Джентльмены предпочитают русалок (СИ) - Мэллори Х. П.. Страница 16

Погружаясь глубже в сиденье, я вздыхаю. Я не хочу говорить ей, что Сойер знает правду, потому что боюсь, что ее чувства будут задеты.

— Он понимает, что это не моя вина, но я не думаю… я не думаю, что он хочет вмешиваться, — выдавливаю я, полагая, что комментарий довольно близок к правде. — Все между нами просто… неловко и неудобно. И когда он вынужден меня видеть, когда он приходит на уроки плавания для детей, он почти не разговаривает со мной.

— Ему нужно время, — серьезно отвечает Венди. — Что бы ни происходило между вами двумя, Сойеру просто нужно время, чтобы разобраться в своих мыслях. Точно так же, как тебе нужно время, чтобы разобраться со своими.

Верно. Я киваю.

— В любом случае, — весело говорит Венди, заканчивая на время этот разговор. — Вы с Сойером все уладите, в это я верю. Он хороший человек с умной головой на плечах; достаточно благоразумный, чтобы не отпускать тебя, независимо от того, через что вы оба проходите.

То, как она формулирует слова, звучит почти романтично, и я чувствую, как мои щеки краснеют вишневым румянцем. А потом меня что — то поражает, когда я думаю о Маршалле, что — то очень похожее на чувство вины, хотя я не знаю почему.

— Сойер и я — нет, — начинаю я, затем кашляю. — То есть, между нами нет ничего, кроме дружбы.

— Нет, но, может, ты хотела бы, чтобы было?

Этот комментарий лишает меня дара речи. Я барахтаюсь, как рыба без воды, какой я и есть, но слова не приходят.

— Или… может, этот новый мужчина, Маршалл, и есть тот, кто тебя интересует? Ты так и не рассказала мне, как прошло твое свидание.

Я киваю и улыбаюсь, думая о своем новом друге.

— Маршалл очень милый, но я не уверена… Я не уверена, что готова думать об отношениях с любым мужчиной, особенно учитывая тот факт, что Каллен все еще может появиться.

Она кивает.

— Просто помни, у тебя здесь есть друзья, Ева. Друзья, на которых можно положиться.

— Спасибо.

Она снова кивает.

— Может, тебе стоит остаться здесь на несколько ночей? Если Каллен заходил однажды, он вернется.

Хотя мне и хочется сказать «да», я качаю головой.

— Спасибо, но я не хочу, чтобы Каллен выгнал меня из моего дома. А с установленной Сойером системой я чувствую себя лучше, — это, а еще тот факт, что я не знаю, смогу ли я сохранить свою историю, оставшись с Венди. Я уже едва держусь, и я боюсь, что только вопрос времени, когда она увидит сквозь трещины.

— Если бы ты могла просто… пока оставить Тома у себя, — начинаю я. — Я просто… я не хочу, чтобы с ним что — то случилось, и он был так напуган после этой последней истории с незнакомцем, который вломился…

Венди кивает.

— Конечно, я оставлю его здесь. Я только рада.

Глава седьмая

Выйдя на тихую улицу, я даю себе минуту, чтобы перевести дух — столько всего происходит, так много постоянно в моей голове. Когда я сажусь в машину и направляюсь к дому, мое тело внезапно хочет ощутить песок под ногами, посмотреть на небо, касающееся океана. Не осознавая, что делаю, я начинаю движение, направляясь к пустынному пляжу, словно на автопилоте.

Когда я подъезжаю к практически пустой парковке вдоль пляжа, я замечаю, что кто — то сидит на низкой стене, отделяющей пляж от улицы. Он сидит, скрестив ноги, и смотрит на море, будто глубоко задумавшись. Хотя я могу видеть его только сбоку, я сразу узнаю его.

Сойер.

Он едва поднимает взгляд, когда я приближаюсь.

Мгновение я раздумываю поздороваться или спросить, как дела, пытаясь устроить ужасно пустой разговор, которым так часто занимаются люди. Но я не делаю такого. Вместо этого я неловко машу ему рукой, когда он поднимает голову и видит меня.

Первым говорит Сойер, из — за чего я замираю, не завершив шаг.

— Я не видел тебя здесь раньше, — кричит он, вставая со стены и поворачиваясь лицом ко мне. Когда я дохожу до него, он шагает на прохладный песок, в воздухе пахнет лемонграссом и солью. Я иду рядом с ним.

Я пожимаю плечами.

— Как ты, наверное, понимаешь, мне нравится приезжать сюда — быть рядом с океаном. Это помогает мне думать.

Он кивает, как бы говоря «да, есть о чем подумать», но больше ничего не говорит. Ясно, что он не готов к разговору и, наверное, заговорил со мной только из вежливости. Чем больше я об этом думаю, тем больше подозреваю, что он хочет побыть один и, может, мое появление здесь беспокоит его.

Я сдерживаю язык, несмотря на все, что отчаянно хочу сказать, мой рот покалывает. Вместо этого я просто иду рядом с ним, пока он шагает по сухому песку, приближаясь к воде, плещущейся на пляже. Эта часть пляжа несколько отделена от остальной части группами каменных бассейнов, оставшихся после отлива. Я замираю на мгновение, наслаждаясь яркими анемонами и блуждающими морскими звездами, наклоняясь, чтобы прикоснуться к ним, будто мы старые друзья. Правда в том, что я скучаю по океану. Я скучаю по купанию в нем и по ощущению соленой воды на коже. Я достаю из холодной воды маленького краба, его розовые клешни расслабляются в моей ладони.

Я оглядываюсь на Сойера, поднимая краба, чтобы он мог видеть мои сложенные чашей руки. Я знаю, что он наблюдает за мной краем глаза. Его густые кудри стали длиннее с тех пор, как я в последний раз видела его, их мягко взъерошивает холодный ветер. Может, мне это кажется, но я думаю, что он улыбается мне. Тем не менее, это мягкая, маленькая улыбка, которую трудно расшифровать.

— Я хочу, чтобы мы снова стали друзьями, — говорит он.

Я смотрю на него с взрывом счастья, и эта искорка улыбки внезапно расширяется до улыбки. Я не могу не сделать то же самое.

— На самом деле, — продолжает он, — я хочу, чтобы мы были больше, чем просто друзьями.

— Я… я тоже этого хочу, — признаюсь я.

И когда он делает шаг ко мне и обнимает меня, притягивая к себе, я не готова. И я не готова, когда он наклоняется и накрывает мои губы своими. Он такой сладкий на вкус, такой приятный, и ощущение его волос в моих руках напоминает мне пух. Я хочу больше, попробовать его всего, прикоснуться к нему в местах, которые он никогда не показывал мне раньше.

И когда я просыпаюсь, меня сразу же захлестывает разочарование.

* * *

— Когда мы можем начать наш урок, мисс Ева?

Я смотрю на детей, которых сегодня только трое. Тейлор и Хизер прибыли вовремя, как всегда, в сопровождении Сойера. Он не остановился, чтобы поговорить, а просто оставил их и ушел, планируя вернуться, когда урок закончится, что не является чем — то необычным по нынешним меркам. Нет, это не самое странное в сегодняшнем дне. У меня было записано шестеро детей на сегодняшний урок, но явилась только половина.

— Мы должны подождать, пока не придут остальные, — напоминаю я классу, который теперь толпится на берегу озера, ожидая, когда можно будет войти. Я уже под водой, вокруг меня крутятся волосы, когда я поворачиваюсь, чтобы осмотреть местность. Вивьен и ее дети всегда приходят вовремя, что делает всю эту ситуацию еще более странной. Я не получала сообщения или звонка о том, что сегодня они пропустят занятия.

Третий ребенок, маленькая девочка по имени Хелена, которая до этого приходила всего один раз, хмурится.

— Я хочу плавать сейчас!

Я подавляю желание упрекнуть ее. В последнее время я обнаружила, что мое терпение истощается, что нехорошо при работе с маленькими детьми.

— Мы должны быть добрыми и дождаться остальных, — тихо говорю я, — думаю, они скоро будут здесь. Дадим им еще пять минут.

Хелена закатывает глаза и плюхается на траву, скрестив руки на груди.

— Хорошо, — ворчит она. Хизер смеется.

Мы ждем еще пять минут, но я уже знаю, что сегодня у меня будут только эти трое. Отсутствие одного не было бы странностью; дети болеют или родители опаздывают, и не так уж необычно забыть позвонить. Но трое детей из двух разных семей?

— Ну, — говорю я, когда прошло еще пять минут, — думаю, на сегодня все. Залезайте в воду и начнем.