Оборона дурацкого замка. Том 3 (СИ) - Ютин Макар. Страница 43

— Хорошо, раз с этим мы разобрались, то… Саргон, не поможешь мне с одним делом? — Хлопнул себя по ногам десятник, нехотя поднялся с площадки в дальней части казарме, на стенах и полу которой они и корябали углем свои планы, схемы и символы.

— Да, сейчас. Последнее предложение, — Выдавил Стас. Ему не хотелось идти и пытаться поднимать Юлвея. Снова смотреть на тело Юншэна, которому он все равно не мог помочь. Теперь, после медитации, ему стало стыдно еще и за свои мысли насчет фармацевта. Они "прекрасно" наложились на чувство вины от бездействия при издевательствах над боевым соратником.

"Возможно… Возможно, я поторопился с выводами. Огульное охаивание, хах. Кто бы мог подумать, что это дебильное выражение я когда-нибудь применю к самому себе? Но и правда, не стоит лишний раз мазать все черной краской. Я доберусь до тех ублюдков", — Зубы парня снова заскрипели друг об друга, — "Однако это не дело втягивать остальных".

Стас все же пошел с Акургалем, равнодушно выполнил те же действия, что и в прошлый раз. Только задал ему вопрос об оружии, на который десятник вдруг лукаво ему подмигнул и вытащил из своего заплечного мешка некий предмет, подозрительно напоминающий ножны.

— Но я не мечник. И откуда? — Растерянно спросил он, когда ему чуть ли не силой втиснули в ладони небольшой, похожий на тесак меч. Или длинный кинжал, он не разбирался в клинковом оружии.

— Бери, что дают. Все лучше, чем идти против тварей с дубинкой или вовсе голыми руками, — Ответствовал Акургаль, — Не поверишь, но он упал мне с неба.

Стас послал ему самый скептический взгляд из возможных.

— У меня все в порядке с головой, спасибо, что спросил, — Едко сказал десятник, правильно поняв посыл, — Вышел я, значит, по нужде около кэ назад. Возвращаюсь обратно — слышу какой-то шорох за спиной. Я, конечно, не дурак, но мало ли? Поэтому сразу потянулся к мечу. А потом получил по башке. Этими самыми ножнами, ага. И еще смеялся кто-то на крыше. Звонко так, будто ручеек журчит. Я прям заслушался.

— Ну и рад за тебя. Только причем здесь я? — Раздраженно спросил его Стас.

— А кто еще? — Удивился десятник, — Вон, даже Чжэнь лао сянь-шен хотел тебе что-то отдать, да я сам не взял. Видел ведь, как ты на него смотришь… — Он моргнул, а затем досадливо поморщился, — Это не он, точно. Я об от его смеха поседел до срока. Короче, тебе ведь нужно оружие? Вот оно! У меня свой меч имеется, — Он с гордостью похлопал по тертой старой рукояти у себя на поясе.

А попаданец, тем временем, боролся с собой. Злость и желание выбросить подарок к чертям, а затем пойти на крышу казармы и устроить безобразную истерику (как вариант — просто поорать в пространство) боролись с прагматизмом и банальной усталостью. Сильные эмоции не могут длиться долго. Вот и самого Стаса начало, мало помалу, отпускать. Тем более, перед такой тяжелой волной он не имеет право на ребяческое поведение и глупости.

"Вот же! Почему ты просто не можешь дать мне возможность взять и всех вас возненавидеть? Ба нюй-ши, Акургаль, Кань, даже остальные люди вокруг. Почему вы все оказываетесь лучше, чем я думал в минуту душевной слабости? Вряд ли мои друзья из прошлого мира сделали бы и половину от вашего.

Никто не выслушивал мое нытье там, в прошлом. Не делился чем-то ценным, как кусок еды здесь, не пытался приободрить, не думал, как обойти мое самодурство и насильно впихнуть МНЕ ЖЕ нужное оружие. Те мои приятели отвернулись бы после первых резких слов, оставили в покое, а то и начали бы ругань в ответ. Потом бы дулись неделю, ждали извинений. Может даже растрепали бы другим, какой я козел и быдло. Всегда так было. Черт! И почему так тепло на душе…"

— Так ты возьмешь! — Обрадовался командир, когда Стас все же прицепил оружие к поясу. Получилось неудобно и неловко, зато он больше не безоружен. Хотелось, конечно, кистень. Особенно тот, из позапрошлого цикла. Но тут он сам себе злобный Буратино. Причем не классический, а из книги Крылова.

— Вот и славно. А то я думал, где мне второй пояс найти, чтобы сделать тебе веревку. Било-то можно взять из пуль Каня, а дубина подошла бы вместо палки, — Продолжал рассуждать Акургаль, — Не кистень бы получился, а, не к ночи сказано, срань какая-то…

— Ладно, пойдем уже на ужин, — Прервал его Стас и тихо произнес в спину, — Спасибо.

— Хе! Я ж твой десятник, — Сверкнул он смелой, никогда ранее не виденной Стасом улыбкой, а потом потрепал удивленного попаданца по волосам, — Вот увидишь, мы еще выйдем сухими из воды.

— Да, наверное, — Заторможено кивнул он.

Ужин прошел в неловком молчании. Люди быстро съели по стандартной порции, однако затем стали тревожно возить ложками по мискам. Спас положение Вань, который ловко перевел обсуждение в русло местных мифов и легенд, а Стас скупо вставлял свои дополнения, чем безмерно радовал старого сказителя.

— Нингаль не просто другая Богиня Луны, а antipod, гм, противоположность. Она — Богиня именно обратной стороны Луны, ее сокрытой от людских глаз части. Сегодняшняя ночь — ее время. Поэтому я сейчас покажу вам один знак…

— Откуда ты все это знаешь? — Подозрительно спросил Уру, однако напряженность в его голосе серьезно пострадала, когда Камей сразу после его вопроса оглушительно пустил ветра.

— Народ аркчжэней поклонялся ей когда-то, — Уклончиво ответил Стас под новый аккомпанемент и едкий запах. По поводу последнего тут же завязалась вялая перепалка, где точкой послужил очередной рокот живота бывшего бандита.

— Вот тебе приправа к твоей рисовой каше! — Довольно сказал он.

— Да, припоминаю такое, — Покивал десятник, игнорируя перепалку этой парочки, а затем виновато развел руками, — Я сам не слишком хорошо знаю. Меня самого еще в детстве… — Он прервался, выпуская на волю очередной порыв кишечника. Не иначе, как в отсутствие привычного ветра на улице, команда Акургаля решила бороться со штилем безлунной ночи своим собственным бризом.

— Ох, сяобаоцзе мне в жены, — Прокряхтел Вань и разродился старческими громовыми раскатами, куда более оглушительными, чем все другие попытки. И с соответствующим наполнением, после которого остальные отползли от котла на четвереньках.

— Что ты нам подсунул, вредитель?!

— Это не я!!! — Заверещал Ма, после чего успешно присоединился к общему хору.

— КАНЬ!!! — После недолгой паузы закричали все участники посиделок. Стас счел нужным лично для себя присоединиться к громовому воплю и сам не заметил, как смягчилось его лицо. Пропало выражение выморочной жестокости и холодности. А после того, как мелкий пакостник пошутил про помощь в окраске сердца в новые для культиваторов оттенки, то и вовсе широко улыбнулся.

Остальным, впрочем, было не до смеха. Они ловили главного засранца по всей казарме, оглушительно чихали, кашляли, издавали другие малоприятные звуки и старались даже дышать размеренно, чтобы не добавлять новые веяния в уже выпущенную культуру. Вскоре они натуральным образом плакали от густого чесночного запаха, который повис во всей казарме.

Открытие дверей наружу и во внутренний дворик только усугубило положение: вонь начала распространяться более масштабно и вскоре захватила всю подконтрольную отряду территорию, включая небольшой плац перед входом. Зато теперь даже самый страшный монстр далеко не сразу сможет пробиться сквозь такую линию защиты.

"Интересно, имеют ли демоны свой нюх? Паразиты вряд ли, у них вообще рожа больше напоминает крокодилов или змей. Эх, такая идея пропадает", — Стас единственный из всего отряда, кроме быстро сбежавшего к господину распорядителю Каня, не пострадал от пищевой диверсии.

К тому же, улучшенный контроль над Ци дал возможность запитать ей нос, отчего запахи потеряли часть своей убойной силы. Поэтому он мог продолжать свои эксперименты без слез и мольб милосердной Гуань Инь о быстрой смерти. Жаль только, что задумка с символами Нингаль почему-то не возымела эффекта. Кровавый знак оставался кровавым знаком безо всякой мистики. Из новых задумок у него оставалась лишь та мысль по начертанию эмблемы светлой Богини Чанъэ не только на коже, но и на оружии. Чем он и занимался, параллельно напитывая железные пули, наконечники стрел и копий своей Ци.