Жертвы Подземья (СИ) - Мантикор Артемис. Страница 5

Было во всем этом что-то неправильное. С чего такая категоричность в посещении безымянными академии? Если разница лишь в том, что безымянные смертны, то я не вижу причин строгого разделения. Или магистры так берегут психику своих учеников от душевных травм при виде окончательной смерти товарищей? Да нет, бред какой-то. Если припомнить церемонию, здесь во многом, если не во всем, правит бал право сильного. Никто в таких условиях не думает о других без веской на то причины. Тогда зачем?

Из задумчивости меня вывело странное чувство прикосновения чего-то мягкого к лицу. Я резко дернулся, запуская руку в инвентарь за посохом, но вдруг послышалось жалобное:

— Ой.

И чувство боли в макушке.

— Извините, — скривилась Мышь, но тут же странно хихикнула. — Вы дрожали, и я решила, что вам не повредит плед. Кроме того, вы, должно быть, не заметили, но перед вами уже десять минут, как стоит ваш заказ: бутылка самой дорогой в «Данталиане» настойки и кальян древних королей. Вот ваши двадцать серебряных монет сдачи. К сожалению, у нас нет более дорогих лекарств от вашего недуга.

Слова трактирщицы сквозили сарказмом или даже открытой издевкой. Но какое это имеет значение?

— Ээ… сдача? Пусть будут чаевые. Простите.

Сначала сказал, и только после этого понял, как жалко и глупо это только что было. Между прочим, эти деньги могли бы помочь мне чуть лучше вооружиться перед походом в Подземье. Мне стоило тщательней думать, когда давал ей такой заказ. Действительно, под моими словами можно было понимать всё, что угодно.

Трактирщица растерялась. Такой реакции она не ожидала, но когда пришла в себя, продолжила:

— Эм. В общем, удачи. — девушка окончательно смутилась и поспешила меня покинуть.

Не глядя, я сделал три небольших глотка напитка, не особенно различив вкус. Разве что отметил отсутствие в нём пресловутого грибного оттенка. И на том огромное всеблагое спасибо. Алкоголь отлично подавляет страх. Не знаю, поможет ли он справиться с проклятием родной стихии, но стоит хоть попытаться. Иначе так и буду до утра считать в голове секунды и делать дыхательную гимнастику.

Только после этого я позволил себе чуть расслабиться. Было и кое-что хорошее в моём заказе — если трактирщица не боится, что я вдруг выйду из себя, как полагается пустотнику, и наброшусь на неё, то значит, здесь есть какая-то система охраны.

Как же мне противна сейчас собственная слабость! Может даже и к лучшему, что Подземье столь опасно — пока буду искать храм, все равно придётся научиться себя защищать с помощью полученных способностей лекаря.

Совсем рядом было то место, где когда-то сидела Ласка. Почему-то воспоминание об этом особенно болезненно резануло мысли, и я сделал еще три глотка. Затем затянулся, припомнив, как это делал Стерх. Голова закружилась, и я устало откинулся на жестком кресле, уставившись в потолок. Высокий, старый, покрытый трещинами… я потянулся к нему рукой, но почему-то снова поймал бутылку. Сделал глоток. Затянулся. Выглянул в окно — корнецвет всё ещё спал, но вскоре его яркое цветение заглушит выдававшие меня огни светлячков.

— Так тебе! — послышался громкий крик за соседним столом.

Не отдавая себе отчет, я снова опустил руку, мгновенно открывая инвентарь и хватая посох. Перед входом, не желая совершать прежней ошибки и светить артефактом, я спрятал его под слово силы, и теперь чувствовал себя без него неуютно.

Но тревога вновь была ложной: невысокая девушка с короткой стрижкой громко смеялась, держа в руке веер карт. В долгой партии наметился победитель, и трактирщица уже спешила с новым подносом, полным кружек пива, эля и закусок.

Уровни примерно, как у меня. От пятнадцатого до двадцать шестого. Все уже изрядно навеселе, но не выглядят угрозой. Этих ребят вообще не заботит ничто, кроме их игры и доброй беседы. Вот ведь как тут бывает. А говорили, что у безымянных в городе жизни нет.

Я сделал ещё глоток, после чего выпустил облачко пара.

Так, с общим направлением определились. Теперь нужно решить, что конкретно я буду делать в пещерах при встрече с монстрами. Не знаю, что за силы собираются под городом после ухода рейда, но всегда есть вариант скрытности.

Еще десять уровней, и я получу свободную единицу характеристики. Вложить ее в ловкость, а потом как следует изваляться в грязи, и попытаться проскользнуть по Змейке в храм, где бы он там ни был. Может сработать. Или нет, даже еще лучше. Я ведь маг, а система отлично показала мне, что в этом мире достаточно гибкая настройка заклинаний и высокое их разнообразие.

Повышу интеллект, получу еще один слот заклинания и изучу что-нибудь для маскировки. Как вариант — подниму уровень своего тумана.

Черт, это даже звучит как долгая тягомотина. Сколько у меня есть времени? Я даже не знаю, что они делают с учениками и зачем нужен этот отбор. Что грозит Ласке?

Немного обнадёживало разве что обилие неудачников, которые пытались вымолить статус ученика во время церемонии отбора. Если бы с прошедшими в статус ученика делали что-то плохое, вряд-ли было бы столько желающих быть на их месте.

Я настойчиво убеждал себя во всем этом, но перед глазами все равно снова и снова поднимался облик Танатоса. Рыцарь смерти смеялся и звал меня слабаком, забирая единственное существо, которому я мог доверять в мире, совсем не напоминающем доброе фентези про героев-попаданцев.

Не думать об этом было сложно, даже с пониманием бессмысленности самобичевания теперь! Ее полные страха глаза, умоляющие не отдавать ее Шестирукой Смерти… Что она почувствовала такого, что резко передумала?

Танатос за секунду располовинил нашего призывателя на глазах у всех. Гребаного магистра гребаного домена! Одним, мать его, ударом! Я уже молчу про жуткий бой с этой Ирис!

— Эм. Повторить, господин?

Мышь с улыбкой смотрела на меня. Теперь в ней не чувствовалось прежней неприязни, скорее даже некая доля сочувствия. Я поставил на стол пустую бутылку настойки. Пространство переливалось сотнями огоньков, а над кальяном возникло самое настоящее грозовое облако. В нем отчетливо виднелись молнии, за которыми скрывались дирижабли, поливавшие друг друга пушечным залпом.

— Кажется, повторять вам не стоит… — грустно подытожила мое минутное молчание трактирщица.

— Что? Нет, почему… я не против. Нужно еще денег?

Я запустил руку в инвентарь и нащупал ещё несколько золотых монет. Тех самых, что обещали на инициации под башней. Как оказалось, они сами там появились сразу после того, как я очнулся от удара рыцаря смерти. Видимо, выдавались системным образом.

— Ладно… тогда я сделаю вам гейский коктейль, идет?

Я молча кивнул, не слушая трактирщицу и желая только, чтобы та ушла прочь.

— Кажется, пациент скорее мертв, чем жив. Вас всё устраивает, или принести настой собачьего корня?

— Что? — все же заставил я собрать её лицо в фокус внимания.

— Если вам плохо, то он снимает опьянение. Универсальное противоядие доминиона, если вы не знали.

— Вы обещали излечить меня от реальности, — вспомнил я, продолжая внимательно изучать развернувшуюся баталию дирижаблей в кальянном тумане.

Мышь сняла с пояса щипцы и немного небрежно отряхнула угли. Вниз, сквозь серые корично-яблочные облака, посыпались мириады маленьких огненных светлячков. Рыжие точки летели вокруг развороченных павших кораблей, начавших немного теряться в густом дыму.

Я попытался сделать еще один глоток, но уже поднося бутылку ко рту, вспомнил, что она пуста. Тогда я затянулся кальяном. Дым стал тяжелее, а вкус — насыщеннее.

— Значит, собачий корень вам пока не нужен, — резюмировала трактирщица.

— Почему вы так добры со мной? В прошлый раз мне казалось, что я вам неприятен, — заметил я напрямик, не прекращая любоваться дымом.

— Я видела, как вы бросились на Танатоса ради своей подруги, — почему-то смущенно ответила Мышь. — И как вы пытались исцелить раненного товарища. У вас есть навыки лекаря?

— Да, я один из многих водных неудачников. Реген, снятие негативок, лёгкое заживляющее благословение… ерунда, в общем. Мне казалось, вы не любите пустотников? — попытался я продолжить разговор и чуть отодвинулся, намекая присесть, но трактирщица сделала вид, что не заметила этого.