Зимняя война (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович. Страница 31

– Я сейчас слона бы съел, – поддержал Берию Мехлис.

Чего описывать? Потом внукам расскажет, как с Берией и Мехлисом из одного котелка уху хлебал. Шутка. Почти. Каждому дали по миске жестяной. Но наливали всё же из одного котелка.

После обеда прошедшего почти в полном молчании, так один раз поинтересовался Берия, где дивизия. Иван Яковлевич не стал в подробности вдаваться ответил коротко, в Бресте мол. Переговоры начальник штаба ведёт о сдаче гарнизона Брестской крепости.

– Хорошо. Перговоры. Хорошо. Людей беречь надо.

Всё заканчивается. Даже тройная уха. После обеда большие гости из Москвы вышли из палатки и двинулись к куче золота. Брехт, когда его отмывали и собирали по железной дороге и откосам, решил вот к этому моменту приготовиться и дал команду «ложить» и класть, как можно более хаотично и объёмно, так сказать, чтобы от вида дух захватило. Ну, так себе получилось. Не гора до неба, но всё же кубов шесть, горка. И это впечатляет, когда понимаешь, что это семьдесят миллионов долларов, а самолёт десять тысяч стоит. Семь тысяч самолётов!

– Ох, ешки! – сдёрнул с себя фуражку Мехлис. – Мать их польскую. Вот награбили у трудового народа. У нашего белорусского и украинского народа!

– Да, товарищ Брехт, молодэц, ты. Вовремя успэл. – Берия указал на обгоревшие остовы вагонов и закопчёный лежащий на боку бронепоезд.

– Служу Советскому Союзу.

– Товарищ Сталин говорит, что тебя наградить надо орденом «Знак Почёта». Сейчас выжу, что правильно рэшил Иосиф Виссарионович. Молодэц ты, товарищ Брехт. – Берия отвернулся от кучи золота с трудом. – Награждать в Москве будут. Можэт, правительство, что сейчас поляки создают в Москве тэбя за спасение своего золотого запаса тоже наградят. Собырайся, с нами назад полетиш.

Событие сорок пятое

Учитель: «Те, кто будет учиться на 5 и 4 попадут в рай, а те, кто на 3 и 2 – в ад»

Голос с задней парты: «А живыми закончить школу шансы есть?»

Москва встретила дождём. Вроде Брест, который над Бугом, не сильно южнее Москвы, если вообще южнее, но там по существу лето продолжалось, а тут все признаки осени, даже листья уже на деревьях желтеют. Брехта выгрузили на аэродроме военном, посадили в чёрный лимузин импортный и сгрузили через час у гостиницы Метрополь.

– Тэбя предупрэдят, – раздалось из машины, и дверь захлопнулась. Ни тебя до свидания, ни даже поинтересоваться забыли, а есть ли денюшки у вас, дорогой товарищ комдив. А, проблемы негров шерифа не волнуют.

Оказалось, зря на наркома бочку накатил. Только вошёл в вестибюль, как подлетел молодой человек со знаками различия сержанта ГБ и не вопросительно, а утвердительно предположил всё же, наверное, лёгкий такой вопрос в предложении присутствовал.

– Товарищ Брехт? – Хотя, может, вопрос этот относился к слову «Товарищ», а не к слову Брехт. Кто его знает, товарищ ли этому сержанту сейчас комдив?

– «Я есть Грут». – Так хотелось ответить. – Язык не повернулся. – Я есть Брехт.

– Пройдёмте, товарищ Брехт. – И рукой, как Владимир Ильич, путь в светлое будущее указал.

Лифты езьдют. Цивилизация. Скрипит, правда, но цивилизация. Из зеркала в лифте на Ивана Яковлевича смотрела небритая лопоухая рожа коричневая от загара и копоти, наверное. А ещё шрам от виска над одним ухом лопоухим. Рожа помятая после сна в самолёте и противная до невозможности. Фуражка на тулье от сажи отмылась плохо. Серый китель, который должен быть стальным вылинял и местами тоже в пятнах. Вот одна только Звезда героя поблёскивает, так как уже говорилось к золоту грязь не пристаёт.

Поселили комдива на третьем этаже в двухместном номере. На второй кровати валялась лётная форма полковника. И тоже с героем на груди. Два Героя в одном номере, не частое должно быть явление для любой гостиницы.

Человека не было. В смысле – Героя. Усвистал куда-то.

– Товарищ комдив, сейчас обед, умойтесь и спускайтесь в ресторан. Товарищ Скробогатов уже там.

Вона чё! Ёксиль – моксель. Понятно, почему два героя в одном номере. Видимо Сашку за спасение золота тоже решили наградить. И правильно. Жаль нельзя рассказать, сколько немцев и немецкой техники он в сентябре отправил в их немецкую Валхаллу из нашего бренного Мидгарда (человеческого мира). Ещё на одного Героя явно тянет. А ведь нет. Он больше восьми сотен человек отправил, а в Асгард (город богов) валькирии с лебедиными крыльями забирают только восемьсот самых отпетых негодяев, которые покрошили кучу врагов в капусту. А куда девались оставшиеся? Спросить нужно у специалистов. Он ведь тоже немец и врагов нашинковал прилично, должны пропустить его через мост Биврёст после «досмотра» бога-стража Хеймдалля.

А чего – нормально. Рубись на мечах с равными утречком, потом пей медовуху, которая стекает почему-то из вымени козы, а потом к нему в чертог завалится толпа голожопых девиц и будет ублажать до утра. Вот умеют же некоторые себе рай представлять. А то в Христианстве он какой-то безликий непонятный и не желанный вовсе. Кнут в виде ада с чертями и сковородками есть, а пряника нет. Что в том раю христианском делать, вести философские беседы? Ни тебе рубилова, ни пьянок, ни голожопых девушек. Нет. На такой рай с философскими разговорами Брехт был не согласен. Ни разу он не философ.

– Товарищ комдив, – вырвал его прямо с дороги в Вальхаллу чекистский сержант. – Обед скоро закончится.

– Иду.

Люстры хрустальные – бронзовые, колонны мраморные, полы, кстати, тоже, скатерти накрохмалены до такого состояния, что из них крылья самолётов делать можно. Мужики все в орденах или галстуках. Вон, двое даже с шашками. Будёновцы, мать их, Первая конная. Скоробогатова не видно в этом вертепе. Тётки тоже нарядные за столами в платьях с рюшками и воланами. Заповедник коммунизма.

– Пройдёмте, товарищ комдив. – Опять оторвал его чекист. Вот, ведь няньку приставили, а в туалет он тоже его водить будет.

– Как вас звать, товарищ сержант Госбезопасности?

– Сержант Госбезопасности Ильиных.

– Пройдёмте, на самом деле есть хочется, товарищ сержант Госбезопасности Ильиных.

Глава 16

Событие сорок шестое

Наша нация приходит в упадок. Великие мужи перевелись. Уже столько времени ни одного торжественного погребения!

Карел Чапек

Не интересное награждение. Зря только деньги тратил на новую гимнастёрку с бриджами. И, вообще, пребывание в Москве затянулось. Сшил Иван Яковлевич всё у того же лучшего портного Арбата. Спросил, не заказал ли ему френч Сталин, на что ответа не получил. Получил подёргивание уха. И взгляд эдакий. Вот и думай.

Награждал Калинин Михаил Иванович – староста всесоюзный. В Свердловском зале Кремля. Однако Сталина не было. Не очень парадно. Наградили Брехта, как и обещал Лаврентий Павлович, орденом «Знак Почёта», при этом Скоробогатого наградили орденом «Ленина». Обошёл командира.

А вот дальше было чуть интересней. Поляки присутствовали на награждении. Много, не только трое захваченных вместе с золотом. Ещё куча кроме них. Наверное, коминтерновцы, хотя Брехт читал в газетах примерно год назад, что 16 августа 1938 года Исполком Коминтерна в Москве объявил Коммунистическую партию Польши «вредительской» и распустил её. Значит, какую-то новую структуру создали.

Так вот, дальше товарищ Игнатий (Игнаций Гуго Станислав) Матушевский ставший, как объявил Калинин, премьер министром правительства Польше в Изгнании, вместе с женой Халиной Конопацкой вручили Брехту и Скоробогатову ордена Польши. Полковнику Александру Семёновичу Скоробогатову вручили орден с названием «Крест Храбрых», Брехту же аж главный орден Польши – Орден «Белого орла». Оказалось, что это ещё та награда. Это не просто висюлька на груди. Орден носится на ленте через левое плечо. Лента голубого цвета, шелковая, муаровая, шириной 100 миллиметров. Только это не всё. Висюлька тоже есть. Прямо, как у царских генералов в кино. Есть ещё и звезда ордена «Белого орла». Звезда эта носится на левой стороне груди. И выглядят они совершенно по-разному.