Кондотьер Сухоруков (СИ) - Кленин Василий. Страница 1

Кондотьер Сухоруков

Пролог. Сын Обезьяны

— Попался! — великий князь всей Толимеки выскочил из-за угла дворцового коридора и вцепился в левую руку Сына Обезьяны.

Господин советник, который давно уже почувствовал тяжелое взволнованное дыхание мальчишки, устроившего засаду на своего наставника, сделал вид, что испугался, и поднял руку повыше. Чокопиц повис на ней, радостно задрав коленки и совершенно испортив вид парадного одеяния.

«Он тяжелеет с каждым днем, — довольно подумал четланский советник. — Еще год — и я не смогу поднять его одной рукой. Станет князь настоящим воином».

Коридор был, конечно, не самым подходящим местом для игр, но Сын Обезьяны слишком ценил моменты искренней радости у своего подопечного. Весь первый месяц, как он остался в Уекахуа с юным князем, ему так и не удалось выжать улыбку из мальчика. Понять ребенка было нетрудно: страну завоевали четлане, дед-правитель умер, а любимую сестрицу увез к себе однорукий владыка горной страны. Как узнал Сын Обезьяны от старой служанки, вырастившей обоих внуков старого Такоциана, и до прихода четлан жизнь мальчика была не особо веселой. Начальник стражи — красномордый Коллиль — вовсю измывался над детьми, постепенно утверждая во дворце свою власть.

Заняв пост советника, Сын Обезьяны первым делом оградил Чокопица от приставаний местного «генерала». Военную подготовку князя он доверил одному из золотых двадцатников, которые остались в Уекахуа для обучения местной стражи. Сам же проводил с ним почти всё свободное время. Он очень старался и в итоге смог добиться того, что мальчик снова научился беззаботно смеяться.

— Слезай с меня, князь! — мягко велел советник своему правителю. — Я не дерево, а ты не обезьянка.

— Я — сын обезьяны! — радостно выкрикнул Чокопиц, отказываясь опускаться на землю. — Ты ведь сам говорил, когда водил меня в лес: мы учимся у обезьян, значит, мы их сыновья!

— Верно. И мы делаем это в лесу, где нас никто не видит, — назидательно пояснил Сын Обезьяны. — А здесь так вести себя не должно. Помнишь, почему?

— Потому что я должен поддерживать репутацию князя, — враз погрустнев, заученно ответил мальчик.

— Всё верно, мой князь, — улыбнулся четланин. — Правителю следует помнить о своем долге. Тогда он будет гордостью и надеждой своего народа.

Чокопиц хотел быть гордостью и надеждой своего народа. Он выпрямился, поправил передник и сбившийся плащ, развернул тяжелое оплечье.

— Гораздо лучше! — улыбнулся Сын Обезьяны. — Вот такой князь достойно встретит владыку Хуакумитлу на троне своих предков.

— Не хочу я его встречать, — буркнул маленький князь. — Сухая Рука увез мою Туа-Онче! Увез сестрицу в свои холодные горы.

— Сухая Рука много всего сделал, — кивнул четланский советник, возвышенный этим самым Сухой Рукой. — Он, например, остановил войско аколуа, которое шло сюда с востока. Помнишь, что нам рассказывали про аколуа беженцы?

Чокопиц помнил. Дядя Сын Обезьяны заставил его принимать беглецов чумбиа и пантеков. Мальчик думал, что это будет скучный прием, но там оказалось интересно и даже немного страшно. Беглецы рассказывали о том, как бесчисленная орда аколуа грабила и убивала людей, жгла села. Потом они просили помощи, и советник сказал, что людям нужно помочь, хоть, они и чужого рода.

«Сделанное добро имеет склонность возвращаться, — пояснил он тогда туманно. — Так же, как и зло».

— Пойдем встречать владыку? — глядя в глаза мальчишке, спросил Сын Обезьяны.

— Да, — буркнул тот. — Если мне дадут топор! Это топор князя! Сухая Рука сам мне его вручил!

Советник с улыбкой кивнул. Это хорошо, что будущему правителю толимеков нравится топор, который тому подарил владыка четлан.

Делегацию горцев ждали долго, хотя, в Старом об их приходе знали уже с утра. Сам владыка с юной женой, его командиры и немалая часть воинов — все идут в столицу Толимеки, дабы проверить, как обустраивается княжество под властью Золотого Змея. Ну, и собрать свою долю какашут, что собрали к исходу зимы. Голова колонны появилась чуть ли не в сумерках: четлане втягивались на улицы Уекахуа в торжественном порядке. Владыка с женой ехали в изукрашенных паланкинах, хотя, Сын Обезьяны готов был поставить голову меди на то, что Хуакумитла сел в него только перед самой столицей.

Юный князь достойно встретил верховного владыку, лишь его детские пальцы излишне крепко сжимали роскошный топор из тумбаги. Но, увидев сестру, мальчишка забыл обо всех приличиях, небрежно отбросил княжеское оружие стражникам и кинулся обниматься.

— Туа! — завопил он, и слезы радости коварно блеснули на его щеках. — Ты так долго не приезжала!

Затем наступила череда обязательных церемоний, которыми тяготились все присутствующие: И Сын Обезьяны, и юный Чокопиц, и сам Хуакумитла. Но всё равно, сходили к священной скале, принесли обильные жертвы Змею и местным богам. Затем, Хуакумитла лично занялся вопросом размещения воинов (а с ним пришли две сотни золотых и несколько двадцаток белых). Уже совсем стемнело, однако, владыка отдал приказ:

— Женщинам и детям — отдыхать! Ну, а нам нужно посовещаться.

Совет провели в тронном зале, куда принесли несколько жаровен и новое чудо из Четландии — свечи. Хуакумитла оглядел собравшихся: Толимеку на совете представляли Третья Рука Мокрое Лицо, красномордый Коллиль и сам Сын Обезьяны.

— А где Моччитуа? — хмуро спросил владыка, не увидев князя Чапопотилы.

— Его еще нет в Уекахуа, — угодливо ответил начальник стражи Коллиль. — Только гонец сегодня прибыл, Мацихатла. Уверяет, что его князь уже в пути, но не успевает.

— Гонец, говоришь? — вздел брови Сухая Рука. — Ну, вот пусть тогда его гонец на совете и сидит! А, если Моччитуа пунктуальности не научится, то мы гонца и на трон посадить сможем!

Все удивленно переглянулись: правитель четлан вёл себя несколько странно. Но пожали плечами и послали за гонцом.

— Как урожай какашут? — начал владыка совещание.

— Насчет моих территорий ты уже знаешь, — первым взял слово Желтое Лицо. — Удалось собрать больше обычного, Циак тоже прислал положенное. Пару лодок какашут прислали из Закатулы в качестве подарка. Они в последнее время вообще всячески нас обхаживают.

— Они просто узнали, куда нацеливалась армия аколуа, — усмехнулся Сухая Рука. — Сын Обезьяны, что у вас?

— Мы выполнили норму, — кивнул Сын Обезьяны, отметив про себя, что уже говорит «мы». — В приморских владениях говорили, что урожай плохой, однако, почтенный Коллиль отправился туда со стражами и смог взыскать нужное количество какашут. А вот Чапопотила не прислала подати.

— Князь всё положенное несет с собой, — улыбнулся странный гонец. — Завтра он точно уже будет здесь.

— Ладно, посмотрим, — задумчиво подытожил Хуакумитла.

— Владыка, — влез в разговор Сын Обезьяны. — Прости, что прерываю, но дозволь спросить: а что с теночками? Мы здесь только знаем о посольстве, что прибыло в Излучное, но даже не представляем, что нас ждет в будущем. Какой ответ дали в Теночтитлане?

— А никакого! — усмехнулся правитель. — Уже третий месяц, как Пятая Трава уехал домой с нашим предложением — и никакого ответа. Мы готовимся к любому варианту исхода. Все три воинства уже восстановили свой прежний состав, запасы оружия велики… Эх, не хочется говорить заранее, но, возможно, у нас скоро вообще появится новое оружие! — глаза Сухой Руки оживились. — И с ним мы станем еще сильнее! Скоро возле Моки начнем формировать третью сотню черных. Верно, Желтое Лицо?

— Земля за Мезкалой для воинов подготовлена, — кивнул золотой. — Осталось только дождаться командира.

— А еще наша разведка принесла обнадеживающие новости… Впрочем, Аскуатла, расскажи их сам.

Командир белых вздрогнул от неожиданности и улыбнулся.

— Я с торговцами посылал своих людей в Жаркие Земли, — вступил он. — Некоторые поднимались вверх по Мезкале до самых пределов державы теночков. И узнали они, что еще в прошлом году большое войско их ушло на восток. Очень большое: в нем есть и теночки-астеки, и аколуа и третье племя их союза — тепанеки. Войском тем командует чуть ли не родной сын Верховного Говорящего. И ушли они куда-то очень далеко: называли земли Теуантепек, Шоконочко…