Исправительная академия. Том 1 и Том 2 (СИ) - Хай Алекс. Страница 21
Нужно как можно скорее выяснить, на что здесь вообще способны одаренные. Я уже знал о природниках, лекарях и воинах. Ну и Темный дар. Но наверняка было что-то еще.
— За ум взялся? — спросил Кантемиров, когда мы зашли в нашу комнату.
Барсуков тут же метнулся в уборную, а я рассеянно снимал покрывало со своей кровати.
— Ага, — отозвался я. — С шахматами у меня все равно туго, позориться не хочу. А так хоть проведу время с пользой.
Кантемиров усмехнулся, но ничего не ответил. Как раз вышел умытый ботаник, и Горец пошел следующим.
— Молоко!
По коридору катили тележку, и стаканы дребезжали каждый раз, когда колеса попадали на стык плит.
— Молоко? — удивился я.
— Ага, — отозвался Лаптев. — На ночь всегда дают. Оно теплое, с медом. Помогает засыпать.
— Здесь вообще заботятся о крепком сне, — добавил шепотом ботаник. — Восемь часов, и ни минутой меньше. Считается, что теплое молоко с медом помогает организму расслабиться и восстановиться.
Тележку катила одна из кухарок в сопровождении двух надзирателей. Мы подошли к входу, нам протянули четыре кружки, и каждый выпил до дна на глазах у надзирателей.
— Все, свободны, — сказал парень в форме. — По кроватям.
Я заскочил в уборную, быстро почистил зубы и плеснул в лицо ледяной воды, надеясь взбодриться. Сбросил комбез, переоделся в выданную пижаму и залез на свою верхотуру.
— Отбой! — крикнули из коридора. — Всем по кроватям!
Было холодно, пришлось накинуть покрывало поверх тоненького одеяла. София Петровна сунулась к нам, проверила, что все разлеглись, и выключила свет. Дверь так и не закрыли, и из коридора лился приглушенный свет. Что ж, я не из тех, кто засыпал только в полной темноте.
Кроме того, спать я сегодня не собирался.
Двое людей не могли ошибаться. Меня предупредили, и было бы глупо не прислушаться. Так что придется бодрствовать. Ничего, организм молодой, здоровый — переживет.
За окном снова поднялся ветер — странные тени плясали на стене, к которой была прислонена моя кровать. Прыгали, меняли форму, гипнотизировали.
Веки отяжелели, а по телу разлилась приятная нега…Не спать, Хруст! Не спать!
Но молочко оказалось забористым. Я и сам не заметил, как в очередной раз сомкнул веки и забыл их открыть…
Глава 10
«ПРОСНИСЬ!!!»
Невыносимо громкий вопль в собственной голове заставил меня распахнуть глаза.
На долю секунды мне подумалось, что я очнулся — дома, в родном Питере. В какой-нибудь больничной палате под капельницами с катетером в члене. Что сейчас придет врач и скажет, что я слишком долго отходил от наркоза и бредил. Что придет Витек и пообещает помочь маме, пока я тут откисаю…
На одну секунду, всего на одну, я поверил в то, что этот странный сон наконец-то закончился. Дернулся, чтобы подняться…
А в следующее мгновение живот пронзила острая боль.
Из меня вырвался тихий хрип — я кричал, но вопль булькал в горле, словно ему что-то мешало. Попытался пошевелиться — и с ужасом осознал, что тело меня не слушалось.
Даже голову не повернуть. Черт побери.
А меня тем временем, кажется, убивали…
Что-то тонкое и острое снова вонзилось в мою плоть, а проклятое оцепенение не спадало. Чудовищное ощущение. Словно проснулся от нехватки наркоза посреди операции — все чувствуешь, а пошевелиться и сказать ничего не можешь.
В чёртовой комнате было темно. В коридоре не горело даже ночное освещение. И ни одна сволочь на соседних кроватях не проснулась.
Или это был кто-то из них?
Я собрал всю силу, на которую был способен. Все, чего мне сейчас хотелось — чтобы эти странные путы спали. Смогу пошевелиться — попытаюсь отбиться.
Я зарычал от напряжения. Казалось, сейчас голова взорвется. Почему-то запылала огнем печать Тьмы. У меня не было времени думать, почему — я просто продолжал бороться с оцепенением.
И когда показалось, что у меня сейчас лопнут глаза, проклятые путы спали.
Ублюдок, мать твою, а ну иди сюда!
Я резко вскочил с постели — двухъярусная кровать опасно покачнулась. Человек — точнее, окутанная тьмой тень — метнулась в сторону. Пытался бежать, сволочь. Ну, погоди…
Подобравшись, точно кот, я спрыгнул с кровати и метнулся за тенью. В комнате было темно, но света от окна хватило, чтобы понять — это была какая-то чертовщина. Нападавший не имел лица. Фигура антропоморфная, точнее, вполне себе человеческая. Только она была словно густо покрыта светонепроницаемой черной краской. Тени окутали убийцу так плотно, что невозможно было различить ни единой черты.
Просто фигура. Среднего роста, худощавая — и совершенно черная.
— Что за хрень? — Я тряхнул головой, когда противник замер передо мной.
А в следующий миг он бросился к выходу. Я прыгнул за ним. Ухватил за руку — и тут же зашипел от боли. Она была настолько ледяная, что меня обожгло этим неестественным холодом. Но руки я не отдернул. Наоборот — как можно крепче схватил нападавшего и развернул «лицом» к себе.
Черт. Словно в бездну смотришь…
По моему позвоночнику пробежали искры ужаса. И этот ужас внушал не убийца, а тьма, которой он был окутан. Что-то животное, первобытное и очень опасное.
Он дернул руку на себя, и я покачнулся вперед. Оружие он выронил — я услышал звон чего-то металлического. Я толкнул убийцу к стене, пытаясь преградить путь к бегству. Но он умудрился коротко провести свободной рукой перед моим лицом и, кажется, бросил какой-то порошок мне в лицо. Рот наполнился кисловатым вкусом пепла.
А затем все перед моими глазами взорвалось.
— Хр… Хр… Ахрр! Тьфу!
Я зашелся в приступе кашля и, перевернувшись набок, выплюнул сгусток чего-то черного.
Озираясь по сторонам, с трудом поднялся. Сперва на четвереньки, затем выпрямился и тут же пошатнулся, благо успел ухватиться за кровать.
На нижнем ярусе мирно спал Лаптев. Живой и вроде бы здоровый. Дрых без задних ног. Кантемиров и Барсуков тоже видели десятый сон. Да как это вообще возможно? Почему никто не проснулся? Почему никто не прибежал на шум из надзирательской?
Чертовщина какая-то. Так не бывает… Я выкашлял еще один черный сгусток.
А нападавший ушел, падла. Не знаю, что за порошок он использовал, но, сдавалось мне, что природа у него была магическая. Если этот порошок вообще имел какое-то физическое воплощение. Может такая же темная субстанция, как то, чем он себя окутал.
Темный дар?
Сердце колотилось как у бешеной синицы. Раны болели. Я дотронулся рукой — кровь. Подо мной растеклась лужа. Но, что хуже, кровотечение наверняка и внутреннее. А это означало, что у меня было не так много времени. Нужно успеть растолкать хоть кого-нибудь.
Почему он не прикончил меня, если я вырубился? Растерялся оттого, что я не вовремя отошел от оцепенения? Побоялся, что сейчас поднимется шум, и решил спасать свою шкуру? Странно. Я бы попытался нанести еще один удар.
А еще он не забрал оружие.
Я отлип от кровати и нетвердыми шагами подошел к выходу. С трудом опустился на корточки и поднял тонкую металлическую иглу. Похожа на спицу, только заточена. Ну, собственно, заточка и есть.
Тем более не складывается. Если нападавший обладал Темным даром, почему решил убивать столь прозаичным инструментом?
В глазах начало плыть. Я сжал заточку в руках и выполз в коридор.
Тишина. Абсолютная и неестественная. Словно весь наш этаж попросту вымер. Кто-то же должен был храпеть или тихонько перешептываться… даже из надзирательской не доносилось ни звука, а ведь наши надсмотрщики должны были бодрствовать.
Не нравилось мне все это. Ой как не нравилось…
Передвигаясь по стеночке и, кажется, оставляя кровавый след на свежей побелке, я добрался до штаба надзирателей. Свет не горел, но я нашарил на стене выключатель. Когда вспыхнули лампы, пришлось зажмуриться — глаза слишком привыкли к темноте.
Сегодня дежурила София. Она и двое охранников-амбалов спали. Надзирательница заснула прямо за столом с какими-то бумагами. Один из охранников спал на стуле, прислонившись всем телом к шкафу. Его товарища сон застал совсем врасплох — он растянулся на полу в уголке. Казалось, они отключились внезапно.