Спор богинь - Картленд Барбара. Страница 18

– Обещаю тебе, что стану приходить сюда, только, возможно, не в то время, которое требуется тебе.

– Буду благодарен и за такие маленькие милости, – проворчал он. – Пусть даже совсем ненадолго, только приходи!

– Я непременно постараюсь. Прошу тебя, поверь, что я приложу для этого все силы. Вот только не могу обещать тебе невозможного.

Вулкан встал со стула и раздвинул шторы, закрывавшие южное окно.

В мастерскую хлынули золотые солнечные лучи; они прикоснулись к голове Астары и рыжеватыми огоньками заиграли в ее волосах.

Вулкан замер, да так и стоял, не отрывая глаз от своей гостьи, а потом снова сел за столик рядом с ней.

– Дай-ка я погляжу на тебя, – произнес он. – Ты не англичанка, угадал?

– Не совсем. Я англичанка, но во мне есть греческая кровь…

– Греческая! – прервал он ее объяснения. – Я и сам мог бы догадаться об этом, глядя на форму твоего носа.

– …совсем немножко, – договорила она.

– Поразительно, насколько упорна порода! Впрочем, Афродита, разве ты можешь быть кем-нибудь еще?

Она насмешливо улыбнулась ему, а затем, когда их взгляды встретились, почувствовала странный прилив робости.

Астара слегка удивилась – ведь она оставалась неизменно равнодушной под градом комплиментов, источавшихся Уильямом и Лайонелом, а также другими ее поклонниками в Риме и Париже. Но во взгляде Вулкана было нечто совершенно иное, чем у остальных.

Внезапно она показалась себе очень юной и если не смущенной, то робеющей, как робеет женщина рядом с очень мужественным человеком, если принадлежит ему не только душой, но и телом.

Такого с ней не случалось ни разу в жизни, промелькнуло у нее в голове. Она поднесла к губам горячий чай и сделала глоток, ощущая пальцами хрупкость фарфора даже под пристальным взором Вулкана.

– Ты прелестна, невероятно прелестна! – произнес он. – Мог ли я предполагать, что именно в Англии, и, более того, в деревне, я найду именно то, что мне требовалось для завершения самой последней картины в моей будущей книге?

– Ты покажешь мне остальные?

– Возможно. Но только не сегодня. Мне хочется, чтобы, уходя от меня, ты думала только о Персефоне. Я хочу направить твои мысли и чувства в нужное мне русло, чтобы они соответствовали моему замыслу.

Астара улыбнулась.

– Ты предлагаешь мне все это время, пока я буду отсутствовать, не думать ни о чем другом?

– А разве может быть что-нибудь важнее? – воскликнул он. – Когда моя картина будет закончена, ты станешь частью истории – истории прошлого и будущего.

– Истории Географического общества?

– Совершенно верно! – с пылом подтвердил он. – А здесь, в Англии, если тебе интересно это знать, книга будет издана Ассоциацией исследователей внутренних районов Африки.

Астара едва удержалась от возгласа, ее отец несколько раз выступал с докладами на сессиях Ассоциации, когда удавалось уговорить его рассказать о своих экспедициях по Африканскому континенту.

– Где ты побывал в Африке? – спросила она.

– Во многих местах, – ответил Вулкан, – но ты должна сосредоточиться сейчас на Персефоне, а также на Олимпе, который ты наверняка прекрасно знаешь.

– Меня никогда не покидало ощущение, – заметила Астара, – что истинная причина, по которой боги и богини так часто вступали в связь со смертными людьми, кроется в том, что им со временем надоедали золотые столы Олимпа, уставленные небесным нектаром и амброзией.

– Могу сказать, что ты совершенно права, – улыбнулся Вулкан, – а еще я рад, что мой тезка занимался на земле разными интересными вещами.

– Еще бы, ведь он всегда мог решить все проблемы простым ударом молнии,-поддержала его Астара.

С этими словами она поднялась из-за стола.

– Мне пора.

– Можно мне тебя проводить?

– Нет!

– Ты обещаешь вернуться?

– Я уже дала слово и не нарушу его.

– Тогда спасибо, – сказал он. – Спасибо, Афродита. Но когда ты уйдешь, мне будет очень нелегко поверить, что мне все это не приснилось.

– Скажем так – я так же реальна, как и твоя картина, – ответила Астара. – Так же реальна, как элевсинские мистерии.

– Тогда, значит, ты существуешь на самом деле и вернешься ко мне опять, – убежденно произнес он.

Она прошла через комнату и взяла свой капор. Ей понравилось, что он не сделал попытки остановить ее, когда она выходила. Он просто молча стоял и смотрел на нее. А когда она повернулась нему с улыбкой, не ответил ей тем же и не сказал ни слова.

Никаких следов Чанга не было видно, но входная дверь была открыта.

Выйдя из старой мельницы, Астара ощутила на своем лице прикосновение солнечных лучей, только они уже не обжигали, как несколько часов назад, а казались теплыми и ласковыми.

Вскоре она дошла до поворота. И когда старая мельница скрылась из глаз, девушка побежала к лесу.

При этом она не совсем понимала – то ли она торопится поскорей вернуться в Уорфилд-хауз, то ли старается убежать от Вулкана.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

– Вы так и не ответили на мой вопрос, – упрекнул Астару Уильям.

Девушка спохватилась и поняла, что ее мысли блуждали далеко отсюда и она просто не слышала сказанного виконтом.

– Простите, – сказала она. – Я замечталась.

– Хотелось бы надеяться, что ваши мечты обращены к моей скромной персоне. Но только не тогда, когда я нахожусь с вами рядом.

В его тоне послышалась легкая досада, и она догадалась, что он уязвлен ее рассеянностью, ведь они оказались наедине друг с другом и он, должно быть, говорил ей многозначительные и тонкие комплименты или какие-либо другие важные, на его взгляд, вещи.

Сэр Родерик и Лайонел исчезли, как только закончили обедать.

По тому, с какой важностью держался Уильям, Астара с неожиданным для нее неудовольствием поняла, что он намеревается сделать ей предложение.

Признаки приближающегося «решительного объяснения» ей приходилось видеть не впервые; она выслушала уже немало молодых людей, бросавших свои пылкие сердца к ее ногам и в Италии, и в Париже.

– Интересно, куда исчез дядя Родерик, – пробормотала она. – Я думала, что он побудет вместе с нами.

– В данный момент у меня нет ни малейшего желания видеть ни дядю, ни кузена, – ответил Уильям. – Мне нужно серьезно с вами поговорить.

При этих словах он взял ее руки в свои.

– Астара, по-моему, вы догадываетесь, о чем будет наш разговор.

– Нет… прошу вас, – прошептала она.

Решив, что девушка робеет, он продолжил свою речь, прежде чем она успела что-либо сказать.

– Я отдаю себе отчет, что мы знаем друг друга совсем мало. Но мы оба вполне разумные и взрослые люди и понимаем, что хочется моему дяде. Заверяю вас, Астара: я жажду сильнее, чем способен выразить это словами, чтобы вы стали моей женой.

Пальцы Астары напряглись и застыли в его руке, и она отвела взгляд в сторону, устремив его на открытое окно салона, за которым пылал закат и зажигались в небе первые звезды.

– Я уверен, что мы будем очень счастливо жить здесь, в этом великолепном доме, – продолжал виконт. – У нас одинаковые интересы, и я знаю, Астара, что сделаю вас счастливой, я нисколько не сомневаюсь в этом.

Эти слова он произнес с очевидным самодовольством. Было видно, что он в высшей степени уверен как в себе, так и в том ответе, который рассчитывает услышать из ее уст.

– Прошу вас, Уильям, – произнесла Астара после недолгого молчания, – не нужно… ничего больше говорить… все… слишком быстро… слишком быстро для меня, чтобы… я могла понять… свое сердце.

– Тогда, быть может, вы позволите мне сделать это за вас? Или лучше поговорите с дядей Родериком? Он убежден, что мы идеально подходим друг другу, но что важнее всего, мы оба можем быть одинаково уверены в счастье, ожидающем нас в скором будущем.

Он обнял Астару за талию, но она тут же вскочила.

– Это все… слишком рано, – пролепетала она.

И ее взгляд сразу же устремился на картину, висящую над камином.