Обреченный быть зверем (СИ) - Алая Татьяна. Страница 47

— Я вчера убежала, потому что увидела нечто очень страш…, — на этом она резко замолчала, порывисто вздохнув, вдруг подумав, что он точно может подумать, что она сумасшедшая, если она честно скажет так, как видит. Поэтому быстро поправившись, продолжила:

— Странное.

— Что? — спросил Роман, точно зная, что она видела, но желая узнать, что она сама думает по этому поводу.

— Это был какой-то кошмар, — выдохнула девушка, все больше погружаясь в это видение. От этого ей стало жутко, и паника опять стала тихо накатывать на нее от непонимания причины.

— Что это было, Юля? — спросил Роман, пытаясь заставить ее признаться в факте существования необъяснимого, что не становится фантазией только потому что мы не верим в это.

— Я не знаю, что я видела!! — в отчаянии произнесла она вдруг почти истерично.

— Успокойся. Все нормально, — попытался успокоить ее он.

Юля вдруг вскочила с места, словно хотела быть от него подальше и в испуге начала почти кричать:

— Ничего ненормально! Со мной что-то происходит! И это сделал со мной ты! Все началось после той чертовой ночи! Все началось после того, как я переспала с тобой!

И вдруг в отчаянном порыве дать хоть какое-то рациональное объяснение происходящему ее мозг опять попытался выдать то, что счел логичным. Это было отчаянной попыткой объяснить необъяснимое, разрывавшее ее на части. Все страхи вернулись.

— Это ты! Ты во всем виноват! — вдруг в шоке выдохнула она, смотря на него с постепенным осознанием. — Это ты что-то добавил в чай, чтобы у меня теперь эти ужасные ведения. Ты что-то сделал со мной! И я поэтому ничего не помню!

— Юля, успокойся, ты ошибаешься! — уже обеспокоенно стал призывать ее Роман, видя, что девушка на грани. — Я могу все тебе объяснить. Только имей терпение выслушать. Просто дыши глубже и успокойся. Это самое главное сейчас.

— Нет! — вдруг закричала она, замерев и тяжело дыша от эмоций. — Я не хочу успокаиваться! И ты не заставишь меня! Но ты точно виноват, а потому я не могу и не хочу тебя больше видеть и слышать! Никогда!

Сказав это, она сразу быстро пошла к двери. И тут Роман почувствовал, что его сила не позволит ее отпустить. И он, сам не осознавая, что стал говорить голосом альфы, произнес:

— Ты должна остаться здесь и со мной! И никаких других вариантов быть не может! Никто другой тебе не поможет, кроме меня!

Юля уже стояла у двери и дрожала, смотря на него, а потом вдруг тихо и упрямо произнесла, чеканя каждое слово:

— Я НЕ ХОЧУ ТЕБЯ БОЛЬШЕ ВИДЕТЬ! Без вариантов!

У Романа было ощущение, как будто у него вздыбилась шерсть, хотя он был уверен, что не поменял облик. Единственное, что могло выдавать сейчас его гнев и бешенство, были глаза, наверняка ставшие коричневыми. Он просто медленно подошел к Юле, смотря на нее в упор, а она стояла и не могла отвести взгляд, даже двинуться, чувствуя его силу альфы. Роман же был привычен к такой реакции на его голос, поэтому просто хотел взять ее за руку и вернуть на место, чтобы объяснить. Чтобы помочь ей, не прибегая к насилию.

— Не подходи ко мне! — тихо произнесла она, поняв вдруг, что чувствует себя как кролик перед удавом, не в силах двинуться, — это ты во всем виноват.

И вдруг неожиданно для него она словно отмерла, взявшись за ручку двери с намерением опять убежать. И Роман не смог больше себя сдерживать.

— Ты что не понимаешь, что можешь быть беременна!?! — вдруг почти проревел он, чувствуя, как растут когти вместо ногтей на его руках, удивляясь, что она не думает о такой возможности, и удивляясь, что так отчаянно отказывается от своей сущности. — И я хочу защитить вас обоих!! — выдохнул он, тут же овладев силой и прервав превращение.

Юля замерла, и только втянула воздух, затем ошарашенно повернулась к нему, а ее лицо выражало полный шок, было бледным и только глаза блестели злобой и ужасом.

— Что значит беременна?! Ты что, не предохранялся?!

— Нет, — сказал он, смотря на нее в упор, намереваясь сказать, что действовал сознательно. Рассказать причину, если она позволит.

Но девушка не стала его слушать, ее трясло от гнева и бешенства, причем Роман видел, как начинают темнеть ее глаза, и вдруг испугался, что она обратиться прямо здесь.

— Юля, дай ты, черт возьми, все объяснить! — жестко почти приказал он, хватая ее за руку.

Но она не могла остановиться, он видел это, не зная, как успокоить, в то время как она зло процедила:

— Ты вообще знаешь, что люди изобрели резинку, чтобы избежать такого?! Что надо предохраняться на разовый секс. И почему ты этого не сделал, черт тебя возьми?!

Он уже подошел к ней вплотную, готовый к чему угодно, и тихо произнес, понимая, что рискует, но пытаясь донести до нее, что это не случайность, что это не прихоть, что это то, как все должно быть, аккуратно беря ее за плечи и повернув лицом к себе:

— Я хотел этого ребенка. Очень хотел.

— Ты хотел что?!? — выдохнула она все с той же яростью.

Юля не могла поверить и прийти в себя от его слов. Ее трясло от одной только такой возможности.

— А ты меня не забыл спросить, хочу ли я этого, перед тем как так сделать?! — вдруг закричала она, сбрасывая его руки с плеч, — ты подлый, мерзкий эгоист! Ненавижу тебя! — и распахнув дверь, вылетела из кабинета.

— Черт, Юля! — в сердцах выдохнул Роман, до сих пор не очень понимая, как она опять ослушалась его.

Девушка бежала до ближайшей аптеки, не видя перед собой ничего. Уже оказавшись там, она чуть ли не кричала на продавщицу, ругая ту за медлительность, что ей нужно пять тестов на беременность. Примерно в таком же состоянии она влетела в Катькину квартиру и сразу, не раздеваясь, заперлась в ванной.

Подруга в недоумении подошла к двери и тихо постучала.

— Юль, с тобой все нормально? Ты нормально себя чувствуешь? Врач не нужен?

Та молчала, а потом сказала так, чтобы успокоить подругу, а сама тем временем держала в дрожащей руке тест перед глазами.

— Да. Наверно. Не знаю. Оставь меня в покое хоть на секунду! Все оставьте!

Катька чуть не присвистнула. Никогда подруга не была так груба.

— Ну как знаешь, — озадаченно произнесла та и пошла на кухню, переживая и не понимая, что случилось.

— Ну, давай уже, давай! — шептала Юля, дрожа всем телом и смотря на тест, который держала перед глазами. — Давай! Показывай уже!

И тот очень медленно, словно специально издеваясь над ней, показал отчетливо две полоски. Потом она повторила процедуру со вторым, третьим, а в итоге со всеми пятью, проделав с ними все нужные манипуляции. Только один выдал одну полоску, в то время как на других упрямо появились две.

— Нет! Этого не может быть! — тяжело дышала и пытаясь справиться с шоком, прошептала Юля, оседая на пол ванной. — Я не могу быть беременна от него!

Но тест показывал зачатие, а ни с кем другим она не была близка в последние полгода. Юля в отчаянии обхватила голову руками, не зная, что делать и думать.

— Черт, Роман, я убью тебя! — выдохнула она зло.

И тут она бросила взгляд на свои руки и увидела темнеющие ногти, которые вытягивались, а кожа от локтя медленно стала покрываться шерстью.

— Нет!!! — истерично завопила девушка и не в силах принять то, что видит, упала в обморок.

Чуть позже, когда она уже пришла в себя, то медленно, еще находясь в странном оцепенелом состоянии, встала с пола и обреченно поплелась в свою комнату, затем взяла телефон и набрала номер Романа.

— Я перееду в особняк, — сказала она тихо, ненавидя его всей душой, и тут же положила трубку.

Вопрос об аборте для нее не возникал. Юля понимала, что в жизни не сможет убить дитя, которое уже растет в ней. Пусть она и не хотела и не хочет его.

«Я не собираюсь нести одна ответственность за этого ребенка, которого хотел именно он!», — зло подумала девушка, — «хотел, получите! Вот пусть только попробует отказаться от всех прелестей беременности, не говоря про воспитание!»

Юля очень надеялась, что размеры особняка позволят ей встречаться с Романом как можно реже. Ее трясло от ненависти к этому человеку, который разрушил ее жизнь.