Забудь о любви (СИ) - Соловьева Анастасия. Страница 2

Папа открывает мини-бар, достаёт оттуда бутылку коньяка и наливает в стакан немного алкоголя. Я облизываю пересохшие губы. Отец давно не пил спиртное.

— Ты наверняка слышала про Рустама Асманова, — начинает он.

— Да.

Он был почётным гостем на выпускном нашего класса, даже речь какую-то произносил, но я ничего не запомнила, потому что мысленно прощалась со школой и вытирала непрошеные слёзы. Об Асманове распускают дурные слухи. Говорят, он открыл несколько подпольных казино в нашем городе, а также гостиницу, в которой на самом деле оказывают услуги сексуального характера. Я этот бордель десятой дорогой обхожу, боюсь случайно увидеть что-то незаконное.

— Я проиграл ему крупную сумму. Очень крупную, — папа залпом выпивает коньяк, наливает себе ещё. — Глупость несусветная… я не должен был связываться с этим человеком… Но прошлое не изменить.

— Пап, к чему ты ведёшь? Ты потерял все свои сбережения?

Отец владеет двумя небольшими продуктовыми магазинами, бизнес приносит ему хороший ежемесячный доход. В скором времени папа собирался открывать третью точку, возле школы, в которой я училась. Боже, что теперь будет?

— Да, но это не страшно. Аркадий мне помог, выслал нужную сумму.

Аркадий — это папин лучший друг, который живёт в столице. Я его помню: высокий красивый мужчина с седыми волосами, добрый и улыбчивый. Как хорошо, что у папы есть такие друзья. Мы спасены. Я расслабляюсь немного, тянусь за пультом и выключаю кондиционер. Отец снова наливает себе коньяк, пьёт, его лицо краснеет. Это ещё не всё?

— Пап, ты что-то недоговариваешь, — напрягаюсь я. — Долг закрыт, так ведь? Почему ты молчишь?

Тишина давит на нервы. Отец поднимает на меня полный боли взгляд и произносит осипшим голосом:

— Асманову недостаточно моих денег. Он хочет тебя.

— В каком смысле?

Мне кажется, что это дурной сон. Рустаму лет сорок пять, если не больше.

— Прости, солнышко. Я должен защитить тебя любой ценой, — стакан с остатками коньяка падает на пол, но не разбивается.

— За что ты просишь прощения?

— Через неделю ты выходишь замуж. За сына Аркадия. Я уже обо всём договорился.

2

— Замуж? — переспрашиваю я. Папе что, коньяк в голову ударил? Какой брак, мне только-только восемнадцать исполнилось, к тому же я люблю Серёжу!

— Да, милая, только так я буду уверен, что Рустам Асманов тебе не навредит.

Я плохо соображаю, мысли сталкиваются друг с другом и разбегаются в разные стороны. Отец бредит, иначе я не знаю, чем объяснить его поведение. Он не может выдать меня замуж за сына своего друга! Это абсурдно, нелепо, глупо, совершенно немыслимо!

— С чего ты взял, что я понравилась этому Рустаму? Он же старый, пап! — всплескиваю руками.

— Он прямо об этом сказал, — тихо говорит отец. В его взгляде плещется сочувствие вперемешку с тревогой. — Это страшный человек, милая. Он играет чужими жизнями, калечит невинных девушек, делает из них проституток, которые потом за копейки продают своё тело в гостинице на Победе. Ты ведь и сама об этом слышала, да?

Мотаю головой. Не хочу в это верить! Дикость какая-то. Нелепица.

— Но это же сплетни. Если девушки туда идут, значит, сами этого хотят… — бормочу я. Надо взять себя в руки и отстоять свою точку зрения! — В любом случае я не собираюсь выходить замуж за незнакомого человека. Разве нет других вариантов?

— Нет, Лия.

— Но почему? — я хватаюсь за голову. В висках шумит, протест и отчаяние разрывают грудную клетку. Не могу, не буду, ни за что на свете не сделаю так, как хочет папа! Он ошибается, он сошёл с ума.

— Тебе нужна защита, и только Аркадий может её дать. Он первый заместитель мэра, с ним Асманов связываться не станет — кишка тонка. Рустам царь и бог только в нашем прогнившем насквозь городке.

— А если я поступлю в университет, как ты и хотел?

— Рискованно. Люди Асманова быстро тебя найдут и привезут к своему хозяину, — отец презрительно кривится, поднимает с пола стакан и наливает туда ещё немного коньяка.

Моё терпение подходит к концу. Иду к мини-бару, хватаю первую попавшуюся бутылку, открываю её и пробую алкоголь. Едкий напиток обжигает горло, слёзы брызжут из глаз. Какое отвратительно пойло! Мои руки трясутся, истерический смех вырывается наружу. Я не согласна так жить, не хочу подчиняться глупым приказам отца.

— Не дождёшься, пап! Я не выйду замуж за незнакомца. Я вообще люблю Серёжу, и ты об этом прекрасно знаешь. Он сможет меня защитить, он очень хороший и смелый парень. А ты чересчур нагнетаешь и драматизируешь!

— Да какой Сергей? — повышает голос отец. — Он сломается при первой же возможности, у него на лице написано, что он трус и приспособленец. Ты достойна лучшего.

— Лучшего? — громко смеюсь. — Насильно выдать меня замуж и отправить в столицу — это, по-твоему, отличный вариант? Да ты бредишь, папа. И в Серёже ошибаешься, он замечательный человек. Я его люблю. И ни за что на свете не полюблю другого!

— Забудь о любви! — отец бьёт кулаком по столу. — Речь идёт о жизни и смерти, а не о твоих детских чувствах. Ты выйдешь замуж через неделю, это даже не обсуждается. Поверь, однажды ты ещё поблагодаришь меня за своё спасение.

— Никогда я этого не сделаю, слышишь, никогда!

Вылетаю из его кабинета, вытираю злые слёзы, катящиеся по щекам. Не хочу оставаться в этом доме, с меня хватит! Я быстро обуваюсь, проверяю, взяла ли с собой телефон. Он тут, в кармане. Отлично.

— Ты куда? — кричит мне в спину отец. — Уже поздно, не смей уходить.

Я его не слушаю. Громко захлопываю за собой дверь и бегу, куда глаза глядят. Через несколько минут торможу, упираюсь ладонями в колени и пытаюсь восстановить дыхание. Сердце бьётся на разрыв, чувство вины и злость соперничают друг с другом. Папа ошибается, мне ничего не грозит. А даже если Асманов посмеет ко мне подойти — Серёжа с ним разберётся.

Я оглядываюсь, хочу понять, в какой части города нахожусь. Уже темно, одинокие машины проезжают мимо, сверкая яркими фарами. Достаю телефон, набираю номер Серёжи.

— Что такое, котёнок? Соскучилась? — спрашивает он.

— Нет. То есть да, но не совсем, — я вздрагиваю, когда замечаю впереди компанию парней. Чёрт, из-за папы я теперь буду собственной тени бояться. — Мы с отцом поссорились, не мог бы ты меня забрать? Я возле ресторана «Каприз» торчу.

— Окей, скоро буду.

Сажусь на лавочку, обнимаю себя за плечи. Мне страшно. Я знала, что папа играет в азартные игры. Только раньше он тратил небольшие суммы, чисто символические. Я не переживала, верила, что отец держит свои желания под контролем. Он ведь кремень у меня, после смерти мамы держал себя в руках, не позволял мне киснуть, занимал всякими активностями, всегда улыбался и вообще делал вид, будто ничего страшного не произошло. А мне так хотелось поговорить с ним по душам, получить хотя бы толику его тепла и заботы. Но вместо этого — новые кружки, бассейн, летний лагерь и раздражённые взмахи рукой, когда я заикалась о маме.

Прошло уже пять лет… Мы с отцом отдалились друг от друга. Он спрашивал только о моих школьных успехах, гордился, когда я побеждала в городских олимпиадах, ругал, если я получала плохие оценки. И на этом всё. Поэтому меня так бесит, что именно сейчас он вдруг возомнил себя отцом года! Не хочет, чтобы я маникюрщицей работала, Серёжу трусом обзывает, зато считает нормальным выдать меня замуж за какого-то левого мужика. Ну разве не бред?

Свет фар бьёт по глазам, я жмурюсь, а затем вскакиваю с места и бегу к Серёже. Он так быстро приехал! Мой спаситель.

— Что случилось? — спрашивает. — Ты вся дрожишь.

Я отогреваюсь в салоне его автомобиля, сбивчиво и рвано пересказываю слова отца. Серёжа хмурится.

— О Рустаме действительно ходят дурные слухи, — он приоткрывает окно, достаёт из бардачка пачку сигарет и прикуривает. Густой дым заполняет лёгкие. — Бывшая девчонка моего кореша работает в той самой гостинице. Владос считал, что она пошла туда по собственному желанию, ну, чтобы денег приличных заработать. Но он случайно встретил её на прошлой неделе, захотел поговорить, вспомнить прошлое. В общем, девчонка давно употребляет наркотики, уйти из борделя не может — там какой-то жёсткий контракт подписан, да и деньги на дурь ей нужны.