Гарри Поттер и варианты бытия (СИ) - "Kancstc". Страница 31

– А чего ты без Рона? – вдруг спросила Джинни.

– Он пошёл с Невиллом в Зонко, мне там делать нечего, а он не захотел со мной в книжный, вот и разошлись. Может в Трёх мётлах встретимся.

Сказав это, Гермиона тяжело вздохнула и продолжила:

– Иногда он такой разумный, а иногда... такой козёл!

– Тоже мне новость! – фыркнула самая рыжая гриффиндорка. – Только он, Герми, не козёл. Он лодырь и пройдоха. Думаешь, почему он всё время вертелся вокруг Гарри? Тоже мне, друг! Спутник героя! Всегда умудряется найти местечко рядом, но в сторонке, чтобы и славы досталось, и в безопасности постоять. Даже когда меня в Тайной Комнате доедали, он внутрь не полез, этого Гилдероя сторожил. А чего его было сторожить?

– Ты не права! – Гермиона насупилась. – Что он тогда мог сделать? Так получилось. И на первом курсе, когда мы за философским камнем шли, он собой пожертвовал, и...

– Да у него всегда так получается! Вроде и не при чём, а в пекло всегда кто-то другой лезет! И учиться он не хочет по тому же самому. Зачем ему учиться? Он у нас спутник героя, место хлебное и безопасное. Сейчас Дамблдор начал продвигать Невилла, так Ронни теперь вокруг него пляшет.

– А ты чего одна? – Гермиона решила перевести неприятный разговор в другое русло.

– Дура я, Герми, – вздохнула Джинни. – Ты же знаешь, я ведь в Гарри ещё с первого курса влюблена. Всё никак не решалась подойти, заговорить. Всё откладывала на завтра. А оно вот как получается, завтра может и не быть...

***

Воскресенье после выхода в Хогсмид прошло спокойно, МакГонагалл даже ворчала, что как-то подозрительно спокойно, что-нибудь точно случится! И понедельник оправдал все её надежды. Утро первого учебного дня недели ознаменовалось воплями Пивза и грохотом привязанных к его ноге жестянок. Самое удивительное, что верёвка, которой были привязаны банки, оказалась самой что ни на есть материальной, хоть и держалась каким-то образом на призрачной материи. А будучи вполне материальной, она ни в какую не желала проходить через стены и двери, и бедный полтергейст был вынужден мотаться по коридорам, цепляясь целой грудой жестянок за все колонны, доспехи, дверные ручки. Удивительно, но самостоятельно избавится от этого подарка Пивз не мог, видать верёвка была зачарована каким-то особо хитрым способом.

Привыкший к полной безнаказанности полтергейст от такого обращения со своей персоной ударился в истерику и принялся метаться по замку. В конце концов, верёвка запуталась за какой-то торчащий из стены крюк, и только благодаря этому Филч с Блэком смогли схватить окончательно обезумевшего полтергейста. Вот так, на верёвочке, словно какой-то воздушный шарик, и тащили они его в кабинет директора, под хохот встречных учеников.

Дамблдор общей радости не разделял. Он очень внимательно осмотрел верёвку, сверился со своими серебряными приборами, которые тихонько жужжали у него на столе, и устроил небольшой допрос Пивзу. Тот, как выяснилось, не помнил ничего. Его что-то стукнуло, после чего он очнулся уже с этой верёвкой на ноге. Выяснив всё что можно, директор лично отвязал злосчастную верёвку и отпустил призрачного хулигана. Тот удалился, весь какой-то тихий и грустный.

– Очень прискорбное событие! – раздражённо сказал Дамблдор, глядя вслед всосавшемуся в стену Пивзу.

– Не понимаю тебя, Альбус, мы столько говорили о том, что надо найти на него управу и вот наконец кто-то додумался, как это сделать. А ты опять недоволен, – немного лениво произнёс Слизнорт. К моменту торжественного прибытия Пивза все учителя уже собрались в директорском кабинете: каждый из них имел счёт к вредному полтергейсту ещё со времён собственного ученичества и сейчас эти взрослые дяди и тёти не могли отказать себе в удовольствии лицезреть расправу над обидчиком.

– Как будто ты не понимаешь, что произошло! – Дамблдор даже не пытался скрыть досаду и раздражение. – Детишки вовсю балуются некромантией, а ты предлагаешь нам просто посмеяться над этим?

Блэк уже хотел что-то вякнуть, но Слизнорт сильно сжал его ладонь и продолжил, как ни в чём не бывало:

– Полно, друг мой, насколько я понял, – Слизнорт демонстративно понюхал верёвку, – зелье, которым они воспользовались, не содержит запрещённых компонент, да и сами чары...

– Относятся к Чарам Завесы. Кстати, зелье хоть и не содержит ничего запретного, но вот рецепт тоже относится к...

– Вполне разрешённым. Такое его взаимодействие с эктоплазмой является всего лишь побочным эффектом. А насчёт Чар Завесы... Я не вижу в них ничего опасного. Кстати, среди них есть очень полезные для противодействия тем же полтергейстам и вполне безвредные для оператора. После их тотального запрета полтергейсты просто обнаглели.

(Эктоплазма – гипотетическая субстанция, которая обеспечивает проекцию умерших на мир живых во время спиритических сеансов. Из неё же состоят призраки.

Чары Завесы – имеется ввиду Завеса, разделяющая миры живых и мёртвых. Во время астральных проекций эта граница воспринимается то как река, то как занавес, прекрасно описанный Роулинг в ГП и Орден Феникса (помните Арку Смерти?). Чары Завесы, соответственно, раздел магии, относящийся к управлению проекциями мёртвых в мире живых, то есть собственно управление эктоплазмой. Мой собственный бред.)

– С такой позицией, Гораций, недолго дойти до того, чтобы разрешить всю некромантию, – процедил Дамблдор.

– А с Вашей позицией, – так же злобно процедил Сириус, – мы скоро запретим вообще всю магию.

– Хочу напомнить, – строго сказал директор Хогвартса, – что попустительство моего предшественника привело к тому, что один молодой человек был соблазнён запретным знанием и стал монстром, с которым ваши независимые кланы не могут справиться, несмотря на помощь Министерства.

– Брось, Альбус! – теперь уже встрял Флитвик. – Независимые семьи предлагали способ решения проблемы, но ты всё тянул и дождался того, что Том окончательно переродился, а в последние годы вообще упёрся в это пророчество и не хочешь слышать ни о каких других вариантах. А ведь лет двадцать назад с ним вполне можно было справиться. Иногда мне кажется, что ты пытаешься использовать Волдеморта в каких-то своих целях.

– К тому же, – Блэк уже успел успокоиться, хотя раздражение из его голоса не ушло, – если бы старина Томас имел систематические знания в Тёмных Искусствах, он бы не настрогал крестражей, не увлекался бы непростительными и мы не имели бы на руках маловменяемого чёрного мага колоссальной силы.

– Откуда ты знаешь про крестражи? – резко спросил Дамблдор.

– А почему он не должен знать? – удивлённо откликнулся Слизнорт. – Я ещё лет десять назад рассказал тебе о том разговоре, да и многие симптомы указывают на то, что Томас реализовал своё намерение.

Повисла напряжённая тишина.

– Так, так... – Блэк как-то нехорошо прищурился. – Что ещё не должны знать Ваши союзники, Дамблдор?...

***

Близнецы Уизли пробирались по ночному Хогвартсу, не замечая, что за ними внимательно следят серые глаза. Следят с тоской и завистью. Фред несколько раз взмахнул палочкой и что-то прошептал Через пару минут сквозь стену просочилась Плакса Миртл. Она повисела некоторое время посреди коридора, потом встрепенулась и начала озираться по сторонам. Не обнаружив ничего интересного, она пожала плечами и медленно всосалась в стену.

– Чёрт! Опять не то! – выругался Джордж.

Обладателю серых глаз наконец надоело быть простым наблюдателем, он вышел из тени колонны и сказал:

– Ничего у вас не получится.

– Это почему же, Малфоюшка? – Джордж резко повернулся к незваному гостю и направил в его сторону палочку. – И вообще, что ты здесь делаешь?

– Я староста, не забыл? – ответил Малфой, облокотившись спиной о колонну и скрестив на груди руки. – А не получится потому, что Экспекто Фантомус не действует на полтергейстов. У них слишком активная эктоплазма.

Близнецы переглянулись:

– Значит... всё впустую?

– Смотря что вы задумали... – протянул Малфой.