Правила нежных предательств (СИ) - Максимовская Инга. Страница 40

- Детка, мне так жаль, — притворно вздохнул Федька, укладывая меня на кровать, но путы с ног и рук убирать не торопился. Я то надеялась, что он уберет проклятые веревки, когда будет меня раздевать. Но мой бывший муж просто разодрал дурацкие тряпки, лоскуты сбросил на пол и уставился на моё обнаженное тело жадным взглядом. Тело покрылось противными мурашками от отвращения и холода. Я замычала, когда пальцы поганца коснулись моей груди. Федька склонился надо мной и облизал языком пересохшие губы. От него воняло алкоголем, сигарами и…

Янкой. Сука, он пах этой тварью Янкой, из-за которой я сейчас растеряю последние остатки самоуважения.

— Руки убери от нее, — раздался злой голос. Легка на помине, гадина. — Федя, насиловать полутруп это фу… Тем более, что герой ее романа уже прибыл. Ныряй под одеяльце, котик. Начинаем представление, всем на удивление.

Я затрепыхалась, когда тяжелое мужское тело свалилось рядом на матрас. А потом разразилась диким смехом. Все встало на свои места. Ну конечно же…

— Федь, ты ведь тоже приговорен, — хихикнула я, и увидела, как дернулась щека моей подруги детства. — разъяренный Буйнов убьет ведь неверную бабу и ее любовника, ведь так, Ян? А ты в порядке самообороны прикончишь убийцу. Мои деньги, которые твоя сестрица получит согласно моему же завещанию, перейдут к тебе, хотя там спорно все будет. Да и в права наследования Макс вступить не успеет. Но ты ведь юрист, придумаешь что-нибудь. Жена Макса станет богатой наследницей. Зачем вам нужен бестолковый Федька, который только под ногами путается? Федюнь, твоя роль с самого начала не была завидной. Но уж лучше в клифту лагерном, чем у Яночки на пере, у тебя еще есть время одуматься — вспомнила я фразу из известного фильма. — Ян, вот только понять не могу, за что ты меня так ненавидишь.

— Да ну? Сколько себя помню, только и слышала: Фекла то умница, красавица, далеко пойдет. А ты Янка говно на палке. Все вокруг, включая мамулю мою — потаскуху, твердили, как прекрасна Феня. У тебя все было лучше, чем у всех: тряпки, тачки, фломастеры, мать твою. А у меня был отец — не отец, и мать училка. Я хотела стать лучшим юристом. Училась как проклятая. Но и тут ты меня обскакала. У тебя был папа прокурор и золотая ложка за щекой. Так я и стала опять второй скрипкой при звезде. Ты ж меня за человека никогда не считала. И Федька должен был на мне жениться. Мы ведь с ним встречались, а потом пришла ты и он за сладеньким кусочком, как песик побежал.

— Ян, это ведь все глупость. И ты бы стала лучше меня, будь по разборчивее. Не доверяют клиенты бабам, которые трахаются с кем не попадя.

— Да пошла ты, — рыкнула Янка, и выскочила за дверь.

— Развяжи меня, — прошептала я, — Федь, есть шанс уйти отсюда.

— Нету. Буйнов твой тут уже. Через несколько минут начнется действо, — хмыкнул Федя, — Фень, я такой дурак.

— Ты будешь еще большим придурком, если меня не развяжешь, — прорычала я, вертясь на простынях, как уж на сковородке. Голый Федька рядом всхлипнул.

— Нам не уйти. Там наемники с оружием.

— Ты предлагаешь смиренно принять участь? Хрен бы там вы угадали. Сейчас слушай меня внимательно, дорогой. Подыхать без боя удел слабаков и тряпок, — пропыхтела, чувствуя, что на ногах веревки ослабли. Федька встрепенулся и подполз ко мне. Впился зубами в узел на запястьях.

Через несколько секунд я потерла затекшие руки, вскочила с кровати и едва не упала. В глазах потемнело, комната заходила ходуном. Слегка придя в себя, схватила с кресла чей то халат, натянула на себя и ломанулась к шкафу. Федька пыхтел пытаясь соорудить из подушек подобие тел слившихся в жарком экстазе под одеялом.

— Под кровать, — приказала я, услышав приближающиеся шаги. Федька сполз на пол и ужом ввинтился под низкую кровать. Я нырнула в шкаф, вооружившись найденной щеткой от пылесоса и затаилась.

— Смотри, Буйнов, что ты делаешь, — хмыкнула Янка. Раздались выстрелы. Макс застонал, и столько было боли в его голосе, что я чуть сдержалась, чтобы не выскочить из своего укрытия и не положит к хренам всю эту шайку — лейку дурацкой металлической трубкой, зажатой в моей руке.

— А где кровь? — тупо спросил второй голос, в котором я узнала свою бывшую клиентку. — Ян, с них же как со свиней быть должно. Иди проверь.

— Сама иди, — вякнула Янка. Тоже мне, Тельма и Луиза блин. Ссыкухи, возомнившие себя самыми умными, — откуда там крови то с двух доходяг? Кружка максимум. А если сразу в сердце попали, то ее вообще не будет.

— Чего стоите? Идите гляньте, что там.

Я уставилась в щель между дверцами шкафа. Два мордоворота отлепились от помятого Буйнова и двинули к кровати. Макс стоял в оцепенении и не сводил больного взгляда с пробитого пулями одеяла. Быки подошли к ложу и синхронно сунули пистолеты в кобуры под мышками. Сейчас или никогда. С криком «банзай» я распахнула дверцы и вылупив глаза ломанулась вперед, не разбирая дороги и размахивая при этом пылесосной палкой. Ну понятно, что никого я не могла победить, но эффект неожиданности сыграл свое дело. Быки замерли у кровати, держа одеяло за углы, как тайские горничные, прости господи. Они наверное в жизни своей наемничьей такого безумства не встречали. Но слабоумие у меня все же пересилило страх, и отвага сейчас просто бурлила в приключенчески настроенной жопе. Мне было за что бороться. И если уж суждено подохнуть от пули, я хотя бы буду уверена, что сделала все возможное, чтобы спасти любимого и моего еще не родившегося ребенка.

— Федька, давай, — рявкнула я, в запале зарядив трубой оцепеневшего Макса, чем заставила его наконец то встрепенуться, и посмотреть на меня осознанно.

- Исчадье, — прохрипел Буйнов, ломанувшись словно бык на ошалевших мордоворотов. Федька в это время вцепился в лодыжку одного из наймитов, чего несчастный естественно не ожидал. Постарался вырваться, но то ли в Феде проснулся таки дух авантюризма, то ли просто руку свело. Короче свою добычу Федюня не выпустил. Шкаф и шага сделать не успел, свалился на пол. Второй мордоворот дернулся на помощь соратнику, но получил по затылку пылесосной трубой и затих.

— Э-ге-ге-гей — проорала я, увидев, как моя бывшая клиентка бросилась к двери. И со всей силы метнула щетку на подобие копья. Не успела какие — то доли секунды. Дверь захлопнулась и как раз в это же время стекла в окнах лопнули, осыпав все пространство комнаты водопадом осколков. Янка заметалась в поисках путей отступления, а я все еще не понимая, что происходит побежала к Буйнову.

— Ты настоящее исчадье, — прохрипел он, пока я распутывала веревки на его руках. — Но я все равно тебя люблю.

— Ты меня что? — задохнулась я, совсем забыв, что вокруг нас творится.

— Люблю, — прошептал Макс. — И прошу прощения…

— За что? — успела выдохнуть я, прежде чем прозвучал выстрел. Макс дернул меня за руку почти в это же мгновение, подмял под себя, и я задохнулась от тяжести обрушившегося на меня тела. Забарахталась как бабочка на иголке, ощущая как горячая влага стекает мне на живот.

— Ты следующая, — прошипела Янка, склоняясь надо мной. В ее глазах плясали искры безумия, но мне не было страшно. Жизнь без Макса — что может быть ужаснее? И я не успела сделать того, что сделал он. Не успела сказать, что до одури люблю его. Что наш с ним ребенок это дар небес. Что он моя жизнь. Черный бездушный глазок дула уперся мне в переносицу, я зажмурилась.

Выстрел прозвучал оглушительно. Боли не было, только огромная дыра в душе вдруг начала пульсировать.

— Жива, — проорал кто — то над моим ухом, но мне показалось, что я слышу этот вопль вдалеке, как сквозь плотный туман. — Мужик отходит, походу.

Я едва не закричала, когда чужие руки скинули с меня каменно тяжелое тело Буйнова. Он закрыл меня собой, дал шанс на жизнь. Вот только что это за жизнь будет без него не объяснил. Но ребенок, растущий во мне имеет право на существование Он его продолжение.

Я упала на колени перед безжизненным телом любимого и завыла не видя ничего вокруг. Как раненая волчица, сирая в кровь связки.