Стихия любви - Картленд Барбара. Страница 27

Казалось, их обоих окутала волна божественного света, отделила от остального мира чарующим наслаждением.

Все эти дни он мечтал пробудить любовь в душе Альдоры. Проникнуть в тайные глубины ее сердца — это было чем-то новым, захватывающим, несказанно прекрасным. Такого еще не было в его жизни.

В дни, что они вместе провели на яхте, он не переставал бороться с желанием завоевать ее любовь.

Он любовался ямочками на ее щеках, золотистыми искорками, которые вспыхивали в серых глазах, ее стремлением познать мир.

Альдора была первой женщиной, за которую ему хотелось бороться и не было уверенности в успехе.

Он чувствовал, что ее ненависть к нему исчезла, но боялся сделать неосмотрительный шаг, чтобы не оттолкнуть, не напугать ее.

Он хотел завладеть ее сердцем, как бы трудно это ни казалось.

Когда он лежал ночью без сна, думая, какие слова сказать ей в день их расставания, герцог уже понимал, что влюблен в нее без памяти.

Он не верил сам себе.

Но теперь, целуя ее во второй раз, он чувствовал, как она желанна, как умна и обаятельна. Ему казалось, что они созданы друг для друга, что их отношения с годами станут только крепче и глубже.

Сейчас герцог был уверен, что способен убить любого, кто попытается отнять у него это сокровище.

Альдору поцелуй герцога привел в волшебный экстаз.

Ей казалось, что они приблизились к вратам рая.

Других мыслей просто не было.

Божественные огни вспыхивали вокруг. Это был огонь самой любви, которая влекла их друг к другу.

Когда Альдоре показалось, что она вот-вот растворится в волшебстве его поцелуя, герцог поднял голову и посмотрел ей в глаза.

Девушка только крепче прижалась к нему, опустив голову на его плечо.

Герцог чувствовал ее смущение, и оно казалось ему восхитительным, волнующим, завораживающим.

— Так скажи, что ты чувствуешь ко мне? — попросил он снова слегка охрипшим от волнения голосом.

— Я… я люблю тебя! — прошептала Альдора. — Я… люблю тебя, хотя не уверена, что ты отвечаешь мне тем же!

Герцог сильнее сжал ее в своих объятиях.

— Я люблю тебя, моя дорогая! — сказал герцог. — Я так боялся, что никогда не смогу преодолеть твою ненависть и потеряю тебя навсегда!

— Как я могла быть такой глупой?! Я люблю тебя! Я боялась, что ты никогда не полюбишь меня!

— У меня впереди вся жизнь, чтобы доказать, как сильно я тебя люблю!

Он вновь поцеловал ее, еще нежнее и требовательнее, чем раньше.

— Я никогда не испытывал подобного восторга! — прошептал герцог, когда они оба обрели способность говорить. — Как тебе удалось сделать со мной такое?

Прежде чем она успела ответить, он проговорил:

— Но мы же знаем ответ! Мы принадлежали друг другу в прошлой жизни и все эти годы, сами того не зная, искали новой встречи.

— Ты… правда в это веришь? Я уверена, что все так, но… мне так стыдно… что я не сразу узнала тебя.

Герцог рассмеялся:

— Я ведь тоже не сразу узнал тебя! Когда ты сидела здесь, на бревне, и корчила страшные рожицы, это было не так просто сделать!

Альдора уткнулась ему в плечо и прошептала:

— Как ты мог полюбить такую дурочку?

— Ты спасла мне жизнь! Теперь ты просто не имеешь права отправлять меня в Индию одного. Кто же там будет заботиться обо мне?

Альдора на мгновение задержала дыхание.

— Ты… уверен, что я нужна тебе? Я не надоем тебе, как все другие женщины?

Герцог понимал, что она имеет право на такие сомнения.

— Взгляни на меня, Альдора! — попросил он.

Она подчинилась, и герцог увидел в ее глазах затаившийся страх.

— Послушай меня, дорогая, — начал он. — Я хочу объясниться прямо сейчас, чтобы это никогда больше не вставало между нами.

Он посмотрел ей прямо в глаза.

— Ты знаешь, что в моей жизни было немало женщин.

Но все, что я испытывал к ним, было лишь физическим влечением. Для меня ты красивее и желаннее их всех вместе взятых, но это не главное. У тебя есть что-то очень важное, чего они лишены.

— И… что же это?

— Твой внутренний мир, твоя интуиция. Мы вдохновляем друг друга. Мы интересны друг другу. Но даже это еще не все. У тебя есть нечто большее.

— Большее? — переспросила Альдора.

— Я не могу объяснить это одним словом. Наверное, это то, что называют душой. Мы мыслим и чувствуем одинаково. Мы дополняем друг друга, как половины единого целого. Даже церемония бракосочетания не сделает нас ближе, чем мы уже есть. Это предначертание свыше, что мы наконец обрели друг друга.

— О, как прекрасно, что ты так думаешь! — воскликнула Альдора. — Я всегда мечтала, чтобы рядом со мной был человек, способный так возвышенно мыслить и чувствовать!

— Я хочу твоей любви! Хочу понять все, что понимаешь ты, и научиться всему, что знаешь ты!

— И я хочу того же!

Эти слова прозвучали как клятва.

Их губы вновь слились, как сливались воедино их души.

Номер для новобрачных на одном из самых мощных и современных лайнеров, направляющихся в Индию, был роскошно убран цветами.

В воздухе разливался тонкий аромат нежных лилий.

Хобсон вынес в коридор корзины с экзотическими фруктами, которые принесли стюарды.

— Столько им не съесть до золотой свадьбы? — услышала Альдора его ворчание.

Она рассмеялась и вошла в каюту, расстегивая дорожную пелерину, накинутую поверх небесно-голубого шелкового платья, в которое она переоделась сразу после свадьбы. Платье дополняла соломенная шляпка, украшенная страусовыми перьями.

Герцог предложил ей пользоваться услугами Хобсона и не брать с собой горничную из Англии.

В Калькутте к услугам Альдоры будет множество опытных людей, обученных женами предыдущих наместников.

— За границей слуги-англичане скорее обуза, чем помощь, — говорил герцог. — Хобсон — единственное исключение. Я бы не смог обойтись без его помощи.

— Разумеется! — согласилась Альдора. — Для меня тоже очень важно, что он будет с нами!

Ее тон показался герцогу каким-то загадочным. Заметив это, Альдора сказала:

— Это благодаря Хобсону я поняла, что мое впечатление о леди Лоусон было неверным.

Ей было неловко признаваться в этом, и поэтому она старалась не смотреть на герцога, но ей хотелось, чтобы он знал: она ни в чем его не винит.

Герцог положил руки ей на плечи и тихо произнес:

— Я давно выбросил из своей памяти других женщин, Альдора. Забудь про них и ты. Я люблю тебя! И мое чувство растет с каждой минутой.

Потом он нетерпеливо добавил:

— Ну почему надо так долго ждать официальной свадьбы? Это невыносимо!

Альдора счастливо рассмеялась.

— Всего три недели, дорогой! Я не знаю никого, кто бы так стремительно приближался к алтарю!

— Для меня эти три недели дольше трех столетий! — вздохнул герцог. — У меня такое ощущение, что мы живем на разных планетах, хотя и можем держать друг друга в объятиях!

— Что поделаешь! Это мама настаивает на том, чтобы подготовить приданое, хотя большая его часть все равно прибудет значительно позже.

— Ты знаешь, с твоей стороны было очень жестоко, когда ночью на яхте ты приблизилась ко мне в полупрозрачном пеньюаре. Я едва сдержался, чтобы не обнять тебя!

— А я-то верила, что ты страдал от болей! — улыбнулась Альдора.

— Я страдал от того, что не мог обнять тебя, не мог поцеловать, не мог сказать, как сильно тебя люблю! И это было действительно больно.

— Я… не понимала этого тогда!

— Мне казалось, что я смогу завоевать тебя, только если уверю в полном своем равнодушии! Правда, я боялся, что и это не поможет.

Альдора засмеялась:

— Уверена, дорогой, ты всегда будешь добиваться всего, чего захочешь. Ты так умен, что для тебя нет невозможного. Я бы не удивилась, если бы ты подарил мне звезду с неба.

— Так и будет, когда ты по-настоящему станешь моей! — заверил герцог. ***

Теперь Альдора вспоминала, что от его слов ощутила сладкую дрожь.

Дверь каюты распахнулась, и на пороге появился герцог.