Прикосновение любви - Картленд Барбара. Страница 7

Хотя это сравнение вызвало непроизвольную улыбку у мистера Лоусона, он попытался скрыть ее и сказал:

— Советую вам, мисс Селинкорт, воздержаться от замечаний такого рода в Гранчестерском замке — они могут шокировать пожилых родственников Рональда.

— Даю слово держать в узде и свой язык, и свое перо, — пообещала Тамара. — А что касается моего следующего романа… Я вначале пришлю его вам, вы вычеркните все места, которые могут сойти за клевету, и лишь потом мы отправим его в издательство.

— Ловлю вас на слове, — улыбнулся мистер Лоусон. — У меня нет ни малейшего желания защищать вас в суде, мисс Селинкорт.

— А у меня — знакомиться с интерьером и обитателями долговой тюрьмы, — весело добавила Тамара.

— Я сегодня же отошлю оба письма — и к вашим издателям, и к герцогу, — деловито сообщил мистер Лоусон, — а послезавтра приеду к вам. Вы ведь будете готовиться к отъезду — возможно, понадобится моя помощь. К тому времени я сделаю необходимые распоряжения относительно вашей поездки.

— Вы очень добры.

Сказав это, Тамара протянула стряпчему обе руки.

— Я уверена, что Рональд и Майка были бы благодарны вам за ту поддержку, что вы оказываете мне и детям.

Мистер Лоусон сердечно пожал руки девушки и сказал:

— Вы вели себя очень храбро, моя дорогая. Жаль. что у меня не было для вас более веселых новостей!.. Но кто знает, может быть, все к лучшему…

— Было бы хорошо детям — вот все, что мне нужно, — заметила Тамара. — Хотя, честно говоря, ничего хорошего от поездки в Гранчестерский замок я не жду.

Возвращаясь домой верхом, Тамара подставила щеки морскому ветру и погрузилась в размышления. Да, если она уедет из Корнуолла, эта красота еще долго будет сниться ей по ночам…

В этом уединенном уголке Англии Тамара поселилась с сестрой и ее семейством после смерти отца. Дикая, первозданная красота Корнуолла покорила сердце девушки, и она никогда не скучала по суетной жизни многолюдного Оксфорда, откуда приехала.

Ей было всего пятнадцать, когда ее отец Конрад Селинкорт умер от сердечного приступа.

Ее мать умерла, и последние несколько лет Тамара ухаживала за ним одна.

Она рано повзрослела. И манерой поведения, и образом мыслей Тамара разительно отличалась от своих сверстниц.

Кроме того, она получила блестящее образование. Будучи дочерью университетского профессора и проживая в Оксфорде, Тамара часто встречалась и разговаривала с мужчинами столь же умными и эрудированными, как ее отец, Мало того — с тех пор как она научилась читать, многочисленные богатые библиотеки Оксфорда стали ее родным домом.

Если Конрад Селинкорт передал дочерям свои блестящие способности, красоту они, несомненно, унаследовали от матери.

Именно благодаря своей необыкновенной внешности, а не только хорошему голосу, Майке удалось добиться успеха в Оперном театре.

Отец же позаботился о том, чтобы его старшая дочь, в то время молодая, никому не известная дебютантка, сразу получила хороший ангажемент. Сумма ее жалованья значительно превосходила ту, на которую могла бы рассчитывать непрофессиональная певица.

Труппа Оперного театра не была обычным жалким и нищим сборищем актеров, кочующим из города в город. Ее финансировал Комитет любителей музыки, члены которого полагали, что наслаждаться искусством должны иметь возможность не только жители Лондона, но и провинции.

Когда труппа давала представление в Оксфорде, одна из ведущих актрис неожиданно заболела, и Майка ее заменила.

Она имела такой успех, что и режиссер, и директор театра единодушно решили, что эта девушка непременно должна стать членом их труппы.

Нелестный отзыв герцога Гранчестерского о Майке был не только в высшей степени оскорбителен — он являлся сущей клеветой. Он назвал ее «вульгарной актрисой с манерами проститутки».

Собственно говоря, все женщины в труппе были образцом добродетели. Да и Комитет любителей музыки, весьма строго следивший за поведением актеров, не потерпел бы никакой распущенности, обычно отличающей театральную среду.

Майка, с успехом выступавшая в Бате, Танбридже и некоторых других более мелких городах, понятия не имела о вольных нравах актерской братии и оставалась такой же чистой и неиспорченной девушкой, как если бы жила под бдительным присмотром пожилой дуэньи.

Когда она не была занята на сцене, она вела уединенную жизнь в доме своего отца в Оксфорде. Именно там Майка познакомилась с лордом Рональдом, который сразу же был ею околдован.

То, что молодому человеку еще не исполнилось двадцати одного года, было в глазах его отца достаточным основанием, чтобы воспротивиться этой скоропалительной женитьбе.

Однако герцог в своих попытках помешать такому развитию событий был столь бестактен и настойчив, что достиг обратного результата.

Когда молодому человеку, обладающему хоть каплей собственного достоинства, категорически запрещается «даже разговаривать с этой женщиной», он наверняка восстанет против столь нелепого требования.

Так и не достигнув своей цели, герцог в гневе покинул Оксфорд и вернулся в Лондон, а лорд Рональд через месяц женился на Майке.

В то время истек срок ее контракта с Оперным театром, и как только молодой муж сдал последние экзамены в университете, новобрачные уехали из Оксфорда в поисках жилья.

Оба питали слабость к морю, и поэтому молодые люди решили поселиться где-нибудь на побережье. И как раз в это время до них дошел слух, что в Корнуолле чрезвычайно дешевые дома.

Они незамедлительно отправились туда и вскоре очутились, как позднее выразился лорд Рональд, в подлинном раю, с той лишь разницей, что Адам и Ева никогда не были так счастливы.

Выбранная ими усадьба и впрямь была очень привлекательна, о чем в очередной раз с болью в сердце подумала Тамара. Она как раз подъехала к дому, который ей и детям вскоре предстояло покинуть навсегда, оставив позади множество прекрасных воспоминаний о той поре, когда все они были очень счастливы.

Заслышав стук копыт по гравию, дети выбежали на крыльцо встречать тетку.

Первым к Тамариной лошади подбежал Шандор и сказал:

— Я сам отведу Рыжего в конюшню, тетя Тамара.

— Как ты поздно, тетя! — с упреком заметила Кадина, а пятилетняя Валида, которую все в семье называли Вава, стоя на верхней ступеньке, капризно закричала:

— Я хочу чаю! Хочу скорее чаю!

— Потерпи немного, малышка, сейчас ты его получишь, — ласково сказала Тамара, поднимая девочку на руки.

Они вдвоем направились на кухню. За ними следовала Кадина.

Там уже хлопотала пожилая женщина, нанятая ухаживать за детьми, но фактически выполнявшая любую работу по дому.

— Вы уже вернулись, мисс Тамара? — спросила она, увидев Тамару с Вавой на руках.

— Да, вернулась, Люси, — ответила девушка. — Может быть, выпьем чаю? А то Ваве уже не терпится.

— Эти дети нипочем не будут есть без вас, мисс, — отозвалась Люси. — Уж как я соблазняла их горячими лепешками с кремом, и то ни в какую…

— Не дождаться тебя было бы нечестно с нашей стороны, тетя Тамара. — рассудительно заметила Кадина.

В свои десять лет эта девочка обещала стать в будущем настоящей красавицей, которая наверняка заставит не один десяток мужских сердец учащенно биться при виде нее.

Как странно, подумала Тамара, что никто из детей не унаследовал темно-каштановые волосы матери. Этим достоянием она была обязана своей венгерской бабке.

Все трое были белокуры, как и их отец, а глаза Кадины и Вавы обрамляли такие густые длинные ресницы — кто бы их ни увидел, застывал в восхищении.

Волосы Шандора были скорее коричневатыми, чем золотистыми, а черты его лица, такие же правильные, как у отца, делали мальчика уже сейчас чрезвычайно красивым ребенком.

Глядя на племянника, Тамара подумала, что мальчик очень похож на своего деда, ее отца. Интересно, задала себе вопрос девушка, а есть ли у Шандора сходство с дядей?..

Если это так и нынешний герцог Гранчестерский тоже красив, тогда его портрет, нарисованный ею в романе, неверен.