Лорем (СИ) - Лифанова Ксения. Страница 29

И теперь эти маги, ее народ, как и она сама, пытались понять, к чему приведет пришествие Предначертанной. Как заглянуть в будущее, зная лишь прошлое?

Она гладила своего лерасса, оставляя на нем сообщение.

Она наказала своему лерассу Кои бежать прямо к совету.

Было еще дело, которым следовало заняться ей самой.

Один из соплеменников возмущал ее. Из отчетов Зэбора следовало, что Аштанар чуть ли не ключ пониманию Леса, и на этом основании он который день рассказывал Сказочнице и ее спутникам секреты лесного народа. Водным магам, которые не умеют лгать и не хотят научиться. Водным магам, которые ходят среди нимов, постоянно связаны со своим народом и беззащитны перед агентами феллов.

Нарилия сказала, что эти сведения были получены не от нее. Но если не воля великой богини, то что направляло этого нима?

Она призвала следопытов.

— Эзобериен и его спутники идут сюда. Схватите их. Будьте осторожны, — сказала она.

Ей было очень горько.

Видят деревья, Зэбор не искал плодов перводрева или особого места в племени. Она сама дала ему все это. Когда увидела, что среди Отрофон-Кессеев вырос тот, кто чужд магии.

До последних событий следопыт оправдывал возложенные на него надежды Озори Фонны. Зэбор упорно учился и постигал с большим трудом то, что было дано всем его соплеменникам, лесным магам. И он был полезен племени — хорошо читал следы, его нельзя было застать врасплох, он умел указать, когда прошли чужаки и куда направились еще до того, как соплеменники расспросят природу.

Что же, посланный ею отряд тоже прекрасно его знал. Отрофон-Кессеи переняли методы Зэбора. Когда-то он вернул древнюю традицию, способ встреч с чужаками.

Она помнила, как напугали ее слухи о том, каким был в патруле. Без предупреждений, без переговоров он возникал среди полумрака леса, направлял копье прямо в грудь чужаку и лишь после этого начинал переговоры.

Сначала соплеменники были в панике от такой жестокости. Но чужаки из страха перед ним покидали земли племени, и стычек было меньше, и проливалось меньше крови. Что же, время ему еще раз помочь своему племени.

Кои вернулся, и она попросила:

— Когда приведут Зэбора, позови меня. Пусть никто не говорит с ним, я все сделаю сама.

Сказав так, Озори Фонна пошла к алтарю.

В сердце леса, где обитали Отрофон-Кессеи, высился Отрофонек. Город-дерево рос вместе с лесом и по преданиям вырастал настолько, чтобы с его кроны можно было видеть весь лес, и такого обхвата ствола, чтобы стоя у его подножья удавалось увидеть только девять деревьев окрест. В центре полого ствола Отрофонека когда-то в древности зеленела Роща Старейшин — место, куда маги пятого лада лесной стихии приходили, чтобы наконец обрести покой. Место, где они могли сродниться с природой, где их корни срастались с предками. Месте, где серые, лишенные коры, мертвые деревья стоят уже шесть сотен лет не шелохнувшись, целые до последней веточки и высохших до прожилок листочков.

Отрофонек умер вместе с Рощей Старейшин.

Озори Фонна шла к древу. В руках у нее раскрывались живые цветы. Она направлялась к алтарь, сооруженному Отрофон-Кессеями в том месте корневища города-древо, где когда-то его расщепил Раскол. Озори Фонне было горько и грустно, как и ее предкам, и предкам ее предков, которые соорудили этот алтарь как место может погрустить и посидеть в покое.

Возложив цветы на алтарь, Озори Фонна присела на каменный монолит. Могла ли она предотвратить случившееся?

Зэбор был вечным ребенком, сиротой племени, без крова среди тех, чей кров разрушен. Без способности читать на языке леса Зэбор не мог и писать на нем, был вынужден запоминать и записывать все присущее и переменное. То, что было доступно всем вокруг него. Озори Фонна не знала, как научить свой народ тому, почему Зэбор выглядел глупцом. Она могла лишь просить заботиться о нем.

В племени, где все были друг другу как братья и сестры, ей пришлось просить о заботе для не Зэбора. Да, она отметила его, но что ей оставалось? Зэбор не пытался обсуждать того, что лес не говорит с ним, и его соплеменники не говорили с ним об этом, но от того, что жалели и не понимали его. Зэбор был один там, где иных одиноких не было.

Поэтому Озори Фонна велела отвечать на все его вопросы, даже самые детские и странные. И Отрофон-Кессеи верили ей. Читали Зэбору память леса, рассказывали растения и животных столько, когда тот просил.

Но видно она ошиблись. Не дала ему того, что было ему нужно. Сейчас Озори Фонна винила себя в поступках, которые совершал следопыт. Язык природы был для лесных магов естественным, как пища и небо над головой, никому и в голову не приходило дать поддержку и сочувствие. Понимай он язык леса, мог бы и сам разобраться. Но могла ли она понять, какого это? Чего ей не хватило, чтобы предотвратить предательство Эзобериена?

Она надеялась, что видит его будущее. Эзобериена был рассчетливый, умел замечать то, что не видели иные. И он был Отрофон-Кессеем, являясь при этом нимом. Однажды он мог пересечь границы гор и узнать, что происходит в племенах воздушных, там, куда не мог пройти ни один маг леса. Как ей не хватало этой возможности сейчас.

Лерасс пришел за ней, и она пошла взглянуть на предателя своими глазами. Их было семеро, как она и ожидала. Все они стояли на коленях, глядя в землю, как полагалось пришельцам.

Седовласый маг Архипелага. Следопыты хорошо выполнили задание, у него не было и следа воды.

Сказочница, одетая как для выступления. Белые волосы разметались по траве, слышны были ее судорожные всхлипы.

Ним с Архипелага, медноволосая женщина. Та самая, которая выведывала у Зэбора традиции его народа и цель его задания.

Пара нимов из Стебиндеса, которые не отпустили своего ребенка.

Маленький мальчик, только открывший в себе лесную стихию.

И Зэбор, лица которого она не видела и не хотела видеть.

— Дитя, ты можешь встать. Как тебя зовут?

Мальчик поднялся с колен.

— Я Мариэн, уважаемая королева русалок.

— Мариэн, ты говоришь с матерью лесных магов, мудрой Нозорией Фонной, — провозгласил старейшина Гэллэхэн.

В детских глазах было удивление.

— Так вы не русалки?

— Нет, юный Мариэн, — тепло улыбнулась Озори Фонна, — Не верь тому, что сказали твоим родителям эти люди. Ты сегодня стал магом леса, теперь ты навсегда един с ним. Ты научишься языку птиц и зверей, поймешь устройство всякого цветка или побега, тайну рождения и смерти, способ дыхания и путь мысли в каждом теле живом. Мы научим тебя, а когда вырастешь, ты выберешь себе племя среди лесных магов и оно станет для тебя новой семьей. Но сейчас ты должен послушаться меня и уйти отсюда, пока я говорю с твоими родителями.

— Уведите его, — кратко добавила она.

Очарованный мальчик почти не сопротивлялся.

Парой минут позже его родителей увели в обратном направлении.

— Почему мальчик считал, что идет к русалкам? Отвечай мне, Эзобериен.

— Мы так сказали его родителям, чтобы соблюсти соглашение, — хрипло вымолвил он, не поднимая глаз, — Ассеи хотели разлучить семью, мы придумали поступить так.

— Это была твоя идея? Ты сам определил их путь?

— Фелла, это была идея фелла… — тихо сказал следопыт.

— И где он сейчас, этот фелл?

— Сбежал.

— Мы уже сообщили Ассеям, — вмешался Ллойт, — Если он еще с ними, мы найдем поганого фелла.

— Эзобериен, знаешь ли ты, где еще нам нужно искать его?

— Нет, — тихо прошелестели его губы.