Пышная свадьба - Картленд Барбара. Страница 22

Дорина пришла в восторг, увидев, что крыша дома покрыта желтовато-зеленой черепицей, а по углам крыши, согласно китайским традициям, свисают фарфоровые драконы изумительно тонкой работы.

К фасаду здания примыкала большая крытая галерея, которая защищала подъезжавшие экипажи и выходящих из них пассажиров от солнца и дождя, а длинная пологая лестница вела к парадному входу.

Дорина и сама не знала, что она рассчитывала увидеть. Но, безусловно, она не ожидала, что дом, который Керби построил для Летти, будет таким величественным и прекрасным.

Внутри царила прохлада, и после слепящего солнца снаружи в большой комнате, куда они вошли, казалось почти темно.

Когда же глаза Дорины привыкли к полумраку, она обнаружила, что ее окружают разнообразные сокровища — огромные китайские вазы, инкрустированная мебель, картины, которые Керби, должно быть, привез из Европы; повсюду стояли букеты орхидей всевозможных расцветок.

Забыв о хороших манерах, Дорина, широко раскрыв глаза, рассматривала все это великолепие, как вдруг послышался голос Летти, в котором прозвучали так хорошо знакомые ей плаксивые нотки:

— Я хочу лечь… я плохо себя чувствую.

— Да, конечно, — поспешно ответила Дорина. — Я уверена, что кто-нибудь сейчас покажет нам, где находятся наши комнаты.

Как и следовало ожидать, их комнаты оказались отделаны с отменным вкусом. Они были не слишком перегружены мебелью и очень уютны. Стены в комнате Летти были оклеены китайскими обоями с розовыми цветами и экзотическими птицами. Но Летти уже трудно было отвлечь разговорами о птичках.

— Я больна. Я хочу домой… в Англию.

Летти, как попугай, снова и снова повторяла эти слова. В какой-то момент Дорине начало казаться, что она этого больше не вынесет.

Наконец, когда Летти раздели и уложили в большую кровать с длинным пологом, сестра Тереза дала ей выпить какой-то настой, от которого та быстро заснула.

— Я всегда была противницей успокоительных средств, — сказала сестра Тереза, — но я дала ей самое легкое снотворное, что же еще остается делать в этом случае?

— Вы правы, — ответила Дорина. — Вчерашнее нападение пиратов — это настоящая трагедия. Летти была так хорошо настроена и даже проявляла желание увидеть новый дом и сад.

— Она всегда была такой? — спросила сестра Тереза.

Дорина слегка заколебалась, но потом честно призналась:

— Иногда лучше, иногда хуже. Вы же сами видите, как ей трудно на чем-либо сосредоточить внимание. А заинтересовать ее могут лишь какие-нибудь пустяки — куклы или птицы.

— И тем не менее ее отец решил, что она вполне подходит в жены такому человеку, как Максимус Керби! — воскликнула сестра Тереза.

Дорина не ответила, потому что ей просто нечего было сказать. Когда она с сестрой Терезой встретились с Максимусом Керби за обедом, Дорину охватило чувство неловкости и вины.

Хотя Максимус превосходно справлялся с ролью любезного хозяина, Дорина, которая всегда тонко улавливала настроения окружающих, видела, что он очень удивлен поведением Летти.

Поэтому она изо всех сил старалась смягчить возникшую напряженность.

Когда обед закончился, сестра Тереза извинилась, сказав, что хочет зайти проведать Летти, а затем пораньше лечь спать.

Максимус не удерживал ее, и она отправилась наверх, оставив Дорину посреди расположенной в центре дома огромной гостиной, в которую выходили двери почти всех комнат.

Дорина подошла к окнам в дальнем конце комнаты. Уже стемнело, но когда они подъезжали к дому, она успела заметить возле него деревья и кустарники в цвету и огромное количество орхидей.

— Сейчас слишком темно, чтобы пытаться разглядеть что-нибудь за окном, — заметил Максимус, подходя к ней. — Может быть, вы хотите осмотреть дом?

— О, с удовольствием! — откликнулась Дорина с энтузиазмом.

Она надеялась, что ее интерес хотя бы немного сгладит неловкость, возникшую из-за отсутствия Летти.

Она представляла, какое он должен испытывать разочарование при мысли о том, что Летти, для которой он построил такой чудесный дом, не захотела даже взглянуть на него!

Хотя дом был построен в китайском стиле, здесь имелись все удобства, типичные для английских домов, — ванные комнаты и современная кухня.

Прохладные внутренние дворики с резными каменными бассейнами, в центре которых били фонтаны, были просто очаровательны.

Во двор выходили крытые балконы в спальнях на втором этаже. Каждая из комнат была украшена произведениями искусства, достойными любого музея.

Дорина почему-то не ожидала, что Керби обладает таким безупречным вкусом. Эта грань его личности оказалось совершенно неожиданной для нее.

Старинная черепица, фарфоровые скульптуры и резные украшения придавали дому необычный и величественный вид, а внутреннее убранство дополнялось картинами и коврами, которые, очевидно, подбирались в течение многих лет.

Они переходили из комнаты в комнату, и Дорина с удивлением обнаружила, что к новому дому примыкает часть старого.

— Когда я приехал в Сингапур, я купил дом, стоявший на этом же месте, — объяснил Максимус. — И хотя мне пришлось снести большую его часть, некоторые комнаты я оставил в их прежнем виде.

Что-то в его тоне подсказало Дорине, что эти комнаты были для него чем-то особенным.

— Можно мне взглянуть на них? — спросила она.

Ей показалось, что он на секунду заколебался, прежде чем ответить:

— Если это доставит вам удовольствие.

Они перешли из просторной современной части дома в более старую, посреди которой находился маленький дворик. В центре его стояла магнолия, усыпанная цветами; вокруг нее росли карликовые деревья.

Дорина подумала, что, должно быть, этим деревьям уже несколько сотен лет, и ей захотелось получше рассмотреть их при свете фонарей, висевших на железных столбиках, но Максимус увлек ее за собой в одну из комнат, где, как она сразу догадалась, хранились его самые дорогие сокровища.

Там были древние изделия из бронзы, самые старые из которых относились к XIII веку до нашей эры. Когда же Дорина увидела коллекцию нефрита, у нее вырвался возглас восхищения.

— Вы что-нибудь знаете о нефрите? — спросил ее Максимус Керби.

— Я читала, что китайцы считают его священным камнем, излучающим жизненную энергию, — ответила Дорина.

— Верно, — сказал Максимус. — Считается также, что он обладает целебными свойствами и может даже даровать бессмертие.

Дорина взяла в руки кусочек нефрита, зеленого, как море на рассвете.

— Мне нравится поверье, будто нефрит прогоняет злые мысли, — улыбнулась она.

— Вы в это верите? — спросил он.

— Мне очень хочется в это верить, — ответила Дорина. — Может быть, когда-нибудь у меня будет кусочек нефрита, и тогда всякий раз, когда мне в голову придет дурная мысль, я буду дотрагиваться до него и прогонять ее.

Сказав это, она тут же испугалась, что он может истолковать ее слова как намек на то, что она желает получить подарок, и поспешно добавила:

— Я вижу, позади этой комнаты есть еще одна. Можно я посмотрю?

Снова ей показалось, что Максимус заколебался, но потом он, не произнеся ни слова, отодвинул расшитую портьеру, служившую перегородкой, и Дорина очутилась в необычной, странной комнате.

Она была убрана совершенно по-восточному, на полу лежали подушки, заменявшие стулья, а на низеньких столиках стояло лишь несколько изделий из китайского фарфора. Дорина взглянула на них и не смогла сдержать радостного восклицания.

Она узнала одну из статуэток теплого терракотового цвета, изображавшую лошадь.

— Это же Танг, да? Один из хранителей усыпальниц!

— Откуда вы знаете о них?

— Я очень много о них читала, — ответила Дорина, — и так мечтала увидеть хотя бы одну фигурку!

Она дотронулась кончиками пальцев до статуэтки, нежно погладив красиво изогнутую шею.

— В ее позе столько жизни и энергии, — сказала она, обращаясь больше к самой себе, — кажется, она вот-вот сорвется с места.