Попаданка в семье драконов 2 (СИ) - Свадьбина Любовь. Страница 93

— Землянки атакуют, — усмехаюсь я, подставляя лицо солнцу. — Это интересно.

Кашлянув, заговаривает Бальтар, и его сочный медведеобортный бас заглушает лягушек:

— Понимаю, что у нас и так были то больничные, то отпуска, но я хочу попросить недельный отгул. Не сейчас, через две недели. У дедушки будет юбилей, соберется вся семья, и я хотел бы представить им Вильгетту.

— Конечно я вас отпущу, даже если снова начнется конец света... Ингар, только ты не рассказал, как у тебя дела.

— Замечательно. Я на хорнорде катался и делал подношение богине Шааршем.

— Это же просто прекрасно! — восклицаю я, наверное, слишком воодушевленно, но что поделать, у меня великолепное настроение, и известие о том, что Ингар находит общий язык с не принимавшими его раньше родичами, его только усиливает.

Светит солнце, теплый ветерок ласкает лицо. Старательно квакают лягушки.

— Хорошо поют... — вздыхает Ника.

Из-за башни выскакивает громадный темный хорнорд, эта помесь яка, слона и верблюда с носорогом резко тормозит перед статуей и опускает плоскую рогатую морду в воду. Лягушки бросаются в стороны, и вместо хорового кваканья теперь слышится жадное всасывание воды, будто мощный насос работает.

Вылетевший из-за башни Элоранарр, сверкнув крыльями, окидывает картину разорения пруда суровым взором и изрекает:

— Оставлю-ка я его здесь. Чтобы был повод заглядывать. И чтобы меня здесь хоть кто-то ждал. — Он вздергивает подбородок, а я выкрикиваю, пока не улетел:

— Элоранарр, здесь тебя всегда ждут, не сомневайся!

Элоранарр висит в воздухе, размеренно взмахивая золотыми крыльями. Отмахнувшись, но и не споря, он улетает, оставив нам хорнорда. Очень большого хорнорда — три метра в холке.

— Ингар, ты, кажется, говорил, что имеешь опыт общения с ними, — начинаю я. — Будешь за ним ухаживать, выезжать...

Подлетает Элоранарр, садится зверю на загривок и с истинно драконьей жадностью заявляет:

— Это мой хорнорд, никому не отдам.

Он дергает его за длинную шерсть, хорнорд вытаскивает морду из пруда и убегает обратно за башню.

Лягушки забираются на свои полочки у ног статуи, усаживаются в ряды и принимаются величественно квакать. В императорском дворце снова наступает покой...

Эпилог первый, Киндеонский

Непризнанный мир Киндеон, сердце ордена Очищения

Багряный диск солнца медленно сползает на горизонт, и по впадинам холмов расползается тьма, словно сама земля сочиться ею, наполняется миазмами зла.

В темных коридорах замка царит тишина, не слышно поступи слуг, не слышно даже дыхания, и слабые

голоса пленников не проникают сквозь толстые камни стен и полов. А в центре массивного строения, в зале совещания верховных инквизиторов, собрались правители и даже основатели многовекового Ордена: бледные, сильные... вампиры.

В их сборище нет никакой помпезности: на круглом столе валяются игральные карты, кости, шашки, фишки, столпились бутылки драконьего вина — достаточно крепкого напитка, чтобы подействовать даже на архивампира.

— Пас, — Марабелл, бывшая невеста Санаду, сбрасывает карты и откидывается на стуле, балансирует на двух ножках. Сквозь полуопущенные ресницы наблюдает, как семь вампиров, один за другим, выходят из игры, не имея необходимых для повышения ставок золотых фишек, каждая из которых обозначала личного некусанного пленника из добытых в рейдах по миру.

В конце концов, остается лишь Великий инквизитор Киндеона. Усмехнувшись, он складывает свой веер карт, традиционно не показывая, что ему выпало, и ни у кого не хватает смелости требовать их раскрыть.

— Итак, Мара, — Великий инквизитор собирает колоду и перемешивает тонкими пальцами. — Ты предлагаешь нам вернуться в Эеран?

— Сейчас самое лучшее время, — Мара покачивается на стуле. — Мы близки к тому, чтобы отыскать гробницу Нергала. Пусть главы кантонов хоть как прячут эту информацию, но бесследно скрыть доставку стольких жертв на место невозможно.

— Это все прекрасно, — один из инквизиторов-вампиров наливает себе вина. — Но массово отправляться в Эеран сейчас нельзя, нам негде остановиться: в Новом Дрэнте теперь правит не наш союзник, а золотой дракон.

— В том и дело, что золотой дракон не правит, — Мара смотрит только на Великого инквизитора. — Он слишком занят поиском избранной, ссорится с семьей, и в стране беспорядок, новые законы окончательно не приняты, чиновники в панике и не знают, чего ждать. Королевство без короля — идеальное место, чтобы незаметно захватить власть и делать, что нам заблагорассудится.

Великий инквизитор молчит, и Мара не выдерживает:

— Ну же, мы как никогда близки к цели! Добиться правды о гробнице Нергала у старейшего Вааразариза было практически невозможно, согласна, он как древнейший невероятно силен и прятался отлично, но теперь, когда тайна Нергала известна не только ему, мы сможем ее выведать. Мы же Неспящие, мы великая сила! Вы что, забыли о нашей цели?

— Говоришь, в Новом Дрэнте безвластие? — равнодушно уточняет Великий инквизитор.

— Да! И при этом страна под протекцией империи.

— Что ж, — Великий инквизитор снова тасует карты. — Возможно, Неспящим пора вернуться в Эеран. А тебе, Мара, — встретиться с Санаду. Он глава кантона, он должен знать о гробнице Нергала.

Эпилог второй, романтический

— Солнышко, у тебя отлично получается! — кажется, я готова повторять это вечно. Обожаю, просто сбывшаяся мечта: малышка с золотистыми кудрями. Смотрю на нее — и наворачиваются слезы умиления.

Правда, когда я на Земле мечтала о девочке, ее превращений в дракончика не планировалось. Но мое солнышко превращается в хорошенькую черненькую с золотой бронированной полосой от носика до кончика хвоста драконессочку, и на перепончатых крылышках, словно звезды, рассыпаны золотые искорки. Удивительно, но она с рождения очень сильная и почти бронированная. В прочем, как говорит император, мы с Ареном такие удивительные, что пора перестать чему-либо удивляться.

И сейчас наша драконессочка летит прямиком к бабушкиной клумбе с похожими на огонь цветами.

— Солнышко, осторожно! — я выбрасываю легкий щит, чтобы словил мою резвую прелесть, его физическая невидимость ей не помеха, она уже улавливает потоки магии даром Видящей и в последний момент уворачивается, пролетает над цветами. В ручках остается несколько ярких лепестков, и Аррлетта победно их вскидывает.

— Ну что ты! — Я оглядываю клумбу: у солнышка тоже пристрастие к цветам, но она разрушительна, как всякий дракончик. — Папа огорчится, он так любит цветы!

«Думаешь, я могу огорчаться, когда вижу сразу два солнышка?» — Арен пикирует с неба, на лету обращаясь из дракона в человека, и Аррлетта летит к нему, тоже перекидывается в человека, оставив только черные с золотыми россыпями крылья, повисает на шее.

— Папа, папа!

Вот так всегда: я с ней с утра вожусь, а Арен, все утро просидевший на межгосударственном совещании, получает все внимание и нежность от этой драконистой непоседы. У нее от восторга трепещут крылышки, золотые кудряшки весело подпрыгивают, и я... ну конечно я не могу не умилиться радости Арена и солнышка.

Арен обнимает меня крылом, подтягивает к себе. Улучает момент, чтобы меня расцеловать.

— Пора обедать, — млею я.

Арен обхватывает меня за талию, направляя к дворцу, а в мыслях звучит его хитро-ласковый голос: «Я пока сидел на этом невыносимо унылом совещании и слушал Элора, задумался... Пока мы сильно не втянулись в управление империей, может, мы еще за одним солнышком слетаем? Ты еще не все брачные места видела, есть поистине прекрасные».

Чуть не спотыкаюсь от такого внезапного предложения.

«Арен, твой папа нашу инициативу по восстановлению популяции золотых драконов не оценит, думаю, он будет просто в ужасе, если его отпуск опять отложить».

«Ничего, отец крепкий, с критическими ситуациями отлично справляется, переживет. — Арен, держа одной рукой играющую его прядью Аррлетту, наклоняется к моему уху, осторожно прикусывает мочку, и меня бросает в жар. — Так что ты думаешь о посещении брачного места?»