Семейные тайны (СИ) - Казьмин Михаил Иванович. Страница 11

— Давайте, Фёдор Павлович, как-то увяжем наши с вами интересы, — предложил я. — Вам нужны сообщники Малецкого, мне нужно установить, что именно произошло с Бабуровым и где лежат его останки. Я не берусь судить, насколько велики успехи подельников Малецкого в бесчестном вымогательстве, но убивают они, как мы видим, без особых сомнений. Бабуров почти наверняка убит, Жангулова убита, если убьют ещё и Лизунова, мы с вами потеряем последнюю пока что имеющуюся у нас ниточку к раскрытию всех этих запутанных дел.

— Остаётся ещё доктор Ломский, — напомнил Елисеев.

— Пока монахи не выяснят, что там с его пациентами, у нас на доктора, считайте, ничего и нет, — постарался я охладить пыл пристава. Кажется, успешно — Фёдор Павлович призадумался.

— Вы совершенно правы, Алексей Филиппович, сообщники Малецкого мне и вправду нужны, — выдал он после подзатянувшегося молчания. — Лизунова я всё-таки допрошу, но к Бабурову на допросе внимания привлекать не стану. А давайте я вас на допрос Лизунова приглашу? — подумав ещё немного, предложил он. — Если Лизунов чего про Бабурова скажет, для того хотя бы, чтобы на мёртвого вину свалить, вы тут же и узнаете.

Предложение я посчитал дельным, на том и договорились. А что ещё мне оставалось? Это Елисеев тут государеву службу исполняет, а я... Нет, положение в обществе у меня, конечно, высокое, потому Елисеев со мной и делится тем, что сам знает, кого другого послал бы подальше, но в рассуждении государева дела, каковым является розыск, я здесь и сейчас почти никто.

Ходить, пусть всё ещё с тростью, мне стало легче, и я снова двинулся домой пешком. Мысленно оценивая состоявшийся разговор, я, прикинув и так, и этак, пришёл к выводу, что Елисеев, скорее всего, прав. Не сдали бы Малецкого его подручные, не будь для них в том выгоды, это понятно. Понятно и то, что таких успехов в вымогательстве, какими мог похвастать сам Малецкий, его подельникам никак не достичь. Не будем считать тех подельников дураками, не понимать этого они тоже не могли. Значит, какое-то решение этого противоречия они всё-таки нашли. А нашли они — найду и я. Да, мне наследнички Малецкого не так и интересны, но пока это единственное, за что можно уцепиться в выяснении судьбы Петра Бабурова, значит, придётся тут покопаться...

Однако же, стоило мне прийти домой, как все эти мысли из головы выветрились. Меня сразу же взяли в оборот Татьянка с Оленькой, заставив выступить третейским судьёй в споре о том, что интереснее — сказки или романы о любви. Подумав, втолковывать им, что это, строго говоря, одно и то же, я не стал, а просто предложил Татьянке вспомнить, что она сама думала на сей счёт в Олины года, а Оленьке — вернуться к вопросу, когда ей будет столько же, сколько сейчас Татьянке. Они меня, кажется, поняли и тут же обрадованно ускакали, и почти сразу же меня вызвал в кабинет отец.

В кабинете я застал отца, дядю, разложенные на приставном столе стреляющие железки и Ваську, с хорошо заметным обалдением их рассматривавшего.

— Алёшка! — моё появление брат воспринял очень уж воодушевлённо. — Это всё и вправду ты придумал?!

— Это, братец, наши мастера придумали, — поскромничал я. — Я только дал общий замысел.

— Прибедняешься ты, Алёша, ох, прибедняешься! — попенял мне брат. — Мне бы такое и в голову не пришло, а вот вижу сейчас и думаю: как же всё разумно и дельно! Эх, нам бы такие ружья зимой, от шведов бы только пух и перья летели!

Опять пришлось напустить на себя скромный вид. Впрочем, особых трудностей я с этим не испытывал. Да уж... Помнится, появившись в этом мире я мечтал подвинуть старшего брата и выйти вперёд него в семейной иерархии, а сейчас даже рад, что отец меня послушал и руководить производством оружия решил поставить именно Василия. Пусть руководит, пусть заводы наследует, мне это уже не нужно. Я и без того проживу, а вот наши семейные предприятия без моих идей жить теперь не смогут. Так что Васька, пусть и будет числиться вроде как на более высоком месте, нежели я, но зависеть от меня станет куда сильнее, чем я от него. Я вообще собираюсь поставить все семейные заводы в зависимость от моих прогрессорских идей. Главное, всем будет выгодно — и работникам, и семье, и всему роду. Ну и мне, понятное дело, как же без меня-то?

Собрались мы в отцовском кабинете не просто так, а по делам. Отец объявил свою волю насчёт Василия и его нового места, брат одновременно обрадовался и слегка озадачился, потому как предстояло ему ехать в Александров, где на тамошнем механическом заводе осваивать производственную науку. Отсылал Ваську отец до Рождества, после чего обещал провести старшенькому испытание и по его итогам либо дозволить вернуться в Москву, либо оставить Василия в Александрове до тех пор, пока отец не будет доволен его успехами. Разумеется, на мою свадьбу Василий должен был приехать, а в Александров отправлялся с женой. В общем, оказанным доверием братец проникся, хотя и видно было, что слегка побаивается — а ну как не справится? Впрочем, справится, скорее всего, в Кремлёвском лицее абы кого не учат.

В Александров, кстати, мы должны были ехать все вместе — дядя с отцом решили, что лучше будет, если указания по доработке изделий мастера получат непосредственно от меня, а заодно собрались своим присутствием сразу поднять Васькин авторитет. Я хотел познакомиться с мастерами — раз уж они смогли по моим кривоватым рисункам сделать почти то, что надо, люди они талантливые, а такие всегда интересны. Ну и так, по месту посмотреть, что ещё можно присоветовать.

Дядя Андрей порадовал нас известием о том, что изыскал кое-какие дополнительные деньги на продолжение работы по стволам и нагрузил меня поручением разработать к новым винтовкам патронные сумки. Вот, у меня уже и родня потихоньку комплексному подходу учится, а такое можно только приветствовать.

...В общем и целом поездка в Александров мои ожидания оправдала. Мастера-оружейники Никифор Гаврилов и Ефим Семёнов поначалу глядели на меня с некоторым удивлением, видимо, плохо укладывалось в их умах, что столь молодой человек мог такое придумать, но когда пошёл предметный разговор, быстро втянулись и даже пытались со мной спорить, надо отдать им должное, строго по делу. В итоге все мои требования были не только приняты, но и поняты, после чего мы, прихватив до кучи ещё и троих молодых помощников мастеров, отправились пострелять из новых ружей и револьверов.

— Ваша правда, боярич, — почесал в затылке Гаврилов после третьего выстрела из револьвера, — рукоятку переделать надобно.

Когда мы вернулись в мастерскую, я, вспомнив героев Дикого Запада, набросал эскиз карабина Винчестера со скобой-рычагом, напомнив о необходимости делать его под тот же патрон, что и револьвер. Понятно, точно изобразить механизм я не сумел, изложив лишь то, как он должен работать, но Гаврилову с Семёновым и того хватило, чтобы тут же начать соображать самим.

Я ещё осмотрел сами производственные помещения на предмет знакомства с выделкой оружия. Честно говоря, даже не предполагал, насколько тут всё сложно... Надо отложить стрелялки в сторону и срочно продумывать производственные технологии, а то с такими объёмами заказов, если (а лучше не если, а когда) их пробьёт дядя Андрей, мы просто не справимся...

Глава 6. Неприятное открытие

Приглашение к нам на обед князья Бельские младшей ветви получили от отца на том самом приёме. Собственно, этот обед — наша с ними последняя встреча перед наступлением времени летнего загородного отдыха. Матушка с Татьянкой, Оленькой и только на днях вернувшимся из летнего стана Митькой уже на будущей седмице убывают в Ундольское имение, Бельские, как я слышал, примерно в то же время отъедут в свои сельские владения, кажется, в земле Рязанской, так что до середины августа никаких свадебных поползновений в мою сторону не предвидится, и я смогу заняться выяснением судьбы Петра Бабурова вплотную. Потом да, потом за меня возьмутся всерьёз...

Поскольку семья будущей невесты прибывала к нам в полном составе, и нашим младшеньким пришлось готовиться к торжественной трапезе. Впрочем, Татьянка с Оленькой были этому только рады. Они с искренним наслаждением подбирали наряды, полдня обсуждали, какие причёски себе сделают, чуть не обомлели от счастья, когда матушка спросила их совета относительно украшения сервировки стола, в общем, с головой погрузились в предпраздничные хлопоты, получая от этого невыразимое удовольствие. Девчонки же, что с них взять! Мы с Митькой посматривали на всё это с известным снисхождением, а я младшему братцу даже слегка завидовал — мне вот тоже придётся соображать, во что бы такое одеться, чтобы и празднично было, и чтобы вид мой не повторял тот, в котором я был у Бельских на приёме, а он от таких мук избавлен, потому как ему надлежит быть в мундире.