Боливар исекая (СИ) - Богородников Алексей Владимирович. Страница 47

Оказалось, всяческие инструменты, вроде древней плойки, щипцов вырывания зубов — а цирюльники и такую услугу при бане оказывали, — они с собой прихватили. Была и наличность: пятьдесят золотых монет, вшитых в пояс главы семейства, что бандиты забрали. Довольно много для одного, но на семейство из пятерых уже выглядело не так внушительно. В тайнике грабителей нашлось шестьдесят три монеты золотом и всяческая мелочь. Внутренний хомяк не был сукой и только порадовался за состоятельность новых горожан.

Пока я предавался размышлениям, неведомым образом Верлита из рук маманьки выскользнула и как-то бочком-бочком очутилась у меня на коленке. Где удобно устроившись, стала пытать меня про вкусняшки, магию, предыдущее место работы, предпочтения в еде и какие девочки нравятся.

«Хорошо, что она читать еще не умеет, — схохмил внутренний голос, — так бы справку по форме НДФЛ-2 уже показывал».

Камия за бойкую дочку испугалась, но вырывать у меня из плена не стала и только робко суетилась, взывая к этике, воспитанию и прочим скучным для ребенка вещам.

— Нормально всё, — успокоил я её, — Верлита благородная по праву магии. Главное на шею не садиться, — обратился к малышке, — первое правило мага, помнить об ответственности. Быть волшебницей круто, но твое детство закончилось вместе с первым заклинанием. Понимаешь?

Она посмотрела неуверенно — по типу, о чем ты, дядь? Но вслух согласилась.

Я мысленно чертыхнулся: прокололся, здесь детства не бывает. На ногах стоишь, не падаешь — добро пожаловать на кухню, в свинарник, поле, к станку, соседу. Да хоть колыбельку младшему качать: работу тебе найдут не переживай. Магия — не просто социальный лифт для них, прыжок в стратосферу. Разменять детство на магию — пф — дайте две.

Камия набралась смелости как раз спросить о магии земли. Колдунство незаурядное, в Шайне, например, было всего магов десять Земли, как помнил Джерк. Если кого еще не съели.

Магия Земли редкая специальность, потому что с унылым качем аборигенов до нормального уровня, где появляются сильные, как одиночные, так и массовые спеллы, местным возвыситься не светит от слова совсем. В начале у них идут защитные умения, единственный атакующий удар «Дрожь Земли», тот самый, что показала Верлита — медленный, хорошо заметный, от него легко увернуться, будучи готовым. До двадцатого — это маг поддержки, очень нужный при штурме города, в строительстве и сельском хозяйстве, где в паре с магом Воды может выдавать рекорды урожайности. Но такой малополезный, на начальном этапе класс заклинателя, мало кто брал к себе в команду. Королевство помогало, в приказном порядке прикомандировывая к группам авантюристов, но на практике контроля не было и такого мага прикрепляли во второстепенные команды, где, хоть убейся, много себе опыта не наберешь. А убиться это здесь всегда запросто.

— Но за Верлитой присмотрю лично, — пообещал я Камии. — У нас будет ярмарка, много чего строиться: без работы, практики, опыта она не останется. Монеток заработает. В конце концов у нас с Каей тоже девочка есть, подружим.

Все дружно посмотрели на Аисаки. Та залилась бордовым цветом.

— Де-де-девочка, — сказала она, заикаясь, — во-во-восьми лет.

— Но тебе же пятнадцать! — изумилась Камия.

— Тебе её аист принес, да? — деловито уточнила Верлита, — а какого цвета, большой-ли аист, ты его накормила на обратную дорожку? Он еще прилетит?

Остальные ошеломленно молчали, но за мысли в их головушках было страшно. Я решил взять удар на себя. Все пацаны так делают.

— Аист принес, — поднял я указательный палец, — не отрицаю. Но не Кае, а мне. Всем мальчикам, которые себя хорошо вели, на Новый Год Санта-Клаус дарит хорошенькую девочку, которую приносит эта длинноногая птичка!

Новый Год здесь был — Создатели принесли этот праздник с собой, он прижился, стал общенародным, а кое-где в северных королевствах его растянули на целый месяц. Ну, а что там еще делать: вышел из чума, убил тюления и жрешь месяц. Тюлений сам по себе животное туповатое, а на суше так вообще беспомощен. А выходить им на сушу надо: в холодной воде у них органы размножения не работают.

Я как из памяти Джерка эти воспоминания извлек: жалко стало животное до слёз. С трудом, значит, самку нашел, соблазнил, выполз на пляж на ластах, кое-как отработал, получил удовольствие, а к тебе лениво чувак в мехе твоего сородича подходит с дубинкой, напевая «между нами тает лёд» — тюк по башке и всё. Мишн комплит. Но это я отвлекся.

— Мама, нам нужно приручить аиста, — решительно сказала Верлита. — Я же хорошая девочка?

Накликал я на себя беду.

— Это так не работает, — возмутилась Камия, — аисты не извозчики, тебя уже катали один раз.

Верлита скривила носик, собираясь продемонстрировать окружающим глубину своей решимости завести аиста, солёностью своих слез, но я не позволил. Слегка потряс за плечи, переключил на себя внимание, приобнял.

— Ты прямо как одна знакомая мне, целая страна, — сообщил я удивленной малышке. — У тебя ужасное настоящее и великое будущее. Только у этой страны всю историю парадигма не меняется, а тебя мы завтра в гости приглашаем. Если слёзы красоту твоих глазок не испортят.

— А почему завтра? — бодро принялась расширять захваченный плацдарм она, — сегодня вечер такой сказочный.

— Вечерами, — раскрыл свои карты, — я каюсь. Прихожу со службы, встаю перед цуку на колени и кричу: Каюсь, притащи мне рыбку, Каюсь, давай чаю, Каюсь, разомни мне плечи!

Женщины снова синхронно посмотрели на Аисаки, но уже с одобрением. Кормит мужика, развлекает, ай, какая молодец. Цукуэ сильно в моду не вошли, здесь вам не Япония, но в память Создателей разок-другой в год этот низенький столик сервировали и ели с него, выражая уважение, чтя традиции. А буква «э» со временем отмерла.

В общем, вот так, с разговорчиками и шутейками мы доползли до Самура. Я рассортировал добычу: женщины со мной, парней семейства Ноккурет вытащить из камеры, утереть скупую мужскую слезу, глядя как они обнимаются со спасенными сестрами и матерью. Товары Перимаха Дувина вернуть ему под расписку, пятьдесят золотых и захваченные инструменты — семье Ноккурет, остальное в казну, продукты — повару стражи, лошадей в конюшню. Затем толпой двинулись — я с Каей к своему особняку, семейства Ноккурет и Тайлид за мной. Я прихватил Кристера, малец не побоялся за женщин заступиться, спланировал побег — вины на нем нет. Топал рядом, закинув на плечи мешок с начальным провиантом для двух семейств.

Дом прежнего контролера гильдий был следующим от виллы бывшего наместника. Элитный квартал с домами глав гильдий: от алхимиков до ремесленных. На дороге освещали путь, подчеркивали статус района, два высоких столба с артефактными светильниками в железной клетке.

Дом наместника стоял на некотором отдалении от всех, идти от ратуши до него было минуты две, патруль стражи бдил, несмотря на то, что в городе у каждого квартала была своя неофициальная стража из наиболее мощных и уважаемых жильцов. Пара-тройка крепких мужиков при криках «наших бьют» быстро превращалась в десятка два-три вооруженных и злых горожан.

Конечно, такое случалось редко и не дело горожанам формировать свои отряды, но традиции таковы: своеобразное ополчение было у каждого райончика. В нашем, элитном — распределения на охрану не было, там вида одного мясника Глеорана хватило бы усмирить любого хулигана. Не тянет шпана против маньячилы ростом под два метра, с хмурыми сросшими бровями, мощным лбом и плечами борца-тяжеловеса. Да и шпаны, как таковой, в Самуре не было. Время не толерантное: здесь у любого оружие, переходные состояния между просто дерзким горожанином и бандитом отсутствуют.

— Вот, — продемонстрировал я свой «скромный особняк», — здесь мы с вами расстаемся. Следующий дом ваш, — я ловко кинул ключ от него, что забрал из хранилища в ратуше, старшему сыну.

Их домик, располагался метров через сто, за аккуратным палисадником с абрикосовыми деревьями, крючкасто раскинувшимися своими голыми ветками.