Ветер и крылья. Новые мосты - Гончарова Галина Дмитриевна. Страница 12
Леонардо?
А Бартоломео его, собственно, и не видел. И видел бы – мог не узнать. Ребенок, подросток и юноша, считай, три разных человека. Фамилию свою Леонардо не произносил, а Бартоломео и не спросил. И так же ясно – разве не СибЛевран?
Так что общение мигом наладилось.
Дан Рокко ворчал, что дочь совсем с ума сошла, ребенка в зиму тащить… что уж ей там показалось?
Дан Марк поддакивал, что дочь так тяжело воспитать…
Леонардо расспрашивал о последних столичных новостях и каких-то знакомых. Бартоломео отвечал.
Потом Адриенна принесла кубки и очаровательно улыбнулась дану:
– Как и положено, хозяйка сама подает на стол. И, по обязанности, кубок для гостя…
Адриенна подняла тяжелый кубок на уровень глаз и демонстративно отпила из него. Трое людей Бартоломео его не оставляли, но им вино уже тоже поднесли. Служанка, конечно. Не дане же стараться для простонародья?
Но тем не менее поднесла и демонстративно отпила по глоточку из каждой кружки… раз уж обычай. Охрана его бы и не соблюдала, но – почему нет? Если так спокойнее?
Бартоломео улыбнулся дане:
– Никогда бы не подумал, что столь юная дана так хорошо знает старинные обычаи.
– Я сам ее учил, – погордился дан Марк.
А что? За пятьдесят-то монет золотом? И жена довольна по уши, а когда жена довольна, она в постели такая… ух!
Дан Рокко раскашлялся.
Всего пара секунд. Пара несчастных секунд. Но их хватило с лихвой. И в кубке Бартоломео оказалась щепотка снадобья. Чего уж там?
Щепотку можно и между пальцами зажать, и растворится она быстро. Считай, мгновенно.
Полчаса?
Время пошло!
На этот раз к беседе присоединилась Адриенна. И вела ее честь по чести, уступая первое слово дану Бартоломео, а сама поддакивая в нужных местах.
Слово за слово, и вот уже десять минут, двадцать…
Видимо, или дан оказался покрепче, или вино послабее, или щепотка маловата, но накрыло его только через сорок минут. Когда дан Марк уже предложил дану Бартоломео сегодня устроиться в спальне на отдых, а завтра уж ему и невестку предоставят… или хотите сегодня?
Так давайте мы ее навестим вместе…
Еще бы Бартоломео не согласился.
По лестнице он еще поднялся.
И в комнаты дана Рокко вошел, и даже Джачинту увидел. А потом…
Уж кто его знает, что привиделось воспаленному разуму под влиянием трав? Но благородный дан внезапно приставил к голове пальцы на манер рогов, издал громкое мычание и ринулся вперед.
Джачинта с визгом отскочила подальше. Анжело она тащила за собой, но мальчик оказался и так не дураком – и тут же юркнул под кровать. А Джачинта, следуя материнскому инстинкту и уводя опасность от ребенка, как птица от гнезда, ринулась из дверей.
Так они по залу и проскакали мимо сопровождающих дана Бартоломео. Аж два круга.
Потом охрана опомнилась, скрутила несчастного, не давая причинить вред ни себе, ни окружающим, но мычать он продолжал.
– Дан?!
Адриенна виртуозно изображала ужас и удивление.
– Давно это с ним? – поинтересовался Леонардо.
– Все нормально было, пока ехали, – сообщил один из наемников.
– А как увидел невестку… может, это у него на Джачинту? – задумался дан Марк.
– М-м-у-у-у-у-у-у-у! – подтвердил дан Бартоломео.
– В таком состоянии мы его никуда не отпустим, – приняла решение Адриенна. – Давайте я вам выделю комнату, может, он поспит? А завтра или все нормально будет, и мы расспросим дана или пригласим лекаря.
С этим согласны были все.
Поздно вечером Адриенна постучала в дверь дана Рокко:
– Все в порядке?
Дан Рокко впустил ее. Запер дверь. А потом поклонился и поцеловал Адриенне обе руки.
– Дана, вы чудо.
Адриенна даже чуточку смутилась.
– Спасибо, дан Рокко. Как Джас? Анжело?
– Все хорошо, дана. Они уже спят. Снадобье при вас?
– Вот, дан Рокко.
Маленький бумажный пакетик, в который Адриенна отсыпала полезную смесь, перекочевал из рук в руки. Завтра снадобье будет подмешивать не Адриенна. У наемников не должно возникнуть подозрений.
На следующее утро дан Рокко остановил служанку с завтраком, который та несла для наемников и для дана. Для дана, понятно, отдельно.
Заговорил… ну и – ловкость рук!
На этот раз щепотка трав высыпалась в яйца, варенные в вине. Тоже ничего и не заметно, а наемникам такое точно есть не по рылу.
Дан, который уже начал приходить в себя, с аппетитом позавтракал, а через полчаса и дан Рокко зашел. С Джачинтой.
На этот раз, видимо, для разнообразия, Бартоломео не мычал. Он кукарекал. Так что…
Наемники и не особенно ломались.
Но…
Дан Рокко долго извинялся перед Адриенной, но выбора-то не было. Они и так это знали.
Больше в столицу послать было некого. Леонардо? А кто он такой, чтобы его вообще король принимал? Да и доверять ему…
Может, он и сделает все как надо. А вдруг – нет? Дан Рокко сомневался, Адриенна не спорила.
Дан Марк никуда не поедет и не собирается.
Остается только сам дан Рокко. И отвезет дана Бартоломео, и к королю легко попадет, и представит ситуацию нужным образом.
Только вот это означает, что Адриенна остается, считай, без защиты. Конечно, он приедет. И наведет порядок. Но это минимум – минимум! – два месяца. Пока туда, пока там, пока обратно…
И если еще успеет до весенней распутицы. А если нет, то все четыре месяца.
Адриенна это понимала. Но не бросать же Джачинту одну? И дана Бартоломео тоже… нельзя оставлять без заботы! Говорите, регулярный прием в течение месяца?
Вот и надо.
Дело очень полезное и богоугодное. Чтобы уж точно никто не вылечил.
Ровно через три дня дан Рокко, Джачинта, Анжело, дан Бартоломео, который никак не мог определиться, мычит он, мяукает или кукарекает, а также десять наемников и пятеро гвардейцев отправились в столицу.
Дан Рокко не хотел забирать гвардейцев, но тут уж его убедила Адриенна. Повлиять они не смогут ни на что, а вот в случае с наемниками послужат какой-никакой, но страховкой. Прирезать старика, женщину и ребенка всяко проще, чем тех же старика, женщину и ребенка, но еще вдобавок к ним пять человек, знающих, с какой стороны за меч браться.
Да и гвардейцы…
Филиппо Третий очень ревниво относился к своим гвардейцам. Тщательный отбор, высокие требования… и обязательная месть за каждого убитого. Так что выбора ни у кого не было.
Адриенна, правда, оставалась без защиты. Но здесь и сейчас это было наименьшим злом. Не в лесу ведь на кочке, а в своем замке, в своем доме, в котором уже столько лет без всяких гвардейцев прожила. Ну, будет осторожнее, и хватит того. Дан Рокко рано или поздно вернется, но для этого ему надо доехать до столицы.
С Богом!
– Убить?
– Что в этом такого страшного, Миечка?
Голос дана Джакомо был ласковым и сладким, хоть ты на хлеб вместо меда намажь.
– Я не убивала раньше.
– Неужели? А как же та кухарка? Тот разбойник?
Мия пожала плечами:
– Там я была в безвыходной ситуации. А здесь и сейчас – могу отказаться.
– А за тысячу лоринов?
– Каждому?
– Мия, побойся Бога!
– Дядя, вы меня как раз на смертный грех и уговариваете. Кому тут еще бояться надо?
Джакомо поджал губы.
Ну, так-то поглядеть – да. В Библии сказано однозначно: грешен и тот, кто убивает, и тот, кто соблазняет малых сих… [1]
В законах проще.
Отвечать будет именно что заказчик. Убийцу можно уничтожить, только поймав на месте преступления, но потом – уже другой с него спрос. Он виноват, это есть. Но его соблазнили, а обстоятельства бывают разные.
К примеру, ради ребенка или близкого человека можно украсть, убить… много чего можно. Мия как раз подходит под эту категорию, так что взывать к Богу и совести бесполезно.