Потерпевшие кораблекрушение (СИ) - Баковец Михаил. Страница 55

- Нам помогут не они, а их имя, - туманно сказал тот. Ну, или неправильно перевела его слова Сэнга.

- Я ещё больше запутался, - развёл я руками.

- Слушай…

Красными Ведьмами называли женское племя, которое контролировало немаленький кусок местных земель. И туда не дерзали соваться ни воины из воинственных племён, ни работорговцы, ни чужаки с соседних материков. Ведьмы были для всех слишком крепким орешком, о который можно было поломать все зубы, но так и не добраться до сладкого ядрышка. Были ли в их племени мужчины или только женщины – этого не знал никто. Вернее, точно не знали. А так-то все считали, что в племени мужчин съедали или превращали в гортидов – человекообразных крупных приматов и одних из самых смертоносных хищников в джунглях. Каждая ведьма ходила с одним или двумя такими животными. Никто другой приручить их не мог, даже если получалось поймать зверя живым. Своё прозвище ведьмы получили за то, что любили намазывать тело красной глиной или соком лианы, которая окрашивала кожу в кирпично-красный цвет. А ещё ведьмы ели самые ядовитые ягоды, которые только росли на этой земле. По слухам, благодаря им они и получают свою силу. Кое-кто даже считает, что все Красные Ведьмы бессмертны, и бессмертие им дают эти самые ягоды.

Впрочем, несмотря на все те ужасы, что рассказывают про этих жительниц джунглей, они были справедливы. По-своему. На путников, что шли по дороге через их владения, они никогда не нападали без причины. Иногда случалось, что путешественники за всю дорогу не видели ни единого следа их присутствия. А иногда те буквально терроризировали их своим навязчивым вниманием. С непосредственностью избалованных детей они могли забрать всё, что угодно. И горе путникам, если они решат воспротивиться этому. Об этом знали все, кто путешествовал по джунглям. Ведь заинтересовать их мог семейный амулет, родовое оружие или сам человек. И вот на этом решил сыграть Вунанди. Он предложил сделать лже-ведьму из Сэнги. Ягоды и ручной гортид, по его словам, были не проблемой. Есть отраву моей помощнице не требовалось. Вуанди обещал сделать из глины точную копию ягод, в которых опознать фальшивку сумел бы редкий знаток местной флоры. А для создания окончательного образа пара настоящих ведьминских ягод будет раздавлена на внешних стенках сосуда с обманками. По его словам, запах у них очень специфический и стойкий. Ягоды в джунглях очень распространены, так что знакомы всем без исключения. Даже удивительно, что я с падишахинями не отравился по незнанию. Хотя, может, дело в запахе? Он так неприятен или специфичен, что мой отряд обходил их стороной из-за него? Также туземец предупредил, что с сосудом после этого нужно весьма осторожно обращаться, так как даже сок у ягод опасен и может убить через кожу.

- А обезьяну ручную откуда возьмёшь, если они не приручаются? – поинтересовался я у него, когда темнокожий собеседник подошёл к концу своего рассказа.

- Он станет ей, - указал тот на самого рослого и широкоплечего воина из своего отряда.

- Хм?

- Мы убьём настоящего гортида, снимем шкуру, и он её наденет, - пояснил он мне.

- Даже так… Хорошо, если ты уверен в успехе, то я согласен с твоим планом. Всё равно другого нет.

И тут вмешалась Сэнга, что до этого момента работала в режиме автоматического переводчика.

- Я могу есть и настоящие ягоды. Ни один яд мне не опасен, такой меня создали, - сказала она. – Думаю, это будет убедительнее, чем пытаться прятать обманки между пальцев. Пусть они видят всё подробно.

- Они очень ядовиты. Даже запах понемногу кружит голову, дурманя и лишая сознания. А свежий сок может отравить через кожу.

- Тем более. Я так и так буду рисковать, - пожала она плечами и вопросительно посмотрела на меня. – Юрий, что скажешь?

- Опасно это всё, - покачал я головой. – Нужно проверить насколько ты невосприимчива к этой отраве. Вунанди, здесь есть рядом эти ягоды?

- Да.

- Покажешь где?

- Я сейчас принесу одну или две, - сказал он, после чего поднялся на ноги и быстро ушёл в заросли. Вернулся примерно через пятнадцать минут с кульком из крупных листьев. – Вот.

Он аккуратно развернул его и продемонстрировал две ядовито-жёлтых ягоды формой и размерами походивших на разбухшую в воде фасолину.

«М-да, - промелькнуло у меня в голове, - и он хотел, чтобы Сэнга глотала вот такие куски из глины?».

Между тем Слуга спокойно взяла одну ягоду и положила в рот.

- Стой… - дёрнулся, было, я, но опоздал. - Блин, Сэнга, ну зачем?

- Зато всё быстро станет ясно, - и улыбнулась мне. - Юрий, всё нормально, умирать я не собираюсь, - после чего обратилась к Вунанди. – Оллат ими укланере? Оллат хиу?

Ей пришлось несколько раз задать свой вопрос, так как негр смотрел на неё стеклянными глазами и с отвисшей челюстью. Под стать ему выглядели и прочие барамуханди. Наконец, тот пришёл в себя и тут же разразился бурной речью, помогая себе жестикуляцией.

- Они считают, что я Красная Ведьма, - фыркнула девушка, выслушав их. – Пыталась рассказать про Слуг, но, по-моему, они не поверили или не поняли.

- Спроси, - сказал я, - это как-то помешает нашему плану? Будут они дальше нам помогать освободить пленниц?

Та что-то сказала Вунанди, выслушала его ответ и сообщила:

- Они нам помогут, план не меняется, но теперь они точно уверены, что всё получится.

Ягода не убила девушку, но после неё у девушки зрачки сузились до крошечной точки и немного пожелтели белки.

Так как времени оставалось мало, то и речи не шло ни о каком отдыхе. Барамуханди дали мне и Сэнге какую-то густую желтоватую жидкость с отвратительнейшим горьким вкусом. Привкус во рту от неё преследовал меня потом ещё полдня. Зато сон ушёл надолго. Нет, я не испытал невероятную бодрость или почувствовал, что могу побить все рекорды по марафонскому бегу. Просто ушла часть накопившейся усталости, тревожность и сонливость.

Под дождём по воде, иногда вброд через холодные ручьи, мы с воинами дикарями шли по джунглям несколько часов. Наконец, Вунанди сообщил, что до дороги через земли Красных Ведьм осталось чуть-чуть и пора готовиться к костюмированному выступлению. Он остался со мной и Сэнгой, чтобы изготовить ведьминский наряд. Попутно заставил выучить девушку несколько фраз и слов на том наречии, которым пользовались ведьмы. По крайней мере, именно на нём они общались с чужаками. Четвёрка остальных воинов ушли на охоту за шкурой гортида. Один я остался не при делах. Если бы не допинг, то мог бы немного перехватить сна. Но – увы.

Где-то через три с половиной часа вернулись охотники, принеся с собой требуемый трофей, и тут же занялись его обработкой. Сейчас уже нашлась и для меня работа: следить за костром, собирать пепел, смешивать его с маслом и соком из растений и ещё кое-что из мелочей. Растянутую на жердях шкуру тёрли, скребли, смазывали и втирали смесь, потом счищали и вновь намазывали.

Когда шкура была обработана настолько, насколько было возможно в текущих условиях, её стали подгонять под чернокожего здоровяка. Где-то пришлось подкладывать пучки травы, измазанные глиной, чтобы добрать объём. Сшивали её на нём же. Потом замазали соком растения шов и аккуратно склеили немного шерсти в тех местах, чтобы она окончательно скрыла следы портновского ремесла.

В итоге всё вышло лучше всяческих похвал. Воин некоторое время привыкал к обновке: ходил, приседал, махал руками. Потом перешёл к звериным движениям, имитируя гортида.

- Блин, как живой, - побормотал я. Настоящую зверюгу в естественной среде я не видел, но насмотрелся дома на всяческих обезьян, на их ужимки, походку. И пусть гортид был больше похож на огромного мощного человека с волосатым клыкастым лицом неандертальца, чем на орангутанга или гориллу, но это всё равно был зверь из джунглей со всем сопутствующим. Кстати, его клыки закрепили на деревянную плашку, выточенную по форме челюсти и вставленную в пасть, которую зашили потом.

К этому моменту уже был закончен наряд Сэнги, а сок, которым она измазалась, впитался в кожу, сделав ту цвета красного кирпича.