Мать моей невесты (СИ) - Гофман Кристина. Страница 39

- Ну тогда просто пососи мне член, сложно что ли? Я столько денег на тебя потратил, можно и отсосать для приличия, - выдает очередную порцию хамства.

- Ты мне будешь каждый день напоминать про суммы, которые ты на меня истратил? Спрашивает Кира, в голосе раздражение и усталость. Всего двадцать минут наедине с Арманом и голова раскалывается. Снова хочется закурить и даже выпить. Чем она думала, связываясь с этим мужиком?

- Да мне нахрен эти бабки не нужны. Это просто нитки, за которые я могу дергать, управляя тобой, чтобы вела себя послушно и не выделывалась, - выдает правдиво.

- Аааа, и вот это ты называешь любовью? – спрашивает, глядя в глаза мужчины. – Я не верю, что ты любишь меня, Арман. Любящий мужчина не упрекает тем, что делает для своей женщины с чувством и желанием. Ты меня отталкиваешь своим поведением, - «маска» добродушия начинает сползать.

- Я тебе еще раз говорю, поебать мне на бабки, не веришь? Тащи бумагу, напишу расписку, чтобы спала спокойно. Хочешь? – "на отвали" спрашивает Киру.

- Хочу! – не мешкая выдает женщина, понимая, что это единственный шанс, чтобы как-то списать с себя долги. Ведь Арман угрожал не только расправой, но и судом, в случае, если не вернет ему деньги.

- Ну, тащи бумаженцию, напишу тебе писульку. Мне не сложно, родная. – Убирает ноги со столика.

Кира приносит письменные принадлежности и белоснежный лист бумаги А4.

- Это докажет тебе серьезность моих чувств? – уточняет Арман.

- Докажет, не хочу жить с мужчиной и переживать по поводу того, что он подсчитывает свои траты и ждет момента, когда выставит счет, - отвечает Кира.

- Окей, пишем. Миллион, который давал тебе на дело, тоже дарю. Наблюдай, как я безгранично тебя люблю, курочка, и гордись тем, что я быстро отхожу. Своей женщине я прощу все, но, блядь, если ты меня обманешь, снесу голову не задумываясь, - цедит с улыбкой, но в голосе оттенок злости и агрессии.

- Поняла тебя, - отвечает Кира.

- Давай, пока я соображаю, что писать, ты мне пососешь, видишь ведь как я возбужден. Ты моя женщина, я твой мужчина, что нас останавливает? – с этими словами Арман расстёгивает ширинку и вываливает член.

- Арман, прекрати! Я не собираюсь делать тебе минет, да сколько можно вести себя как хабалье! – переходит на раздраженный тон Кира. Почему ты постоянно грубишь и пытаешься вести себя по отношению ко мне оскорбительно, считаешь это приятно? Мне надоело это поведение, повзрослей уже, что-ли!

- Уххх, люблю когда моя курочка показывает свои коготки, - продолжает гримасничать Арман. – Смотри мне, не порти настроение, а то сейчас быстро передумаю писать расписку, - угрожает Кире.

- Да делай ты что хочешь, мне уже надоел твой шантаж, - заявляет она. – Спрячь свой член, выглядишь как идиот.

- С каких пор тебя не устраивает мой член? Посмотри какой хорошенький, - берет в руку и начинает трясти.

Кира смотрит на происходящее опешив и не находит слов, чтобы описать беспредел, который творит Арман в ее квартире. Да уж, видимо, у нее на самом деле что-то со зрением и мозгами, если она позволила себе закрутить роман и заниматься сексом с подобным экземпляром. Почему-то в голове всплыли оскорбительные слова Алисы, и стало еще гаже на душе.

Да, Кире частенько приходилось поступаться со своими интересами или желаниями в жизни, для того, чтобы выживать. Порой, заниматься любовью с мужчинами, которые ей не так уж и нравились, иногда быть любовницей, прогибаться под властных и сильным мира сего, чтобы не остаться в трудное время на мели и растить дочку в достойных условиях. Пока она сама не поднялась, не без помощи таких вот товарищей, жить было не так уж и легко.

Это для Алисы, которой она никогда не жаловалась, все было просто и радужно. Лучшие дни рождения, вещи, образование, игрушки, но, разве она когда-то задумывалась как Кире одной было выживать, без мужской поддержки и сильного плеча? Видимо нет.

Сейчас Алиса упрекает мать в том, что та не додала любви. Но, сидя дома и гладя дочку по головке, она не достигла бы ничего. И, вряд ли бы, дочка, сказала ей спасибо, живи она сейчас не в собственной роскошной квартире, а в хрущевке с тараканами. Все относительно, и претензии дочери обидны.

По поводу Филиппа, Кира даже и не станет оправдываться. Да, она поступила подло, не подумала о дочке, повиновалась лишь своим хочу, однако, сколько можно жить только ради чужих желаний? Сердцу не прикажешь. Можно в чем угодно упрекнуть женщину, но никак не в том, что она плохая мать или не додала любви – это самое больное и нечестное обвинение, по мнению Киры.

- Ты будешь писать расписку или продолжишь корчиться? – задает вопрос равнодушным голосом. Поговорить с Арманом не получается. Он и раньше был с небольшим «приветом», но, в последнее время, совершенно съехал с катушек.

- Буду, я уже сказал, мне не сложно, - Арман взял лист бумаги и начал что-то старательно выводить. Спустя пару минут торжественно заявил, - Все! Готова твоя бумажка, - теперь то можем заняться вещами поинтереснее?

- Нет не можем, - вызывай своих братков и пусть заверят твою писанину у нотариуса, - сообщает Кира приказным тоном, а у самой коленки трясутся от страха. Арман только с виду божий одуванчик, разозли его и узнаешь силу злости и гнева чудовища.

- Ты че, рехнулась? – начинает ржать на всю комнату.

- Не рехнулась, если любишь - сделай это, - спокойным тоном произносит Кира.

Удивительным образом, Арман отдает распоряжение и его прихвостни забирают документ. Мужчина договаривается с кем-то по телефону, чтобы без его присутствия все оформили.

- Да, да, Гарик, я даю добро, да… - повторяет в трубку. Потом заканчивает разговор и смотрит самодовольно на Киру. – И как ты меня теперь отблагодаришь? – сально рассматривает ее с головы до ног.

Все, клетка защелкнулась. Теперь, чтобы получить документ от Армана – нужно как-то его ублажить, чего женщина категорически не желает делать.

Будь она свободна, по поводу секса не было бы никаких вопросов, но… Хоть Филипп до конца и не принял решение, она считает его своим мужчиной, а изменять любимому человеку Кира была не готова.

- Давай поболтаем о жизни, выпьем вина, - пытается отвлечь Армана от его намеков на секс.

- Кирунь, ты издеваешься? Я ебаться хочу, мне твои базары нахрена нужны? Мы столько находимся в России, а я еще ни разу не побывал в тебе. Не жалеешь меня совершенно. Я же мужик, мне хочется разрядки и удовольствия. Это вам бабам секс по боку, хоть неделю, хоть месяц без него - один хрен, а мне что прикажешь делать? Так что не мучай своего горячего любовника, раздевайся.

- Я же сказала, я не могу, - пытается избежать близости Кира.

- А ты через не могу. Я же смог простить тебе все долги, даже пообещал их не тыкать больше. А тебе сложно пососать или сесть сверху на мой член и подвигать задницей? Что ж ты такая ленивая, огорчаешь меня, - голос Армана уже не кажется милым, он начинает нервничать. – Не ломайся, я не люблю уговаривать. Что-то ты на родине амплуа сменила. Целку из себя строишь тургеневскую, в Сингапуре зажигала только в путь, не подходит тебе русский климат, пора собираться и лететь обратно, - продолжает Арман.

- Хорошая идея, - сообщает Кира, хватаясь за тему, как за спасательную соломинку. – Когда ты планируешь обратно улетать?

- В смысле я планирую, я думал мы вместе это сделаем, как только ты разберешься со своей дочкой и ее мудаком. Вы уже познакомились, как мне известно, беседы семейные и предсвадебные провели, что еще? Даже умудрилась меня прятать от женишка Алисы, стервозина, - заводится Арман. Думала меня проведешь? Ан нет. Я все вычислил. Прощаю тебя за это только по одной простой причине, - рассуждает вслух, - потому что я раскусил, что тобой управляло, когда ты скрыла от меня Филиппа в своей квартире.

- И что же? – с опаской уточняет Кира.

- Да ты, бля, просто боялась моей реакции, знаешь какой я ревнивец, вот и поберегла мои нервы. Не хотела, чтобы я считал тебя бабой легкого поведения, так?- смотрит в упор. - Я правильно понял твои мотивы? —спрашивает таким голосом, что перечить даже страшно.