Приключения в Берлине - Картленд Барбара. Страница 7

Она тоже сразу узнала его и вскрикнула:

— Вы!

Вскочив, она бросилась к нему.

Быстро реагирующий ум подсказал Брэйдону, что здесь что-то не так.

Второе, что он успел осознать, — это факт, что Лоилия притворяется опоенной наркотиками.

Она подбежала к нему, и он понял, что она сейчас бросится к нему на грудь, поэтому он быстро приложил свою руку к ее губам, чтобы она не успела ничего сказать.

Он обнял ее одной рукой и повернулся спиной так, чтобы любой, смотрящий через дверь, думал, будто он целует ее.

В то же время он тихо прошептал ей:

— Не говорите! Они слушают и наблюдают.

Она поняла его, и он почувствовал, как она расслабилась, но ее глаза все еще в отчаянии молили его.

Когда он отнял руку от ее губ, она молчала.

— Ложитесь на кровать, — вновь прошептал он ей на ухо.

Затем громко и заплетающимся, как ранее, языком он сказал:

— Ты оч… хорошенькая мал. — .кая дев'чка, как раз што я и х-х'тел, и я м-м'гу говорить с тобой, и п-п'нимать что ты г-г'воришь — а этих краутс я не п-п'нимаю.

Лоилия направилась к кровати, и он видел, что она старается идти медленно.

Те, кто наблюдает за ней, будут думать, что она все еще под действием наркотиков.

Лорд Брэйдон снял вечерний пиджак и повесил его на ручку двери. Размер отверстия для ключа позволял беспрепятственно наблюдать снаружи за всем происходящим внутри.

Затем он подошел к умывальнику и, взяв полотенце, повесил его на крючок в середине двери.

Он подумал, что в двери может быть скрытое отверстие для наблюдения.

Подойдя к кровати, с которой Лоилия наблюдала за ним глазами, казалось, заполнившими все ее бледное личико, он приложил палец к ее губам.

Потом заглянул за занавеси и обнаружил, как и ожидалось, подслушивающее устройство.

Оно походило на слуховой рожок для плохо слышащих и уходило в стену своей узкой частью.

В соседней комнате можно было слышать каждое их слово.

Он вынул из кармана носовой платок и плотно заткнул им раструб устройства, сделав его совершенно неэффективным.

Наконец он сел на кровать.

— Что случилось? Как вы попали сюда? — молвил он тихо.

Лоилия протянула руки, ухватившись за него, словно боялась, что он может оставить ее, и прошептала;

— Спасите меня… пожалуйста… Спасите меня!

— Расскажите мне, что случилось, — попросил лорд Брэйдон. — Я думаю, им вряд ли удастся подслушать нас, но все-таки говорите потише и помните — вы должны делать вид, будто развлекаете меня.

Притушенный свет создавал интимную обстановку.

Лорд Брэйдон привернул газовый светильник над одним из зеркал, чтобы стало еще темнее.

Затем он обошел кровать и лег на нее с другой стороны, сказав при этом:

— В потолке может быть глазок для подсматривания, поэтому ложитесь на подушку и повернитесь лицом ко мне.

Она повиновалась ему, как дитя.

Когда они подвинулись близко друг к другу, так что любой наблюдавший за ними мог успокоиться, считая, что они занимаются тем, чем должны, лорд Брэйдон промолвил:

— А теперь расскажите мне, что случилось после того, как вы вышли из поезда.

— Я… взяла… мой багаж, — говорила Лоилия испуганным голосом, — и вышла из вокзала. Мой носильщик спросил меня: «Вы одна, мисс?»— и я сказала, что одна и мне нужен экипаж, чтобы доехать до спокойного отеля.

Лоилия умолкла, пытаясь в деталях вспомнить происшедшее с ней.

— Он все посматривал на меня, и я подумала: это потому, что я — англичанка… хотя я… говорила с ним по-немецки.

— Продолжайте.

— Он прошел мимо нескольких экипажей, ожидавших пассажиров, направился к одному, стоявшему немного в стороне от… остальных, и сказал: «Этой молодой даме по пути с вами, мадам, может быть, вы подвезете ее?»

Лоилия тяжело вздохнула.

— Я не могла хорошо рассмотреть все внутри экипажа, но женщина сказала по-немецки: «Конечно, с большим удовольствием. Прыгайте сюда, моя дорогая, и расскажите, куда вы хотите ехать».

— И вы сделали то, что она предложила!

— Я все время спрашиваю себя с тех пор… как я могла оказаться такой… глупой, — посетовала Лоилия. — Но я даже не представляла себе, что… может… случиться… нечто подобное!

— Я говорил вам, что не следует путешествовать одной.

— Да… я помню… И конечно, вы были… правы.

— Что же произошло потом?

— Та леди — такой она мне тоща показалась — спросила меня, где я остановилась, и я попросила ее порекомендовать мне солидный отель. «У меня есть лучшая идея, — сказала она. — Я приехала на вокзал встречать свою дочь, но боюсь, она из-за своей безалаберности и молодости опять опоздала на поезд». Она улыбнулась и продолжала: «А значит, ее не будет до завтра.

Я приготовила комнату для нее, поэтому вы можете поехать ко мне, и я буду рада принять вас как гостью».

Лоилия продолжала несчастным голосом:

— Она казалась такой доброй… а я была немного… напугана, оказавшись одна… в Берлине, не зная куда… поехать.

Поэтому я поблагодарила ее… и согласилась.

— Но вас должно было насторожить, что она выглядит странно?

— Она выглядела совершенно иначе, нежели сегодня, — ответила Лоилия, — и когда мы отъехали от вокзала, я увидела, что она одета аккуратно, на ней не было столько косметики. Я ни на минуту не могла подумать… что она может… выглядеть так, как она выглядит теперь.

Она умолкла, и лорд Брэйдон почувствовал, что она дрожит.

— Когда мы приехали в… этот дом, — возобновила Лоилия свой рассказ, — он показался мне довольно своеобразным, но меня поторопили… подняться наверх в весьма приятную комнату, правда, излишне разукрашенную, и дама сказала мне: «Теперь снимите шляпу и пальто, и, наверное, вам хочется чего-нибудь выпить. Мы скоро будем завтракать, но сначала я принесу вам чашечку горячего шоколада». Она не дождалась моего ответа, и пока я снимала шляпку и приводила в порядок волосы, вернулась с шоколадом и сказала: «Выпейте-ка это, вы увидите, что это очень вкусно, и я заказала для вас кое-что особенное на завтрак».

— И вы выпили этот шоколад, — вставил лорд Брэйдон, зная, что в нем содержалось.

— Да… я выпила его, потому что… была очень голодна; и после этого я… не помнила ничего.

Голос Лоилии был попон ужаса.

— Когда я… проснулась, было уже позднее утро… следующего дня, кто-то раздел меня и… положил в постель. В первый раз я… испугалась… очень испугалась.

— Вы знаете точно, в какое место вас привезли?

— Нет, конечно, нет… но я слышала о… работорговле белыми людьми и о том, как девушек… захватывают и… увозят… за границу… и… я испугалась… потому что это было так… странно, что она… подмешала наркотики в шоколад.

Последовала небольшая пауза, после чего Лоилия продолжала говорить прерывисто:

— Она вошла в комнату уже в таком виде, в каком вы ее застали сегодня. Тогда я… подумала, что нахожусь в каком-то… нечистом… ужасном… и порочном месте.

— И что вы сделали?

— Я сказала, что ухожу от нее сейчас же, но она рассмеялась. Она сказала мне, что я ее пленница и мне придется делать то, что велят… В противном случае меня опять… одурманят и… будут бить… пока я не стану покорной.

Лоилия протянула руку к лорду Брэйдону.

— Вы… увезете меня отсюда? Обещайте мне, что вы… увезете меня… отсюда!

— Это будет нелегко.

Он понимал, что, если выступит с протестом, мадам, несомненно, устроит скандал.

Такого рода история может попасть в газеты.

Последствия для его общественного положения тогда обещают быть крайне неприятными.

Члены германской знати, которым он написал о своем прибытии в Берлин, были осведомлены, что он является близким другом принца Уэльского.

Многим из них он писал, что привез послания от принца, которые хотел бы вручить лично.

Все это мигом пронеслось в его сознании, и, как будто зная, о чем он думает, Лоилия сказала:

— Пожалуйста… пожалуйста… вы не можете… оставить меня здесь… Я целый день притворялась одурманенной… и ничего не ела и не пила… боясь, что они вновь дадут мне то, что… подмешали вчера вечером.