Пышная свадьба - Картленд Барбара. Страница 10

Дорина, отложив в сторону книгу, внимательно выслушала его и улыбнулась.

— Пожалуйста, поблагодарите леди Энсон и передайте ей, что, к сожалению, леди Летиция не очень хорошо себя чувствует и пока не выходит из своей каюты.

— Слушаюсь, мисс.

Стюард вышел, и Дорина снова взяла в руки книгу.

Этот необычный обмен любезностями происходил почти каждый день с тех пор, как море немного успокоилось. Дорина понимала, что леди Энсон честно пыталась выполнить данное ей мистером Керби поручение, несмотря на то, что с самого начала плавания была выведена из строя морской болезнью.

Но в настоящий момент не могло быть и речи о том, чтобы Летти встречалась с кем-либо, помимо сестры Терезы.

Девушка мучилась не только от морской болезни; она страдала от разлуки с родными и тоски по дому, и все вместе привело ее в состояние нервного и физического истощения.

— Не пытайтесь заставлять ее что-либо делать, — сказал доктор Джонсон Дорине. — Дайте ей возможность расслабиться. Увидев солнышко, она сразу же почувствует себя лучше.

Он говорил так, будто солнечный свет был панацеей от всех болезней, но Дорина сомневалась, что климат каким-либо образом повлияет на настроение Летти.

Тем не менее, она была глубоко признательна сестре Терезе за то, что та помогала ей ухаживать за Летти. Благодаря сестре Терезе Дорине не приходилось вставать к больной по ночам чаще одно-двух раз.

Сама Дорина чувствовала себя вполне счастливой, пока у нее была возможность читать.

Теперь, когда они оказались в более спокойных водах, она выходила на прогулку рано утром, когда на палубе еще никого не было, за исключением двух-трех энтузиастов, которые считали необходимым проделать пешком несколько километров хотя бы два раза в день.

Дорина пришла к выводу, что большинство пассажиров довольно скучны.

Это были плантаторы и их жены, впервые направляющиеся в Малайю, служащие, собирающиеся приступить к работе в Ост-Индской компании, и коммерсанты, проводившие большую часть дня и ночи либо в баре, либо в курительной комнате.

Дорина не чувствовала себя одинокой оттого, что ей почти не с кем было поговорить. Ей нравилась сестра Тереза, и она находила ее общество очень интересным.

Как-то сестра Тереза вошла в гостиную, прикрыв за собой дверь каюты Летти. — Она спит? — спросила Дорина.

Сестра кивнула.

— Не хотите ли выпить чего-нибудь прохладительного?

— Нет, благодарю вас, — сказала сестра Тереза. — Сегодня пятница, и я пощусь.

— Но что-то вы, наверное, все-таки едите? — спросила Дорина.

— Как можно меньше, — ответила сестра. — Я нахожу, что во время плавания я становлюсь слишком избалована регулярным питанием и излишествами, к которым я не приучена.

— Расскажите мне о своей работе, — попросила ее Дорина.

Сестра опустилась в одно из мягких глубоких кресел, но Дорина обратила внимание, что она старается держаться очень прямо, словно никогда не позволяя себе расслабляться.

— Я работаю в Стрейтс-Сеттлментс уже двенадцать лет, — сказала она. — А перед этим я несколько лет провела в Индии.

— А сейчас вы живете в Сингапуре?

— Нет, — сестра покачала головой. — Я помогала строить миссионерские католические школы в Сингапуре, а теперь перебралась в Саравак (Саравак — бывшая колония Великобритании на северо-западном побережье острова Борнео.). Там очень много работы. Мы начали строительство не только школы, но и небольшого госпиталя, в котором местные жители испытывают крайнюю нужду.

— Я слышала, что в Сараваке все еще есть «охотники за головами». Вам не страшно? — поинтересовалась Дорина.

Сестра Тереза рассмеялась.

— Уверяю вас, моя голова им не нужна, — сказала она. — К тому же, как вы, наверное, знаете, в Сараваке правит белый раджа. Сэр Чарльз Брук очень хорошо относится к миссионерам, и в трудную минуту мы всегда можем обратиться нему.

— Мне жаль, что вы не останетесь в Сингапуре, — грустно заметила Дорина.

Она подумала, как Летти будет не хватать сестры Терезы. Живи она здесь, каким облегчением было бы знать, что в городе есть хотя бы один человек, который пользуется доверием и привязанностью Летти.

— Я задержусь в Сингапуре на две-три недели, — сказала сестра Тереза. — И мне непременно нужно будет познакомить вас с отцом Пьером Парисом, нашим католическим священником. Он завоевал всеобщую любовь в этих краях.

Она улыбнулась и добавила:

— Нет человека в Сингапуре, который не узнал бы отца Париса, когда тот появляется на улице с палкой в одной руке и китайским зонтиком в другой!

Дорина рассмеялась.

Она легко представила себе, насколько необычно должен выглядеть католический священник в длинной черной сутане и с китайским зонтиком в руке.

— Я полагаю, что большинство детей, с которыми вы имеете дело — китайцы? — спросила она.

— В Сингапуре живут люди по меньшей мере двадцати восьми национальностей, — ответила сестра Тереза, — но китайцев сейчас там насчитывается более восьмидесяти тысяч, что составляет подавляющее большинство населения.

— Так много! — удивленно воскликнула Дорина.

— Сингапур — большой и все еще растущий город, — сказала сестра Тереза, — скоро вы сами в этом убедитесь.

— Я хотела бы поблагодарить вас за все, что вы сделали для леди Летиции, — мягко сказала Дорина.

Она секунду поколебалась, а потом добавила:

— Может быть, вы смогли бы помочь мне внушить ей, как важно для нее содействовать Максимусу Керби в его работе и во всем, что он делает на благо и процветания колонии?

— А вы встречались с Максимусом Керби? — спросила сестра Тереза.

— Нет, — ответила Дорина, — но много о нем слышала.

— Он очень необычный, выдающий человек, — медленно произнесла сестра Тереза, как бы с трудом подбирая нужные слова. — У него сильный, решительный характер, и в Сингапуре он пользуется огромным уважением.

— Мне говорили… — начала было Дорина, но сестра Тереза уже поднялась со своего кресла и, не сказав больше ни слова, вышла из каюты.

Дорина молча смотрела ей вслед. У нее было такое ощущение, будто сестра Тереза хотела о чем-то предупредить ее.

Пыталась ли она дать понять, что именно Керби будет ожидать от своей жены, или просто намекала на то, что она не считает Летти подходящей кандидатурой на эту роль?

Дорине казалось, что корабль плывет слишком быстро, неумолимо приближая тот момент, когда она неизбежно столкнется с ситуацией, к которой она не готова и на которую у нее не будет возможности повлиять.

Она медленно пересекла гостиную и тихо отворила дверь в каюту Летти.

Летти спала, и, глядя на нее, Дорина подумала, что трудно представить себе более восхитительное создание.

Летти с ее разметавшимися по подушке волосами была похожа на сказочную принцессу. Ее ресницы казались очень темными, кожа — белоснежной, а прелестно очерченные губки были капризно изогнуты.

«Разве может какая-нибудь другая девушка выглядеть такой романтичной, женственной и очаровательной»? — подумала Дорина.

И сейчас же рядом с лицом Летти она представила выразительное лицо Максимуса Керби.

Это было лицо человека действия! Человека, который, как сказала сестра Тереза, обладает сильным, решительным характером, человека, который способен потребовать от жизни все, что он захочет, и бороться за то, чтобы это получить!

Дорина принялась молиться, чтобы Летти принесла ему счастье.

Но как смогут два человека, живших в столь разных условиях и не имеющих ничего общего, ужиться между собой?

С тяжелым вздохом Дорина подумала о том, насколько Летти беспомощна и эгоистична.

Вернувшись в свою каюту, Дорина снова взяла в руки книгу, но ей почему-то расхотелось читать.

Она подошла к открытому иллюминатору и выглянула наружу.

Слепящее солнце сверкало на гладкой, спокойной поверхности моря. Трудно было поверить, что совсем недавно их корабль раскачивало и швыряло из стороны в сторону с такой силой, что невозможно было удержаться на ногах.