Моё сводное проклятие (СИ) - Соловьева Анастасия. Страница 21

— Спасибо, что сказал это, — тихо шепчет Мика. — Я ценю честность.

— Только сама ты редко бываешь честной, не так ли? — смотрю на светофор. Красный. Опасность.

— Никак не простишь мне Кристину?

— А должен?

— А я должна простить то, что ты меня не узнал? — парирует Мика.

— Ты вспомни ещё дневник, к которому я не имею ни малейшего отношения! — вспыхиваю. Мы вроде замяли тему, но Мика снова возмущается и тяжело дышит, пронизывая меня гневным взглядом.

— Это другое! Я ошиблась тогда.

— И до сих пор не объяснила, что это вообще за дневник и почему твои подружки притащили мне дурацкую тетрадку с приколами.

Сворачиваю и останавливаюсь на ближайшей парковке. Невозможно разговаривать, когда внутри всё кипит и наружу рвётся.

— Я не знаю, зачем Ира тебе это показала, — мямлит Мика. — И зачем ты остановился? Может, я на свидание опаздываю!

— Ничего, дождётся тебя твой дрыщ, — морщусь я.

— Макар — не дрыщ. Он мой парень и, между прочим, замечательный любовник! — заявляет Мика. Гордо задирает подбородок и улыбается. — Не то, что некоторые, — выплёвывает она.

— Задеть меня пытаешься? Не получится.

А у самого руки чешутся — так охота ударить кулаком по стене или дереву, да только рядом ничего нет. Лишь бескрайние поля.

— Зачем мне тебя задевать? Я озвучиваю факты. Дело оказалось не в твоих умениях. Я так же легко кончила с другим парнем. Ты не уникальный, Алекс. Смирись с этим. И живи дальше.

Она складывает руки на груди и мстительно улыбается. Волосы растрёпаны, глаза пылают гневом, пухлые губы чуть подрагивают. Красивая, дикая, неприрученная.

Отворачиваюсь. Глаза закрываю. Тру пальцами переносицу. Ничего не выходит.

— Не уникальный, значит? — сквозь зубы уточняю я.

— Естественно! — фыркает она. — Да ты вообще знаешь, как девушку удовлетворить? И я не про коленку говорю. А вот Макар в курсе, — продолжает она. Понимает ведь, что нарывается. Но продолжает меня добивать каждым словом.

— Да что ты говоришь? — хмыкаю я.

А затем дёргаю её за руку, обхватываю затылок ладонью и крепко целую в губы.

Пиздец. Как же мне этого не хватало.

12.3

Алекс

Мика даёт мне пощёчину. Отталкивает. Я не ожидал, что она будет сопротивляться. Упирается ладонями в мою грудь и рычит, как смелый, загнанный в угол зверёк. Я кусаю её за губу, она делает то же самое в ответ, но со злостью и решительностью. Оставляю её в покое. И смотрю, пытаясь понять, какого чёрта она так себя ведёт. Раньше льнула ко мне, тянулась вся, а теперь прядь волос с лица сдувает и смотрит горящими зелёными глазами.

— Какого хрена ты творишь? — возмущается она. — У меня вообще-то есть парень!

— Тогда зачем ты нарываешься?

— Н-ничего подобного! Об этом ты можешь только в своих извращённых снах мечтать, — возражает Мика. Однако не слишком уверенно.

— Зачем же ты хвалишь своего мальчика? Сравниваешь нас? На эмоции меня вывести пытаешься? — продолжаю настаивать я. — Ты ведь знаешь, я не люблю эти детские игры, манипуляции и провокации. Если хочешь нас сравнить — пожалуйста, я всегда к твоим услугам.

Последнее выговариваю с едким сарказмам. Ухмыляюсь. Хочу, чтобы Мика высказала свои настоящие желания. Я ведь вижу, что она меня хочет. Что нарочно ерунду говорит. Что ни хрена ей этот мальчишка не понравился, иначе бы она так сильно его не восхваляла.

— Сравнить? — она хитро прищуривается. Облизывает пухлые губы, отчего в штанах моментально становится тесно. И с соблазнительной улыбочкой уточняет: — А не боишься не выдержать конкуренции? Ты самоуверенный, так что иногда лучше не знать правду. Крепче спать будешь, в иллюзиях-то спокойнее обитать.

— Философствуешь?

— Да нет, просто спрашиваю.

Я не этого ожидал. Снова.

Отворачиваюсь и завожу машину. Давлю на газ.

Мика меня переиграла.

В ушах шумит, от злости челюсти сжимаю и крепче обхватываю руль. Смотрю на дорогу, на машины и светофоры, а в голове лишь одно звенит — хочу её. Безумно хочу.

И теперь можно — подкрадывается вторая мысль. Опасная. Преступная. Необходимая.

Мика больше не девственница. Меня ничего не сдерживает. Если ей так хочется сравнить — пускай. Я избавлюсь от этого наваждения, она получит новый опыт. Выигрышная ситуация, причем с обеих сторон. Никто не пострадает и не пожалеет о содеянном.

Мы молчим. Мика переписывается с кем-то, возможно, со своим дрыщом. У них что, свободные отношения? Хотя меня это не должно волновать. Главное — получить своё и перевернуть эту неоднозначную страницу.

— Не передумала? — спрашиваю Мику, когда мы заходим в дом.

— А должна? Или ты всё же боишься оплошать? — вздёргивает она левую бровь.

Ничего не отвечаю. Поднимаюсь на второй этаж, захожу в свою комнату. Что-то останавливает меня. Ощущение какой-то неправильности происходящего. Мика нарочно это делает, я вижу, но зачем? Её мотивы не могут быть примитивными, дело не только в сексе.

Хотя какая разница?

Но эти мысли не дают покоя. Вгрызаются в подкорку.

Я врываюсь в спальню Мики. Она хлопает своими длинными ресницами, прижимает к груди футболку.

— Тебя стучаться не учили? Я переодеваюсь! — кричит.

— Почему же двери не закрыла?

Она фыркает, отворачивается и быстро натягивает футболку. Я успеваю заметить, что на ней чёрный кружевной лифчик. И родинка на левой лопатке.

Иду к Мике, но она вдруг хмурится и вытягивает руку, останавливая меня. Качает головой, спрашивает дрожащим голосом:

— А почему ты всё время говоришь во множественном числе? Ну, что тетрадь тебе показали мои подруги, а не одна подруга?

— Потому что ко мне пришли две твои подружки. Имён я, уж извини, не помню, — произношу с сарказмом.

Мика бледнеет. Мой ответ её шокировал. Да что она прицепилась к этой дурацкой тетради? Что в ней было? Какой-то дневник с глупыми детскими записями?

Меня ошарашивает нагрянувшей мыслью. А что, если?..

— В той тетради ты писала обо мне? — негромко спрашиваю.

Она кивает. Выглядит ошеломлённой, сбитой с толку. У неё плечи трясутся, она садится на кровать и смотрит в одну точку.

— Две подруги, значит, — шепчет.

— Что именно ты обо мне писала? — давлю на неё, пока она в растерянности и может ответить на мои вопросы без отговорок и увиливаний.

— Стихи тебе посвящала.

— Какие?

— Разные… У тебя что-то было? С Леной, моей подругой. Она старше меня на пару лет…

— Как она выглядит? — раздражённо спрашиваю я.

Мика открывает в телефоне инстаграм и показывает фото своей подруги. Да, я её помню. Она пыталась ко мне клеиться, только безуспешно. Не люблю слишком навязчивых и глупых дамочек.

— Угу, знакомое лицо.

— Так у вас что-то было? Она делала какие-то попытки тебя соблазнить? — напряжённо спрашивает Мика.

— Нет.

На её лице появляется облегчение. Она выдыхает и улыбается краешком губ.

— Ну хоть так… — бормочет.

— Я тебе нравился? Именно об этом ты писала в своём дневнике? — озвучиваю нелепую догадку.

— Да, — отвечает Мика.

Наконец-то я узнал правду. И мне стали немного понятны её мотивы.

— Но это было давно. Пять лет прошло, Алекс, ты же не думаешь, что я до сих пор к тебе что-то чувствую? — с издёвкой вопрошает она.

Я уже не знаю, что думать.

— И вообще, хватит пустых разговоров. Надоело ходить вокруг да около! — говорит Мика. Она встаёт, снимает футболку и расстёгивает лифчик. — Давай перейдём к главному. Ты ведь ради этого ко мне пришёл?

13.1

Днём ранее

Я пытаюсь вовлечься в процесс, но у меня ничего не получается. Прикосновения и поцелуи Макара кажутся навязчивыми, лишними, неправильными. Он действует осторожно, ласково, не торопит меня, даже грудь пока что не трогает, однако я напрягаюсь вся, а внутри зреет протест.

Я его подавляю. Снова и снова. Потому что надо дойти до конца и распрощаться с проклятой девственностью, на которую мне плевать. Мы не в прошлом веке живём, чтобы подобной ерундой гордиться. Это всего лишь приобретение нового опыта, а не потеря чего-то важного и значимого. Макар — хороший парень, он всё сделает правильно. А я подыграю, если надо будет.