Ангелы постапокалипсиса: Война (СИ) - Мушинский Олег. Страница 7

Лейтенант взобралась на очередную повозку и вытащила из бочки большую красную коробку. На вид — тяжелую. Лейтенант осторожно приоткрыла крышку и заглянула в щель. В ту же секунду моих ноздрей коснулся странный аромат. Будь это бал или официальный прием у знатного лица — а мне, между прочим, доводилось на таких бывать — я бы сходу решил, что это духи какой-нибудь благородной дамы. Приятный, чуть сладковатый и едва уловимый, он ненавязчиво и тактично подзывал к себе. Лейтенант во дворе захлопнула коробку. Аромат исчез так же внезапно, как и появился.

— Третья группа! — крикнула лейтенант. — Отступаем в дом!

После чего она первая рванула к крыльцу. Штурмовики, отстреливаясь на ходу, откатились за ней. Мы сверху прикрывали. Культисты со своей стороны прикрывали мертвых. Пулеметчики с дирижабля выбивали культистов вместе с их укрытиями. С таким калибром не то что доски, они кирпичи расщелкивать умудрялись.

Затем через вал трупов у ограды перехлестнула целая волна мертвецов. Боец с "льюисом" дал по ним очередь и последним нырнул внутрь усадьбы. Двери закрылись. Гренадеры швырнули во двор гранаты. По-моему, взрывы больше потрясли усадьбу, чем наступающую нежить.

Мертвецы в одно мгновение окружили здание. Они ломились в дверь, в окна, даже прямо в стены. Идущие следом карабкались через тех, что впереди. Вокруг здания быстро вырос вал из шевелящихся тел. Те, что оказались внизу, силились добраться до нас и подталкивали тех, кто наверху. Вскоре вал достиг второго этажа и мертвецы полезли в окна. Внутри усадьбы раздались выстрелы.

Одного штурмовика мы там потеряли. Остальные успели перебраться на крышу до того, как вал из мертвых достиг окон третьего этажа. Канаты ездили вверх-вниз, увозя на дирижабль сразу по трое штурмовиков за раз. Несколько хороших стрелков могли бы запросто превратить эту эвакуацию в бойню, но культисты к этому моменту были слишком заняты спасением собственных жизней.

Нам тоже было не до них. Мертвые уже лезли через парапет. Отступив к трубам, мы отстреливали самых шустрых. Боцман сунул мне канат в руки. Дернуло так, что я вначале чуть не выпустил канат, потом чуть не уронил винтовку, а в конце пути чуть не врезался головой в крышку люка. Три раза подряд повезло. Такого со мной еще не бывало.

Наверху меня поймали за плечи и шустро втащили в люк, а канат уже летел обратно вниз. Там еще оставался десяток бойцов во главе с боцманом. Мертвецы окружили их. Штурмовики схватились за канаты и разом умчались вверх. Круг сомкнулся. Уткнувшись носом друг в дружку, мертвецы разочарованно зарычали. Оставленный гренадерами сюрприз рванул так, что всю крышу смело. Вместе с теми, кто успел на нее забраться.

"Орел" начал набирать высоту, одновременно разворачиваясь носом на восток. Уцелевшие культисты в панике метались по крышам бараков в поисках спасения. На мой взгляд, шансов у них не было.

Глава 2

Насколько я помню, культисты объявились где-то за год до конца света. Про шаманов мне тогда слышать не доводилось, а вот простые адепты культа даже до нашего Кронштадта добирались. Ходили по улицам, обещали скорый конец света и призывали народ покаяться. Некоторые уже тогда пентаграммы на одежду наносили. Правда, такие ходили с плетками и стегали себя по пентаграммам, подобно средневековым флагеллантам. По их словам, внутреннего беса изгоняли.

Церковь их поначалу поругивала, но в меру. С одной стороны, они вроде как несли какую-то ересь. С другой стороны, зазывали-то они народ не куда-нибудь, а в церковь. Кто отказывался, тех уговаривали. Сейчас-то уже стало понятно, что так они врагов веры выискивали и потом склоняли их на свою сторону, но задним умом все крепки. Да и возможностей у церкви тогда было поменьше. Это теперь по первому приказу выезжал взвод инквизиторов с огнеметами и наводил такой порядок, что хоронить нечего, а тогда культистов разве что городовые гоняли, если те попрошайничали.

На фронте, по словам боцмана, с ними не церемонились, но там с любыми бродягами разговор был короткий. К тому же армия генерала Брусилова тогда вела наступление на австрийцев и разбираться, кто там по лесам бродит — культист, шпион или просто беженец — было совершенно некогда. Кого поймали, тот и шпион!

Пока мы летели прочь от Погорелова, боцман, сидя на ящике с патронами, неспешно рассказывал:

— Мы тогда, помнится, аккурат Стоход форсировали. Речушка, скажу вам, так себе, но берега — сплошное болото, — тут он развел руками, показывая, что по берегу проще проплыть, чем пройти было. — Ни сманеврировать, ни в окопы зарыться. Народу полегло тьма-тьмущая. А как конец света начался, так все убитые обратно встали.

— И напали на вас, боцман? — спросила Седьмая.

Тот помотал головой.

— Поначалу только стояли, — сказал он. — И смотрели на нас.

— А вы? — не отставала Седьмая.

— А мы старались их не провоцировать, — ответил боцман. — Паники не было. Уж чего-чего, а мертвецов-то мы навидались, хотя, конечно, было жутковато. Сидели на позициях, как говорится, тише воды ниже травы. За три дня как-то приноровились. Потом набежали эти чёртовы шаманы и погнали мертвецов на нас.

Вот тут-то и выяснилось, что солдаты из живых мертвецов совершенно никудышные. За единственным, да и то сомнительным, исключением, все атаки мертвых армий были отбиты с небольшими для нас потерями. Сразу после этого на культистов началась настоящая охота. Боцман был уверен, что шаманов тогда перебили всех подчистую.

Как оказалось, не всех.

Даже шаман в Погорелово оказался не последним. Мы уже подлетали к Нарве, когда заметили внизу живых мертвецов. Те топали в сторону города тремя колоннами. Не такими аккуратными, конечно, как армейские, но и не разбредались кто куда. Для такого порядка, по словам боцмана, им непременно требовался шаман. или демон.

При упоминании демона Седьмая с Восьмой дружно встрепенулись.

— Боевая тревога! — прокатилось под потолком.

Экипаж и так стоял на своих постах. Первая группа штурмовиков перебралась к люкам. Их открыли. Внутрь со свистом ворвался ветер. Дирижабль замедлил ход и начал снижаться, но ветер все равно был довольно сильным. У тех, кто выглядывал из них наружу, слезились глаза. Я пробрался по коридору к пулеметной кабинке моего знакомого бортстрелка. Встречные штурмовики ужимались в стены, чтобы я мог быстрее пройти, и всё равно пока добрался — одну колонну уже пролетели.

Под нами был хвост второй, и тут у всех разом свело зубы. Сверху донеслось приглушенное шипение. Я рефлекторно вскинул голову. Так, помнится, шипела гадюка, которой я однажды чуть было не наступил на хвост. Наверху у трапа стояла лейтенант и держалась обеими руками за нижнюю челюсть. Видать, особенно крепко прихватило. Затем так же разом боль прошла.

— Да что ж за напасть-то? — проворчал бортстрелок.

Я коротко поведал ему о шаманах. Бортстрелок помянул их недобрым словом и взглянул вниз. Я перегнулся через спинку его кресла. Внизу шагали по дороге мертвецы. Шаманов мы не заметили, а мертвецов насчитали тысячи полторы. В такой толпе запросто можно затеряться. Можно было бы, конечно, просто перестрелять всех, но капитан пожалел тратить на этот сброд освященные патроны. Они еще могли пригодиться, и очень скоро.

На западе из облаков вынырнула стая горгулий. Эти отличались от той, что я подстрелил в Гатчине. Верхняя половина тела была как у беса, а нижняя вытянулась в длинный, метра на два, хвост с шипом на конце.

— Таких я еще не видел, — заметил я.

— Это змеи, — бросил бортстрелок через плечо. — Только недавно появились. Пошустрее прежних будут, а в остальном то же самое.

— Ясно.

Как и прежние, эти горгульи были достаточно осторожны. Они выписывали виражи на безопасной дистанции, то приближаясь к дирижаблю, то стремительно отдаляясь. Мой знакомый пытался держать самую ближнюю на прицеле, да куда там! Казалось, горгулья неподвижно зависла в воздухе, лишь едва покачивая крыльями, а потом шасть — и она уже в другом месте. Нет, такую только из засады бить.