Жена из прошлого (СИ) - Чернованова Валерия М.. Страница 28
— Вот и правильно. Вот и замечательно… Он мне уже заранее нравится! — потёрла в предвкушении ладони старушка. — Помогу тебе выбрать ткани и определиться с фасоном. Я только из Вокрэйна, а там сейчас в моде такие шляпки! И платья у них что произведения искусства. Ты знала, что павлиньи перья отлично смотрятся не только в головных уборах, но и на юбках?
Готова поспорить на что угодно, при жизни Вильма была заядлой модницей и тусовщицей. Она обожала театры, выставки, музеи. Частенько заглядывала в дамские клубы, а иногда совала свой призрачный нос и в мужские. Правда, потом жаловалась, что у них там тоска смертная и совершенно нечего делать, кроме как смотреть, как местные джентльмены хлещут крепкие напитки и читают газеты, но всё равно продолжала к ним наведываться.
Я также была почти уверена, что Вильма принадлежала к знатной фамилии. Ну а называть её стала так, потому что, когда увидела впервые три года назад, она словно заведённая бормотала: Вильма, Вильма…
Тогда она ещё не понимала, что умерла и стала призраком.
— Ты иди, милая, спускайся вниз, а я пока с домом познакомлюсь. Ну и, конечно, в столовую загляну, погляжу на твоего дракона-мужа.
Под «познакомлюсь» явно подразумевалось тщательное исследование каждой комнаты.
— Сильно не усердствуй, — улыбнулась старушке и отправилась на завтрак в обществе «дракона-мужа» и «племянницы».
Ещё подходя к лестнице, услышала, как по дому разнёсся звон механического звонка. Кто-то с явным нетерпением дёргал за шнурок, заставляя колокол в холле истерично дёргаться, звонить снова и снова.
— И кому с утра пораньше неймётся, — донеслось до меня недовольное ворчание Бальдера.
Я замерла в нерешительности, а потом стала уверенно спускаться. Мне здесь не от кого прятаться.
— Бальдер, что такое?! — разнёсся по холлу капризный женский голос, прозвучавший ещё громче колокола. А колокол звучал весьма громко. — Я под вашей дверью чуть в мумию не превратилась! Где все? Эндеру уже давно следовало бы сменить прислугу!
— Искренне сожалею, что не превратились, — невозмутимо ответил дворецкий, и я невольно улыбнулась.
— Тебя стоит рассчитать в первую очередь, — выцедила женщина, а вскинув взгляд на лестницу, расплылась в счастливой улыбке: — Раннвей, дорогая! Значит, это правда!
— Леди Данна Левенштерн-Фармор, — церемонно объявил дворецкий, после чего добавил, переведя взгляд на меня: — Полагаю, что это по вашу душу, леди. — И снова вернул его на гостью: — Желаете яду или, может, снотворного? Я настоятельно советую первое, но буду рад угостить вас хотя бы вторым.
Лицо нежданной родственницы побагровело. Казалось, она сейчас или лопнет от злости и возмущения, или начнёт метать глазами молнии, а может, плюнет огнём в дворецкого. Не даром же драконица.
— Раннвей! И ты это допускаешь? — скинув Бальдеру на руки бархатную пелерину, Данна решительно устремилась к лестнице. — Он со всеми гостями ведёт себя так вопиюще нагло?!
Без понятия.
— Вы в моём сердце занимаете особое место, леди, — вякнул от двери домоправитель, получив в ответ раздражённый взмах руки в атласной перчатке.
— Это правда, милая? Ты вернулась с даром? — неожиданно переключилась на другую тему Данна, сделав вид, что о существовании Бальдера она просто забыла. Глаза женщины, не то светло-серые, не то блекло-зелёные, сверкнули от нетерпения.
Было видно, её большое волновал мой новоявленный дар, чем поведение дворецкого.
— Да, тётя. Всё это время я искала себя, свою силу, и наконец нашла, — сказала я то же самое, что говорил Эндер Флемингам. Думаю, это с их подачи «тётя» уже в курсе, что племянница вернулась не пустышкой.
— Одна новость лучше другой! — заявила Левенштерн, правда, как мне показалось, без особой радости и энтузиазма. — И что же ты, дорогая, в себе раскрыла?
От ответа меня избавило появление Эдвины. Девочка слетела с лестницы, на которой я по-прежнему стояла, не желая спускаться к Данне. Сбегая вниз, Эдвина как бы невзначай меня задела. Так, что я чуть не покатилась по ступеням прямо к ногам Левенштерн.
— Осторожней!
Если Эдвина меня и услышала, то виду не подала. Сделала вид, что натолкнулась на вазу или на какую-нибудь подставку, перед которой не стоит извиняться. Ну кто извиняется перед неодушевлённым предметом?
— Бабушка Данна! — Маленькая нахалка сердечно обняла родственницу, а та, вместо того чтобы расплыться в улыбке, скривилась.
— Я же просила, Эдвина, так меня не называть. Просто «Данна» мне больше нравится.
Наверное, я бы на её месте тоже была недовольна. Леди Левенштерн выглядела отлично: на лице ни единой морщинки, а в густых мелко вьющихся волосах — ни намёка на седину. Ну какая из неё бабушка?
Одета она была со вкусом и элегантно: в тёмно-синее платье с турнюром. Воротник-стойку, отделанный кружевом, украшала золотая брошка, в ушах сверкали бриллианты, а на левом запястье, ослепляя блеском камней, красовался сапфировый браслет.
Лёгкий румянец на щеках, едва заметная помада на тонких губах, вуаль из пудры и лёгкий шлейф цветочного аромата, который я ощутила, когда всё-таки к ней спустилась.
— Извини ба… Данна, — Эдвина быстро поправилась и посмотрела на леди глазами ангела. — Больше не буду.
Женщина удовлетворенно кивнула.
— Ты заметила, Раннвей, какая из нашей Эдвины растёт красавица? — Она ласково потрепала девочку по щеке. — Так похожа на маму… Будем надеяться, что и даров в ней раскроется столько же, сколько было у Терес. Не хотелось бы, чтобы мой покойный брат — да прибудет с ним Великий Дракон — и на том свете испытал разочарование. Ему хватило разочарований и в этом, — добавила она, ввинчиваясь в меня взглядом.
Мне непрозрачно намекали, кто для Хеймера Фармора был в этом мире разочарованием.
— Уверена, так и будет, — ответила я, переведя взгляд с Данны на льнущую к ней Эдвину.
Не то чтобы я вдруг записалась в её болельщицы, но слова Левенштерн вызвали раздражение. Вроде и обнимает девочку, по голове мягко поглаживает и при этом всем своим видом даёт понять, что ни сколько не сомневается: Эдвине не светит наследство Фарморов.
— Эдвина, ты рада возвращению Раннвей? — медово разулыбалась гостья.
Девочка громко фыркнула, изо всех сил показывая, что она ко мне испытывает.
— Ещё как рада, — ответила я за язву. — И моему возвращению, и тому, что теперь ей не придётся покидать ставший родным ей дом.
Эдвина удивлённо захлопала ресницами, словно слышала о переезде впервые в жизни.
— Но… — растерянно пролепетала она.
А Данна жёстко произнесла, глядя мне прямо в глаза:
— Боюсь, Раннвей, тебя не было слишком долго. Ты и раньше была не в состоянии заботиться о чужом ребёнке, а после стольких лет отсутствия… — Они дёрнула тонкой, похожей на полумесяц бровью и смерила меня взглядом, в котором читалось: не справишься. — Этот год для Эдвины очень важен. Рядом с ней должна быть опытная драконица, наставница. Мать. У меня трое детей, — не без гордости заметила Левенштерн. — Младшей, Кикки, уже исполнилось четырнадцать. Её раскрытие должно было начаться в прошлом году, но мы решили подождать. Из-за Эдвины. Чтобы девочки уже вместе занимались и раскрывали в себе силу.
Эдвина смотрела на нас широко распахнутыми глазами. В тот момент мне захотелось стукнуть Делагарди. А если бы мы с ним не встретились и ему бы пришлось отдать ребёнка? Мог бы хотя бы предупредить её, что такое возможно. Подготовить.
— Бабушка, но я не хочу… — начала взволнованно девочка.
Я её перебила:
— Уверяю вас, тётя, я в состоянии позаботиться о племяннице.
— Ты всегда была такой болезной, — не сдавалась Левенштерн.
— Я уже давно не болею, — холодно встретила её взгляд, в котором с каждой секундой концентрировалось всё больше злости. — И стану для Эдвины помощью и поддержкой. Вам же, напротив, лучше сосредоточиться на своей дочери и на раскрытии её силы. Вы нужны Кикки, а у Эдвины есть я.