Демоны пустыни (СИ) - Кас Маркус. Страница 19

— Уж поверьте, это лучше, чем в бараках, во всеми остальными, — взволнованно говорит Забельский. — Хоромы, можно сказать.

Я смотрю на идеально ровные ряды подобных «хором». Каритский мотает головой, но идет внутрь, подальше от прожигающих макушку лучшей солнца.

Внутри стол со скамейками в предбаннике. В основном отсеке пять коек, по две слева и справа и одна по центру, рядом с небольшой печкой-буржуйкой, трубой подпирающей самую высокую точку крыши. Кровати заправлены, у каждой небольшая тумбочка. На ней фонарь и кружка.

Просторно, проходы такие, что и вдвоем можно разминуться. Но кислое лицо Каритского совсем не гармонирует с интерьером. Впрочем, он ничего не говорит. Неужели смирился?

Кристо, пожелав удачи напоследок, сверяет с нами часы и уходит. Я занимаю центральное место, пока остальные ловят ворон, рассматривая наше новое жилье. И успеваю вздремнуть до обеда.

Кормят нас, несмотря на увещевания брата, отлично. И даже дают добавку Богдану. Дежурный на раздаче молча оценивает его размеры и без лишних вопросов выдает еще одну порцию густого жирного супа, макарон с котлетами и винегрета.

В столовой на всю катушку работают кондиционеры, но прохлаждаться нам там не дают. Забельский водит нас зигзагами по базе, мы получаем комплект амуниции, аптечку, рюкзаки, рации и прочее снаряжение.

А после душа лейтенант заставляет нас все это надевать, рассортировывать и объясняет что куда пихать не надо. К нам даже на минуту присоединяется старлей, орет, что мы не достойны почетного звания «дрищей» и уходит довольный.

Все свободное время до ужина и уходит на изучение этих нехитрых премудростей. Адаптация, по нашему мнению, проходит успешно. По мнению Забельского, лучше, чем могло быть.

Ужин в себя приходится запихивать. Аппетита нет ни у кого, кроме Покровского. Нас мутит, накатывает апатия, поднимается жар. К ночи тепловой удар получает и Богдан.

И мы, поначалу желавшие познакомиться с соседями и изучить базу, еле плетемся до нашей палатки. Единодушно принимаем волевое решение больше не двигаться.

— Ну что, мы теперь — пустынники, — слышу я шепот Саши, когда мы все укладываемся по койкам и тушим фонари.

Мне хочется ответить в рифму, но лень. Покровский ерзает, урча животом. Володя, кажется, вырубился сразу. Олег хмыкает и мудро изрекает:

— Мне кажется, лучше не стремиться завоевывать это звание. Не хотелось бы научиться расстраиваться всего лишь оторванной ноге.

Я согласно зеваю, а Каритский недовольно бурчит:

— Вот умеешь же ты все испортить. Найду палатку с эллинками — тебя не позову.

— А я тебя лечить после них не буду, — мстительно отвечает целитель.

Под их тихое переругивание я сладко засыпаю, думая о том, где с утра тут можно добыть кофе.

Наше первое утро на базе пустынников начинается не с кофе. И до рассвета.

Оглушительной вой сирены подбрасывает меня с кровати. В темноте слышу только ругань и звук падения чьего-то не меру отъевшегося тела. Издалека доносится трескотня автоматных очередей. Снаружи — крики и топот десятков ног.

В нашу палатку врывается Забельский с глазами-блюдцами:

— Подъем! — истошно орет он, перекрикивая незатихающую сирену. — Тревога! Тревога! Нападение!

Глава 10

Я судорожно начинаю одеваться в темноте, но Володя догадывается зажечь фонарь. Нам это не особо помогает, мы выбегаем наружу, застегиваясь уже на ходу. Хватаю первое, что попадается под руку. И бегу в сошедшую с ума ночь, как идиот, с одним биноклем.

Ночную темноту рассекают лучи прожекторов, они мечутся с невероятной скоростью, выискивая что-то в небе. Атака с воздуха? Задать вопрос я не успеваю, Забельский уже бежит в нескольких метрах перед нами.

— Вперед! Быстрее! — звучит со всех сторон.

Лучи слепят, сирена оглушает, а пыль, поднятая в воздух бегающими людьми, не дает нормально вздохнуть. Я вообще перестаю понимать, что происходит. Мы добегаем до распахнутой двери ангара, где всем по очереди пихают в руки автомат.

У ангара какой-то мужик бешено орет с красной от натуги рожей, отправляя группами кого налево, кого направо. Рядом с ним подпрыгивающий от волнения и озирающийся лейтенант.

— Туда! — кричит он нам, указывая к воротам. — Бегом!

Мы бежим, тяжело дыша и не глядя под ноги. Я вижу, как один за другим вспыхивает сила друзей. Я свою призвал сразу, как проснулся. Как и доспех, в который я уже упакован.

Ворота открыты и рядом, укрывшись за мешками, несколько десятков человек. Их оружие нацелено куда-то в темноту пустыни. Что там — не разглядеть, прожекторы только мешают, рваными кусками на долю секунду освещая землю.

— Одаренные тут! — орет на всю округу наш старлей, когда мы подбегаем, пригибаясь. — Выходим!

Да куда? Кто напал? Нас командой «вперед!» отправляют за ворота, на кой то ляд прикрывая сзади. Я начинаю беситься, Саша соображает растянуть над нами защитный купол, Богдан его подпитывает. Прорицатель рассеянно озирается.

Догадываюсь усилить зрение, переводя в ночной режим, и вижу… ничего. Кроме нескольких групп по бокам и чуть впереди. Пусто, как минимум на пару километров вокруг.

И тут резко отключается сирена и перестают мелькать лучи. Мир погружается в темноту и тишину. Мы оборачиваемся и я уже готовлюсь к тому, что база исчезла с лица земли.

База на месте, как и Бражинский. Он стоит, сложив руки на груди, зловеще подсвечивая свою усмешку фонариком.

— Ну теперь точно добро пожаловать на первую объединенную базу, господа дрищи, — торжественно сообщает он. — И раз уж вы не спите, мы обсудим то, как вы выглядите.

Включается нормальное освещение и мы разглядываем охреневшие рожи друг друга. У меня слов нет, кроме матерных, поэтому молчу. Чтобы их хтоническим елдаком и провернуть!

Я застегнут через пуговицу. Богдан успел нацепить только футболку, наизнанку. Саша вообще с голым торсом, а через ширинку торчат трусы. Зато в каске.

И только Володя, к моему удивлению, выглядит приличнее всех. Правда у него в руке котелок, который он почему-то так и не выпустил.

— Как я понимаю, — обводит тяжелым взглядом нашу группу командир и отмечает нас с Истровским. — Ты высматриваешь низших, а ты, значит, их готовишь? — он теряет всю строгость и сдавленно хрюкает, смотря за наши спины. — Но спасибо, хоть все в портках.

Я поворачиваюсь и вижу, как из темноты выходит еще одна поникшая группа. Их шестеро, и только двое из них в штанах. А девушка еще и в майке. Остальные белеют трусами, успев надеть лишь ботинки.

За ними идет злой командир, подгоняя криками.

— Что, твои голыми жопами демонов по пустыне гоняли? — в голос ржет наш старлей, когда они проходят мимо.

Их командир только отмахивается, а наш радостно возвращается к обсуждению:

— Каждое утро будете отрабатывать подъем по тревоге перед завтраком! Забельский! — лейтенант тут же появляется, как из под земли. — Ответственный за отработку. Забирай их и приступайте. У вас час до подъема, для начала хватит.

Мне хочется врезать ему по довольной морде. На кой нам устраивать такие проверки, когда мы еще ничего толком не знаем? Показать какие мы «недодрищи»? Сплевываю песок, забившийся в рот от беготни, и молча отправлюсь обратно на базу.

Спрашиваю у Кристо, зачем нам оружие и почему только автомат. В общем, боеприпасов нам выдали некомплект, чтобы не убились по незнанию. А нужны они, логично, для момента, когда сила уже не поможет.

— Вы уж не злитесь, — сбивчиво извиняется Забельский, когда мы возвращаемся к нашей палатке. — Тут всем, кто в первый раз, устраивают такое приветствие. Традиция… — он разводит руками. — Проверка на поведение в экстремальной ситуации. Стрессоустойчивость и прочее.

— Наверное, и ставки делают? — заинтересованно спрашивает Каритский.

— Делают, — со вздохом сознается Кристо. — На скорость, количество одежды и комплектацию. Вы хорошо справились, командир явно доволен. На нас он полчаса орал, прежде чем отпустил. Был у нас любитель спать голым. В общем, так он и выскочил и сразу в пустыню рванул. Там целое торнадо с перепугу устроил. Пришлось успокаивать.