Факел чести - Аллен Роджер Макбрайд. Страница 36

— Видите ли, командир, у нас с собой есть УОЛ/Л — вторая «Л» значит «лазер», — объяснил Боб. — Краб считает, что с ним одна морока, что эта штука не стоит лишней тяжести в рюкзаках.

Я уже пожалел, что завел этот разговор. Насколько я понимал, о своем оружии каждый из солдат имел определенное мнение. Мои четыре спутника вскоре вступили в яростный спор о достоинствах и недостатках УОЛ.

Но все они соглашались, что УОЛ — самое распространенное оружие и что, если бы вся армия перешла на стандартное вооружение, было бы гораздо легче использовать его.

Однако у разведчиков оказались и образцы более сложной техники — прежде всего «Железная дева». Боб работал с ней первым. Эта «Дева» представляла собой миниатюрную комбинацию радара, гидролокатора и инфракрасного локатора, которая укреплялась на голове и позволяла наблюдателю видеть окружающий мир сквозь пару экранов на расстоянии ладони от лица. «Железная дева» твердо гарантировала пользователю головную боль по прошествии максимум часа, и потому мы сменялись через каждые тридцать минут.

Моя очередь наступила после Боба, и мне понадобилось некоторое время, чтобы привыкнуть к устройству. Жизнерадостный и суматошный маленький компьютер преобразовывал импульсы радара в два параллаксированных изображения; в результате получалось, что видишь картину словно в электронный бинокль.

Обычно устройство вело ленивое сканирование со скоростью одного оборота в минуту — казалось, моя голова медленно поворачивается вокруг шеи. Мне оставалось только переключать режимы работы и делать повторное сканирование при появлении какого-либо интересного объекта. Обруч «Железной девы» доставлял отвратительную боль, но в остальном устройство было чрезвычайно удобным для наблюдения.

Мы двигались дальше.

Джоан вскоре забрала у меня «Деву», а я сосредоточился на том, чтобы избавиться от плавающих перед глазами пятен. Голди сидела, свернувшись, как котенок, возле площадки для пулемета.

— Послушайте, командир, вы умеете играть в духов?

— Во что?

Краб покачал головой:

— Берегитесь, командир. Она положит вас на обе лопатки.

— Помолчи, капрал, иначе не примем тебя в игру. Это очень просто, командир: первый из нас пишет букву, а затем все остальные по очереди добавляют к ней другие буквы слова. Надо составить настоящее слово, но тот, кому придется написать последнюю букву, получает первую от слова «дух». И так далее — до самой последней буквы. Тот, кто станет «духом», выбывает из игры, а игра продолжается, пока не останется один победитель. Боб, тебе начинать.

— Что это за слово начинается на «дезори»?

— Замечательное слово.

— Вечно ты блефуешь. Давай, Боб, покажи ей.

— Если ты имела в виду «Дессау», ты уже проиграла. И потом, это имя собственное.

— «Дезори» — начало отличного слова…

— Краб, в сторону! — выкрикнула Джоан, лихорадочно переключая кнопки «Железной девы».

Крабновски резко свернул в кусты, чуть не забуксовав в снегу. Он успел схватить гранатомет прежде, чем машина полностью остановилась. Свой гранатомет Краб лично отобрал у гардианов.

— Где? — торопливо спросил он.

— Шпион! Летит низко, наверняка из «Гадеса». Направление — юго-восток, курс — примерно сто девяносто.

Краб сорвал шлем и зарядил гранатомет.

— Боб, вызывай штаб. Скажи, чтобы войска сворачивали с дороги, если они уже вышли. А мы попытаемся прикрыть их.

— Команда-пять вызывает штаб. Команда-пять вызывает штаб. Видим самолет противника, направляется в вашу сторону, курс примерно сто девяносто. Возможно, ведет съемку.

Голди вскочила, наводя и заряжая пулемет.

— Голди, разве эта штука может пробить броню самолета? — удивился я.

— Нет, но наверняка отвлечет его, пока Краб целится, — торопливо ответила она. — Джоан, долго еще ждать?

— Он летит медленно и низко. Пожалуй, через восемьдесят секунд будет над нами. Курс сто девяносто пять — прямо на седловину между холмами.

— Да, он явно ведет съемку, — вставил Боб. — Штаб ответил. Они уже успели укрыться под деревьями.

— Какая разница, если он снимает в инфракрасном режиме? — пожал плечами Краб, наводя тяжелый гранатомет. — Джоан, он следует вдоль дороги?

— Вроде бы — да.

— Голди, дай ему знать, что мы здесь.

Голди выпустила в воздух несколько очередей. Заряды разрывались в верхней точке траектории.

— Он проглотил приманку, — объявила Джоан. — Приближается. Видимость — десять.

Мы уже слышали рев двигателей.

— Подходит все ближе, — сообщала Джоан. — Наверное, решил, что наткнулся на партизан. Дай-ка еще очередь, Голди.

Самолет появился вдалеке, направляясь прямо к нам. Голди еще раз пустила длинную очередь.

Внезапно самолет прибавил скорость и пронесся прямо над нами, выбросив бомбу, упавшую на расстоянии ста метров. Земля под нами задрожала от взрыва, воздух наполнили дым и запах горящего дерева.

— Он поворачивает! — крикнула Джоан. — Стреляй в сторону дороги, отгони-ка его от нас!

Голди развернула пулемет и дала еще одну очередь в пустое небо над дорогой.

Вой двигателей на мгновение утих, а затем стал сильнее прежнего.

— Он снова сбросил бомбу! Сейчас…

Земля взметнулась в воздух в пятидесяти метрах от машины, запах гари и дыма стал удушливым. Самолет пронесся прямо над головами, и Голди выпустила очередь, целясь в фюзеляж, на котором заряды взрывались, причиняя не больше ущерба, чем петарды.

Краб бросился к дороге, таща на плече гранатомет.

— Джоан, приготовься и, когда до него останется километра полтора, дай сигнал.

— Ясно. Голди, похоже, ты его все-таки зацепила — разворот был слишком широким, он вроде бы направляется к дому… нет, приближается!

— Вижу! — крикнул Краб.

— Дальность цели — полтора километра. Огонь!

Краб выпустил сразу шесть снарядов, и они взмыли в воздух, пылая, как римские свечи, и меняя вид. Они гнались за самолетом. Один прошел впритык к цели, но пять попали точно в самолет. На месте самолета в небе появился огненный шар, оранжево-черный клубок пламени. Он рухнул в лес невдалеке от нас и взорвался, взметнув в небо кровавый язык и оставив после себя кучу догорающих обломков.

Внезапно вокруг наступила тишина.

А я пришел в себя — я почувствовал это. Только что я видел настоящий огонь, способный пожирать и убивать. Объятый страхом, я долго не мог оторваться от пылающих руин самолета. Огонь был реальным, находился совсем рядом и горел довольно долго. Почему-то мне хотелось, чтобы он подольше не угасал.

Вдруг я осознал, что сам не горю — пламя бушует снаружи, не касаясь меня.

Собравшись с силами, я встал и отряхнулся.

Крабновски вернулся к машине, скинув с дороги тлеющие ветки. Боб спокойно проговорил что-то в микрофон и отложил его. Джоан сняла «Железную деву» и потрясла головой, часто моргая, а затем положила ее на колени и потерла глаза.

Краб отдал Голди гранатомет. Она приняла оружие, уложила его в машину и развернула на место пулемет, а Краб тем временем запустил двигатель. Мы двинулись дальше.

Две минуты спустя Голди и Боб заспорили, можно ли считать законченным слово «дезориент». Позади нас в чистое небо поднимался мертвенно-черный столб дыма.

Мы разбили лагерь в шестидесяти километрах от места, где был сбит самолет. Остаток дня прошел без каких-либо происшествий.

Ночь выдалась морозной, темной и на редкость тихой. Наступила моя вахта. Я уселся в машине, завернувшись в одеяло, и задумался.

По какой-то странной причине впервые за время этой войны я почувствовал себя в безопасности. Здесь, сейчас, опасность была очевидной, явной, видимой издалека, как линия горизонта на обширной равнине. В любую минуту мог появиться человек или машина и попытаться убить меня. И если противнику повезет, я погибну. Только и всего. Тут были ни к чему какие-либо тонкости, ничего не зависело от планов и сложной игры обеих сторон, от тактики, стратегии и мучительных размышлений о том, кому и насколько следует доверять.