Босс не терпит отказов (СИ) - Арская Арина. Страница 17

Игорь кивает, и щек мамы касается румянец смущения.

— Харе Кришна, — тихо отвечает она.

Мы опять с Виктором недоуменно переглядываемся. Мама рядом с плечистым и широким Игорем — хрупкая и маленькая, но очень злая.

— Ваш босс, — шепчет мама, вскинув голову, — мерзавец.

— Харе Кришна, — едва слышно соглашается Игорь.

Глаза Виктора вот-вот выпадут из глазниц на пол, а Игорь берет маму под ручку и уводит на кухню. Она жалуется ему, будто ждет, что он как-то приструнит “негодяя, что удумал ее девочку украсть”.

— Что это было? — Виктор заходит в комнату и прикрывает за собой дверь.

— Кришнаиты бы ответили, что Великий Отец одарил своих детей светом и наполнил их сердца любовью, — глухо отвечаю я и пропускаю волосы сквозь пальцы, массируя голову.

— Ты слишком много знаешь о кришнаитах, Кира, — Виктор подходит к стеллажу с моими кубками и медалями и внимательно их оглядывает. — Мне стоит беспокоиться?

— Слушай, — вздыхаю я, — давай мы остановимся здесь и сейчас.

Виктор оборачивается через плечо.

— Какая-то фигня получается, — я вытягиваю ноги и пальцами перебираю. — Я не смогу быть твоей содержанкой. Склад характера не тот. И, — поднимаю взгляд, — если я планировала бунтовать против мамы, то не так. Гадко, Виктор.

— Тебе разве было со мной плохо?

— Теперь будет плохо, — слабо улыбаюсь я. — Я лучше буду маменькиной дочкой, чем любовницей богатого мужчины. Пусть мне мама звонит и спрашивает пообедала ли я, чем ты с приказом незамедлительно явиться и ноги раздвинуть.

— Твоя прелестная головка забита всяким мусором, — холодно улыбается Виктор.

— Да, — встаю и подхожу к нему вплотную. Поправляю галстук, приглаживаю лацканы пиджака и всматриваюсь в зеленые и сердитые глаза, — но именно это тебе и нравится во мне. Ты ведь вышвырнешь меня из своей жизни, как только я лишусь этой наивности и приму правила твоей игры. Когда соглашусь, что любовь и близость можно задорого купить.

Поддается ко мне в желании поцеловать, а я отплываю к двери. Молча открываю ее и с ожиданием взираю на Виктора, а он самодовольно ухмыляется.

— Я увольняюсь.

— Понял тебя, — кивает и выходит. — Игорь!

— Харе Кришна! — зло и басовито отвечают ему.

— Да чтоб вас…

Несдержанно хлопает входной дверью, и я плетусь на кухню, где Игорь во все глаза смотрит на рыдающую матушку и за руки ее держит.

— Ушел? Оставил тебя? — всхлипывает она.

— Ага, — достаю из холодильника графин с ягодным компотом. — Игорь, я, как и мама, придерживаюсь мнения, что у мужчин должны быть принципы и серьезные намерения.

— Харе Кришна, — заверяет меня Игорь.

— Отлично, — прижимаю к груди графин и семеню прочь. — Ловлю на слове.

— Кира…

— Все хорошо, мама, — я встряхиваю волосами, — и извини, что так поздно вернулась домой.

Сижу на подоконнике и пью сладкий компот прямо из графина и понимаю, что вот я и повзрослела. За один день. И надо сказать, что быть взрослой — невесело, но хорошо отрезвляет. Я обязательно съеду от мамы, найду работу и займусь подготовкой к экзаменам, чтобы, наконец, поступить. Пора выстраивать жизнь по маленьким кирпичикам и отказываться от подростковых иллюзий, что всё само как-то устроится или что кто-то должен решить мои проблемы.

— Кира, — шепчет мама и просачивается в комнату. — Милая… — она присаживается на стул и едва слышно говорит, — прости меня. Это моя вина.

А еще взрослый человек никого не винит. Я делаю глоток компота.

— Ма, все хорошо.

Во мне нет злости и раздражения. Я готова и буду с мамой коммуницировать с позиции взрослого человека, а не девочки. Она, прежде всего, отдельная личность со своими тараканами и заботами, и мне теперь надо учиться быть для нее подругой.

— Я не должна была так давить на тебя.

— Я люблю тебя, ма, — отставляю графин и соскакиваю с подоконника. — Иди сюда.

Мама недоверчиво встает, подходит, и я ее крепко обнимаю:

— Я всегда буду твоей дочерью. И ничто этого не изменит, как и мою любовь к тебе.

Мама всхлипывает. Ей страшно остаться одной в пустой квартире, и мне этот страх понятен.

— Мы же должны были тортики и эклеры печь, нет?

— Но ты же…

— Мы их сами съедим и соседей угостим.

Отпрянув и просияв улыбкой, мама оживленно тянет меня за собой и делиться, что в интернете ей посоветовали какой-то особенный крем и мы обязаны его приготовить.

Глава 24. Особый повод

— Привет, Игорь.

Хватаю со стола спички и уже намереваюсь выйти из кухни, как гость наш мне отвечает:

— Привет.

Я аж вскрикиваю от неожиданности, спички роняю и к стене отпрыгиваю.

— Мне позволили обет молчания завершить раньше срока, — он улыбается и делает хитрый глоток чая.

— И тому есть повод, — мама мельком и испуганно смотрит на меня.

Игорь у нас частый гость. Периодически мама задерживается на работе, а возвращается ночью довольной и румяной. Я ей намекала, что она уже взрослая девочка и ей необязательно после свиданок срочно бежать домой, но она похихикала и отмахнулась.

— Какой повод? Сам Кришна спустился?

Игорь и мама переглядываются, как шкодливые школьники.

— Я делаю твоей маме предложение, — Игорь решительно распрямляет плечи и вскидывает подбородок.

У мамы в глазах проскальзывает тень страха. Подозреваю, что если я сейчас выскажу свое несогласие, то она откажет Игорю.

— Ну, — я чешу бровь. — Вы уже знакомы довольно серьезный срок, аж целых две недели…

— И женимся мы сегодня, — торопливо добавляет Игорь и улыбается, тоже весь испуганный и ожидающий моих криков.

— Ого, — я поднимаю спички с пола. — Вот прям женитесь?

— В Храме Кришны, — шепчет мама. — В семь часов вечера. Вот.

— Это всё замечательно, но официально…

— Завтра с утра в загс, — перебивает меня Игорь. — Я же говорил, я настроен серьезно, Кира.

— И кое-что еще, — мама поджимает губы и отводит взгляд.

— Что?

— Говори, — сердито фыркает на побледневшего Игоря. — Ты и должен ей это сказать, я ведь против.

— Я пригласил Виктора, — тихо и обеспокоенно заявляет он.

Не буду лгать при упоминании этого имени, у меня сердечко ёкнуло, но вида я не подала.

— И?

— Я не мог не пригласить, Кира, — оправдывается Игорь. — Он же мой друг, не только босс.

— А еще он подлец и негодяй, — шипит мама. — И когда ты уволишься? Я против того…

— Выдохнули, — вскидываю руки и пячусь, — все в порядке.

— Точно? — Игорь подозрительно щурится. — Кира, если нет, мы можем свадьбу сыграть в другом храме, а потом я Виктору скажу, что перепутал и запамятовал.

— Так и поступи, — мама скрещивает руки на груди.

— Не надо. Он мне ничего плохого не сделал и обиды у меня на него нет.

— У меня есть…

— Ма, — чеканю я. — Мы ведь взрослые люди. Тебя Виктор тоже не обижал, и он друг Игоря, что странно, конечно, но да ладно. Я не вижу никакой проблемы в данной ситуации. И он же, вроде, против кришнаитов, нет?

— Да, — коротко кивает Игорь и примиряюще поглаживает руку мамы, — может, он и не придет. Он мне даже не ответил на новость о том, что я женюсь сегодня.

Ретируюсь с кухни. Мне не то чтобы больно слушать о Викторе, но как-то неловко. Он мне не бывший, но и мама, и Игорь в курсе, что я с ним лишилась девственности. Я бы не хотела видеть его рожу сегодня, но я не имею права быть против его присутствия. Он друг Игоря.

— Это жестоко по отношению к Кире. Ты должен выбрать нас или…

— Ма, — повышаю я голос и замираю у двери своей комнаты. — Я в порядке. Серьезно. Прекращай. И Кришна учит прощать и быть терпимыми.

— У тебя очень мудрая дочь.

— Добрая и зря.

— А ты у меня злюка, — урчит Игорь, и я торопливо юркаю в комнату, чтобы не смущаться.

Поджигаю ароматическую палочку, расхаживаю с ней и настраиваю себя на позитивные волны хорошего настроения. Сегодня воскресенье и это отличный день для тихого и спокойного отдыха. Завтра у меня начинается вторая рабочая неделя. Я устроилась мерчандайзером в супермаркет в нескольких кварталах, и пока очень довольна. Коллектив приятный, босс не проявляет назойливого внимания и я в курсе всех скидок. Зарплата небольшая, но удобный график позволяет выделить время и для учебы.