Есения. Серебряная драконица (СИ) - Щербина Анна. Страница 1

Есения. Серебряная драконица.

Глава 1.

Я люблю музыку. Первое, что слышит каждый ребенок в детстве – это мамина колыбельная. Иногда, я просила маму спеть еще, моя страсть всегда заставляла маму улыбаться.

Когда слова заканчивались, она тихо напевала ла-ла-ла-ла-ла, и ее мелодичные напевы успокаивали меня и, наверняка, положили начало моему хорошему отношению к музыке. Потом были музыкальные спектакли и пьесы, любимые детские песни и первые кумиры.

Мой вкус менялся одновременно с возрастом, сегодня мне нравился рок, завтра поп-музыка, через неделю я готова была отдать последние деньги за записи известных рэперов, иногда под настроение слушала регги, а уроки делала под популярные песни, доносящиеся из радиоканалов.

И всё время мне казалось, что без музыки мой мир будет несовершенным, как бывает отталкивающей холодная красота без теплой улыбки, или становится скучным морем без шторма и белых барашек волн.

Музыка в моей жизни играла важную роль. Но в один из роковых дней все изменилось, когда мне исполнилось четырнадцать. Это был осенний день, на дороге была легкая гололедица. Я с родителями возвращалась домой после моего сольного выступления на школьном концерте.

Мы весело вспоминали концерт, сыпались шутки, и я с мамой громко подпевала звучащую песню по радиоканалу. Папа отвлекся всего на секунду и весело мне подмигнул, в этот момент со встречной полосы послышался звук тормозов, я в панике посмотрела в окно и отчаянный крик мамы:

– Еся, опусти голову и обхватив колени руками, – затем последовал звук удара, скрежет металла.

Даже испугаться не успела. Удар машины о дерево на обочине и шепот мамы: "Мы тебя любим дочка." А в динамике все так же звучала песня Арии:

3асыпай на руках у меня, засыпай,

Засыпай под пенье дождя,

Далеко, там, где неба кончается край,

Ты найдёшь потерянный рай.

Дальше была темнота и звук аппарата "Пип. Пип!"

Родителей похоронили пока была в реанимации, я не приходила в себя больше недели. В той страшной аварии погибли мои родители и молодая пара, которая вылетела на встречную полосу, и врезалась в нашу машину.

После этой трагедии больше не брала в руки гитары, она сиротливо лежала в черном чехле в углу моей новой комнаты, куда мне пришлось переехать после выписки из больницы.

Меня приютила папина старшая сестра, жили мы с родителями на съёмной квартире, а она жила одна. Ее дети уехали куда-то на заработки. Тетя Мария была строгой женщиной, но меня не обижала.

После пережитого горя, я стала закрытым ребенком. Друзей не было, были знакомые и одноклассники, но в свой близкий круг никого не пускала, самым близким человеком для меня стала тетя. Но и она не могла заменить мне общение, она работала медсестрой в городской больнице города Новороссийска. Поэтому часто, по вечерам, оставалась одна, когда она уходила в ночную смену. В такие моменты я погружалась в вымышленный мир магии и волшебства из прочитанных мною книг.

Так и прошли мои ближайшие три года жизни вместе с тетей Марией. Окончила школу и сдала на отлично все экзамены. Следующим шагом в жизни было поступление в Новороссийский социально-педагогический колледж. Приняли меня без экзаменов, и я с радостной вестью возвращалась домой, спеша порадовать тетю.

В безоблачном небе солнышко поднималось все выше и выше, становилось все жарче и жарче. Лето было в самом разгаре.

По парковым аллеям проносится легким ветром белая метель из тополиного пуха, эдакая зима в пушистых теплых снегах. Полянки покрыты белыми головками полчища одуванчиков, словно сотни маленьких астронавтов высадились на землю. Вот ветер, покачивая одуванчики из стороны в сторону, сорвет семена в парашютах и понесет восвояси.

Неспешной походкой возвращалась домой и жмурилась от удовольствия, а в голову стала подкрадываться предательская мысль, взять в руки гитару, но выкинула ее как бредовую.

Завернув на дорожку, ведущую к нашему подъезду, резко остановилась. Возле подъезда к дому стояла скорая машина, мое сердце пропустило удар предчувствуя неладное. Рванула к двери спеша подняться к нам в квартиру и проверить как там тетя, но не успела. Из подъезда вышло два фельдшера неся носилки и там лежало тело, накрытое простыней, посторонилась пропуская их.

Тут резко подул ветер и сорвал простынь. Она словно легкая пушинка, взмахнув шелковыми крыльями плавно опустилась на землю. Переведя с нее взгляд на лежащее тело, я вскрикнула и ринулась к ним.

– Девушка постойте! – закричала выходившая следом врач.

– Что с ней? – тихо спросила у нее.

– Мертва, вы ее знаете?

– Да, это моя тетя, – прошептала, провожая взглядом носилки.

– Сочувствую, – я даже поблагодарить не смогла.

Самый счастливый день в жизни превратился в очередной кошмар, который длился еще неделю. Приехали дети тети, организовали похороны и поминки, затем на следующий день после поминок, поздно вечером, позвали меня для разговора.

– Есения, ты уже взрослая девочка. Поступила на бюджетную форму обучения, – вкрадчиво начал разговор сын тети Марии. – Мы завтра съездим к тебе в техникум и договоримся о комнате в общежитии.

– Зачем? – не поняла я Максима.

– Затем, что мы живем в другом городе, а квартиру мамы выставим на продажу, – на мою голову словно ведро холодной воды вылили.

– Вы меня выгоняете? – не поверила услышанному.

– Ну мы же тебе поможем с комнатой, – пожал плечами, меньший сын тети, Дима.

На следующий день, после завтрака меня попросили собрать вещи и к вечеру переехать в предоставленную комнату в общежитии. Сумки мне помогли донести до остановки и пожелав удачи, скрылись за поворотом дома.

И вот стою с двумя чемоданами и с гитарой в обнимку. Я была потеряна и по моим щекам покатились слезы. Сжав посильнее чехол и поправив наплечную сумку, постаралась унять рвущуюся наружу истерику. Мне семнадцать с половиной лет, а я практически осталась на улице.

– Осторожно! – я резко поворачиваюсь на крик.

На меня несся красный автомобиль громко сигналя, но уйти с его пути не успевала, обняла гитару, зажмурила глаза ожидая удара, но вместо этого почувствовала поднявшийся ветер, который заставил содрогнуться и поежиться. Так в ожидании смерти прошло некоторое время, но удара так и не последовало.

Не смело открыла один глаз, не поверила увиденному.

Я была на краю какой-то улицы и сразу передо мной красовалось серенькое здание и с неброской вывеской "Таверна У Крама". Не поняла, опять зажмурилась и резко открыла глаза. Картина не изменилась. Я что в коме и брежу? Но неужели ничего по симпатичней не нашлось?

Бред это или нет, но нужно зайти осмотреться и узнать насколько все реально. С такими оптимистическими мыслями толкнула тяжелую деревянную дверь из неопознанного мной дерева.

Открыв тяжелую дверь, украшенную стальными узорами, я попала в нижнюю залу таверны. Серый каменный пол, такие же серые, холодные стены с маленькими окнами, в которых вставлены тонкие практически не прозрачные пластинки слюды. По левую сторону от дверей в стене расположен камин, у которого стоял маленький столик и по бокам два кресла, обитые теплым мехом, серого цвета, перед камином на каменном полу разложена огромная шкура медведя.

По центру зала стояли две деревянные подпорки, удерживающие конструкцию потолка нижний залы, с обеих сторон от этих опор расположены столы. Ближе к центру стояли длинные дубовые столы, с длинными скамьями, на несколько персон, ближе к углам и стенам столы на две персоны, со стульями. По левую сторону от входа находилась барная стойка, основание её выполнено из камня, а верхушка из мореного дуба. С внутренней стороны стойки, сделано множество полок под кубки, столовые приборы и посуду.

У стены за стойкой стоят пара бочек с пивом, вином, элем. Бочки стояли на «Х» образных деревянных подставках. Выше над бочками расположены полки с другими напитками, что разлиты по бутылкам. Чуть правее от стойки в стене расположена дверь, что вела на кухню. У дальней стены, напротив входа, расположилась лестница с перилами, ведущая на второй этаж, где расположены комнаты для постояльцев.