,
спасибо ему, а ты поправляйся давай, оболтус!
— Нет, Шур, батя там
по-своему, может так что надо?
— Спасибо, Леш, но все,
что ты можешь сделать, это не подставляться больше и лечиться.
— Ты звони, ладно? —
попросил Лешка, — Я тут как рыбка в аквариуме — все вижу, сделать ничего не
могу.
— Хорошо, Леш. Если что
узнаю — я напишу, ладно?
— Хорошо, Шур.
Я положила мобильный на
край стола и подошла к окну. Как бы я себя не успокаивала, но сердце все равно
не на месте. Положительная динамика, хорошие прогнозы — это замечательно, но…
Что мне мешало появится у него во дворе на десять минут раньше? Всего десять
минут и ничего бы не было, мы бы собирали Дашку в лагерь сейчас вместе, Андрей
бы нудным голосом зачитывал список необходимого, переживая, как курица-наседка,
Дашка бы фыркала и возмущалась.
Десять минут…
— Есть две новости, —
сказал Сергей, входя в кухню.
— Хорошая и не очень?
— Обе ничего так. Даша!
— Что? — взлохмаченная
Дашка появилась на пороге. Целиком она в шкаф заныривает, что ли?
— Новость первая — у
Андрея был следователь, они побеседовали. Ничего конкретного, к сожалению, он
не вспомнил, но одежду нападавшего описал, теперь по камерам будут
искать.
— А вторая? — я обняла
заметно повеселевшую Дашку.
— Вторая — я нашел в
больнице, где он лежит, блат — так что тебя могут к нему пустить после трех.
— Может, лучше
Дашку?
— Дашку пустят, как
только можно будет, это завтра-послезавтра. Поедешь, нет?
— Поеду, конечно. Ты не
обидишься? — спросила я мелкую.
— Нет, так, наверное,
лучше, — кивнула девочка, — только я уеду завтра…
— Ладно, это вечером
Игорь заедет, поговорим, может что-то придумаем.
— Может, я не поеду, а?
— спросила Дашка.
— Даш, давай это все
вечером, ладно? Я тебе ничего сейчас не скажу.
— Ладно, вечером так
вечером, — вздохнула она.
— У тебя везде блат? —
спросила я Топольского, когда мелкая ускакала собираться дальше.
— У меня много знакомых,
Санечка. Как видишь, в этом есть плюсы. Закинем ребенка домой и поедем в
больницу?
— Да, как раз по времени
уложимся — Дашка еще час копаться будет, не меньше.
* * *
В этот раз нас пустили
без проблем.
Коридор, почему-то, был
пустой и каждый шаг отдавался глухим эхом. Как я буду Андрею в глаза
смотреть?
— Давай, я подожду, —
остановился перед палатой Сергей.
Я молча кивнула,
постояла в нерешительности еще пару секунд и, вдохну поглубже, как перед
прыжком в холодную воду, открыла дверь.
— Сашка, — Андрей
попытался улыбнуться.
— Привет, — я придвинула
стул поближе к его кровати и села, — ты как?
Было страшно смотреть на
почти черные тени под глазами, заострившееся лицо и, почему-то, желтую
кожу.
— Живой, — говорил он
тихо и нарочито четко, — Дашка?
— Со мной. Испугалась,
но я обещала, что с тобой все будет хорошо.
— Спасибо, — друг устало
прикрыл глаза, помолчал и сказал, — ты ни в чем не виновата.
— Андрюш…
— Погоди, — он
поморщился, — мне сказали, ты меня спасла.
— Если бы не я, то и
спасать бы не пришлось.
— Давай я хотя бы встану,
и мы поспорим, ладно?
— Обязательно. Ты только
поправляйся.
— Спасибо, Саш. И за
Дашку тоже.
— Иди ты, — я
отвернулась. Второй раз за неделю плачу в чужой палате.
— Саш…
— Нормально все, — я
вытерла слезы неловким нервным движением, — Меня выгонят сейчас, так что скажи
— ты против, если Дашка все-таки уедет в свой лагерь? Дядя Игорь говорит,
там нормальная охрана, можно ребенка доверить.
— Не против, я
поправлюсь как раз. Не надо, чтоб мелочь видела.
— Она переживает и не
уедет, если тебя не увидит.
Друг закрыл глаза и
вздохнул — тяжело ему даются разговоры еще.
— Ладно, если пустят,
пусть.
— Ты не видел, кто тебя
ударил? — спросила я.
— Нет. Там темно, а он в
капюшоне, — Андрей помолчал, — голос тоже не узнал.
— Он с тобой говорил?
— Да, закурить попросил…
пока я зажигалку доставал, он и ударил.