Рокко (ЛП) - Кастиль Сара. Страница 21

Рокко застонал, и она задрала его рубашку повыше, затем наклонилась, чтобы поцеловать его в грудь.

— Я мечтала прикоснуться к тебе, — пробормотала она, вдыхая знакомый запах его кожи, сырой и мускусный, кожи и дождя.

Она чувствовала, как колотится его сердце в груди, слышала, как участилось его дыхание. Его руки скользнули вокруг неё, поглаживая её изгибы и спускаясь к её заднице. А потом он повёл её назад, пока она не почувствовала грубую кору дерева сквозь мягкий хлопок своей рубашки. Он приподнял её подбородок и пристально посмотрел ей в глаза, словно пытаясь убедить себя уйти.

— Ты заслуживаешь гораздо большего, чем я, cara mia (*дорогая моя, итал., прим. перев.). И твой первый раз должен быть особенным. С кем-нибудь, кого ты любишь, с кем-то ближе к твоему возрасту. Только не это. Не я.

— Что может быть более особенным, чем это? — Она неопределённо махнула рукой в сторону густого серого тумана вокруг них, мокрых листьев на тяжёлых ветвях, скрывающих их из виду, шёлковой зелёной травы под ногами, сверкающей, когда капли дождя мягко падали с неба. — Это волшебно. Я чувствую себя так, словно мы находимся в нашем собственном облаке. Я даже не слышу шума уличного движения. Это сделано для нас. Всё, чего не хватает, — это музыки.

Он вздрогнул и наклонился, чтобы поцеловать её, нежно и сладко. Его губы скользнули по её щеке к уху, и он спел её любимый куплет Синатры «All the Way», когда его руки скользнули под рубашку, чтобы обхватить её грудь.

В отличие от парней, с которыми она целовалась на вечеринках или за школой, Рокко знал, что делал. Он нежно сжал её грудь, исследовал каждую мягкую выпуклость, пока они не набухли и не заболели. Когда он, наконец, щёлкнул застёжкой её лифчика и обхватил её обнажённые полушария ладонями, его большие пальцы скользнули по её твёрдым соскам, она подумала, что может лопнуть от удовольствия.

— Ты планировала соблазнить меня, cara mia (*дорогая моя, итал., прим. перев.)? Одна рука скользнула по её бедру к краю юбки, которая теперь была задрана до бедра. — Так вот почему ты надела юбку?

— Я пытаюсь соблазнить тебя с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать. Может быть, даже раньше. — Она прерывисто выдохнула, когда его палец медленно провёл по внутренней стороне её бедра. — Я надеялась, что ты поймёшь намёк до наступления зимы.

Он усмехнулся и провёл пальцем по краю её трусиков. Она хотела его таким с тех пор, как поняла, к чему может привести это желание, как близко оно может сблизить двух людей. У них была связь, которую она чувствовала в центре своей груди, но теперь она знала, что это может быть нечто большее.

— Кто-нибудь прикасался к тебе здесь? — Он провёл большим пальцем по её влажным трусикам, и она застонала.

— Нет. Я им не позволила. Я хранила себя для тебя.

Его глаза горели, золотые искорки искрились в их тёплой карамельной глубине.

— И никто не прикасался к тебе здесь? — Он отодвинул её трусики в сторону и провёл пальцем по её влажному входу. Она почувствовала его прикосновение, как глубокую пульсацию в паху, и её вульва набухла и стала горячей.

— Нет, — вздохнула она. — О, Рокко. Сделай это снова.

Как будто её слова разрушили его стены, он сдёрнул с неё трусики, сорвав их с её тела так яростно, что у неё перехватило дыхание. Так вот что скрывалось за спокойной, сдержанной внешностью. Страсть. Едва сдерживаемый. Свирепый и неприступный. Она сгорала от желания. Она хотела, чтобы он был обнажён. Раскован. Вышедший из-под контроля.

Дрожащими руками она расстегнула его джинсы и полезла в боксеры. Его член был жёстким и твёрдым, таким толстым, что она подумала, не причинит ли он ей боль. Раньше она касалась только двух других пенисов… нет… членов, членов… в своей жизни, и они были мальчиками, а не мужчинами, и её прикосновения заводили их, так что у неё не было много времени для игр.

Она не заметила пирсинг, пока не добралась до вершины. Её рука замерла, и она уставилась на серебряную штангу, блестевшую прямо под головкой.

— Для чего это?

Он обхватил её руку своей, заставляя сжимать крепче, пока капля жидкости не выступила бисером на гладкой округлой головке его члена.

— Для тебя.

— Меня? — Свободной рукой она слегка коснулась пирсинга. — Неужели все парни…? — Её щеки пылали. Она дурачилась, потому что не хотела, чтобы он думал, что она неопытна, но ничто не подготовило её к этому.

— Нет.

— Тебе было больно?

— Ужасно.

— Это причинит мне боль?

— Я бы никогда не причинил тебе боль. Это для твоего удовольствия. — Он осторожно разжал её пальцы и повернул лицом к дереву. — Ты должна делать то, что я говорю, cara mia. — Его дыхание было тёплым у её уха. — Я хотел тебя так долго, что будет нелегко сдерживаться.

— Хорошо. — Она почувствовала, как внутри неё поднимается пузырь счастья. Он никогда раньше не говорил ей, что хочет её. Даже когда он поцеловал её, он не сказал ничего такого, что заставило бы её подумать, что глубина его чувств близка к её собственным.

— Руки на дерево. Расставь ноги.

Она услышала мягкий шелест одежды, когда встала в позу, а затем его рубашка упала на ветку дерева. Мгновение спустя она почувствовала его тёплую, твёрдую грудь на своей обнажённой спине. Она опустила руки, намереваясь снять рубашку и лифчик, чтобы они не были скомканы у неё под мышками, но он тихо предупредительно зарычал позади неё.

— Нет, bella (*красавица, итал., прим. перев.). Я не буду рисковать тем, что кто-то может прийти и увидеть то, что должен видеть только я.

Она почувствовала, как его слова вибрируют в её теле и оседают тёплым давлением в лоне. Его твёрдость скользнула между её ног, пирсинг эротично обжёг её клитор, и она мгновенно поняла, для чего нужна штанга.

— О! — Инстинктивно она покачала бёдрами, пытаясь угнаться за скользким ощущением. Руки Рокко погладили её вдоль тела до груди, и он ущипнул и покрутил её соски через одежду, когда он толкнулся между её ног, сводя её с ума в поисках освобождения от бури желания, которая поглотила её.

— Рокко. Пожалуйста. Я не мог… Мне не… не нравится так. Я хочу тебя видеть. Я хочу прикоснуться к тебе.

Он осыпал поцелуями её плечо.

— Я долго не протяну. Мне нужно, чтобы ты была готова для меня.

— Я была готова с тех пор, как поняла, что такое готовность.

С тихим стоном он отстранился и развернул её. Его рука нырнула ей под юбку, скользнув по клитору к входу. Она дёрнулась от его прикосновения, и он замер.

— Расслабься, dolcezza (*сладкая, итал., прим. перев.). Я хочу чувствовать тебя.

Она прикусила губу, когда он просунул палец внутрь. Он казался толстым и чужим, и она напряглась вокруг него. Если его палец казался большим, каким она почувствует его член?

— Ты такая мокрая. Такая тугая. — Он протолкнул палец глубже, и её глаза наполнились слезами от удовольствия.

— Это приятно.

— Так будет лучше. — Он убрал палец и заменил его двумя, слегка согнув их, чтобы потереть чувствительное место на её внутренней стенке.

— Ох! — Она схватила его за плечи, тяжело дыша. — Не останавливайся, Рокко. Не останавливайся.

Он двигал пальцами внутрь и наружу, сохраняя устойчивый ритм, пока скользил влагой вверх и вокруг её клитора, добавляя интенсивности к ощущениям, пока она не подумала, что её колени подогнутся.

— Я хочу почувствовать, как ты кончаешь, — тихо сказал он. — Я хочу, чтобы ты кончила мне на руку.

Она тоже этого хотела, хотела избавиться от напряжения в своём теле. Но не так, как сейчас.

— Я хочу, чтобы ты был внутри меня в первый раз, когда я кончу вот так. Я хочу чувствовать тебя. Я хочу, чтобы мы были близки так, как никто другой не может быть близок.

Он отстранился, оставив её страдающей и опустошённой. Пока её сердце билось в бешеном ритме, он вытащил из заднего кармана презерватив и надел его, осторожно накатывая на свой пирсинг. Его руки скользнули под её задницу, и он приподнял её, прижимая к грубой коре дерева, и она обхватила ногами его бедра.