Дариар. Дорога к дому (СИ) - "Amaranthe". Страница 5

— Ради бессмертия, ради чего же еще? — она сделала пол оборота в мою сторону, усмехнулась и, взяв в руки ступку, повернулась к Лорену, который не двигался. — Так, не смей помирать, слышишь? Еще не пришло твое время, а то испортишь мне все. — Она несколько раз похлопала его по щекам, добившись того, чтобы он пришел в сознание. Какая же мерзкая ситуация. Лорен дернулся, и ведьма, никак по-другому назвать ее я не мог, удовлетворенно кивнула и начала что-то чертить пальцем, периодически макая его в ступку, на обнаженной груди мужчины. Он не сопротивлялся, видимо, действительно сил уже не было.

— Где мои друзья? — спросил я, не ожидая, что она мне ответит.

— Ждут своего часа. Мне же не нужно столько времени, не так ли? Мне хватит и вас двоих, чтобы снова стать молодой. Да еще и более сильной. Какая удача.

— Ты ведь не стихийный маг? — я лихорадочной соображал, что могу сделать. Нож до сих пор был в моей руке, но какой от него толк, если я не могу его применить по назначению. — Ты маг времени. Я знал, что что-то происходит, но сразу не сообразил. Я думал вас всех уничтожили. Сколько же тебе лет? Сколько сотен лет ты губишь ни в чем не повинных людей, ради твоего безумия?

— Время — это отличная вещь, всегда можно что-то повернуть и кого-то переиграть. Твои друзья очень сильные, я бы не смогла пробиться сквозь защиту, если бы не подготовилась заранее. Пришлось крутить колесо дважды, отдав десять лет жизни, чтобы застать вас врасплох. — Она закончила свой рисунок и взяла в руки черный нож, будто брат-близнец того, что использовал тогда Люмоус. Рядом с Лореном она поставила пустые часы без песка.

— Кеннет, ложись! — Если бы я мог это сделать, но я не мог и меня вместе с дверью, магичкой, ритуальным столиком снесло к стене воздушным потоком такой силы, что по ощущениям мне показалось, что сломал себе позвоночник. От этого удара заклинание, наложенное ведьмой на меня, слетело, и я попытался встать, но полка, висевшая надо мной, начала падать, и я еле смог увернуться от нее. Когда стекло часов разбилось и из них начал высыпаться кроваво-красный песок, дом несколько раз тряхнуло, и под вопль старухи, там, где недавно лежали осколки и песок, начали образовываться маленькие красные вихри, на глазах становясь прозрачно белыми, сплетаясь между собой, образовывая очертания людей только в небольшом масштабе. С каждой секундой становясь прозрачнее, они растворялись. Я оторвал взгляд от происходящего и, резко поднявшись, кинулся к столу, где все еще был приковал Лорен. Вся четверка, пыталась добраться до гостеприимной хозяйки, но это у Теней получалось с трудом. Глаза Первого дружинника были закрыты, лицо заострилось, но он еще дышал и его сердце билось. На груди был начертан знак Доргона, в виде тринадцати прямых линий, пересекающихся между собой под прямым углом в центре. Я снял оковы с его рук и принялся освобождать ноги, но поскользнулся на чертовом пестике, только чудом удержав равновесие, однако во время моих маневров из внутреннего кармана выпала книга и раскрылась в центре, заложенная сухой веткой какого-то растения. Я смотрел на нее, ощущая, как огонь внутри меня начинает поднимать голову и просыпаться ото сна. Вот же старая сука. Я схватил Кодекс и, вытряхнув эту пакость из священной книги, засунул ее обратно. Обернулся я вовремя. Женщине надоели эти танцы с молодыми мальчиками и подобием той волны, что снесла нас в первый раз, она вышвырнула их из комнаты. Однако эта волна была сильнее и направленного действия. Меня она не затронула, но порывам ветра, которые шли одна за другой мои дружинники противиться не могли и начали отступать.

— Кеннет, — я готовил заклинание и уже готовый сорваться с рук хлыст, прервал тихий голос Лорена, который я еле услышал, сквозь звуки ветра. — Уходите. Сейчас.

У него в руке оказался кинжал Тени, который выпал из ослабшей руки сразу в тот самый момент, когда телепортировавшаяся прямо передо мной обезумившая старуха, постаревшая лет на двадцать во время этой кратковременной стычки, схватила меня за горло, не давая сделать ни вздоха. Заклинание, которое было направлено на четверку Теней она не поддерживала, но оно все еще продолжало действовать, не пуская их внутрь комнаты. Я не мог сделать ни единого вздоха, цепляясь за руку, которая сдавливала мне шею с какой-то нечеловеческой силой. Старуха усмехнулась, не обращая на мои слабые попытки сопротивления никакого внимания и, резко взмахнув другой рукой, призвала ярко синий острый кинжал, который исходил прямо из ее ладони. Она медленно поднесла его к моей груди в область сердца. Я зажмурился, приготовившись почувствовать, как в тело входит льдистая сталь, но тут она вздрогнула и ее хватка ослабла, а лезвие кинжала исчезло. Я свалился на пол, пытаясь протолкнуть в легкие хоть немного воздуха. Старуха обернулась, и я увидел торчащий из ее спины кинжал Лорена, который словно растворился в колдунье.

— Часы! — до меня сквозь все еще бушевавшую стихию донесся приглушенный крик Айзека, единственный из Теней, который был в сознании и пытался все еще прорваться в комнату, другие лежали у порога. Что и как с ними произошло, я не понял, но понял то, что пытался донести до меня Фарелл. Готовый огненный хлыст вырвался из моей руки и прежде, чем его перехватила старуха, описал по комнате полукруг, сметая часы с полок на пол, освобождая крупинки красного песка, которые, как и прежде растворились в призрачных силуэтах, заключенных в них людей. Этого хватило, чтобы натиск со стороны старухи прекратился, а она осела на пол, беззвучно открывая рот. Она старела на глазах, пока не превратилась в груду костей, покрытых истлевшей одеждой. Вот и все.

Я буквально подполз к алтарю, цепляясь за него, чтобы подняться. Я освободил ноги своего Первого дружинника.

— Лорен, — я еле тихо его позвал, прекрасно понимая, что никакого ответа от него не дождусь. Я слегка тряхнул его за плечи. — Лорен!

— Кеннет, он мертв, — ко мне подошел Эвард, вытирая кровь, которая струйкой бежала у него из носа, но я только отмахнулся от его слов, снова и снова пытаясь докричаться до Лорена.

Глава 3

Прошло, наверное, около часа с тех пор, как эта глупая шутка судьбы в виде свалившейся из ниоткуда старухи преградила нам путь к Сомерсету. Все это время я сидел в углу комнаты, разглядывая колбы песочных часов, чем-то напоминающих знак бесконечности, которых на полках осталось еще довольно много. Откуда-то возникло понимание, что души загубленных людей, заключенных в эти две безжизненные склянки, нуждаются в упокоении. Или это не души? Я не разбираюсь в этих абстрактных понятиях и духовных началах. Я просто сидел и старался никому не мешать. Не мешать фанатично мечущемуся по дому Льюису, которого выпустили все-таки из подпола, когда шумиха улеглась, и который сейчас возбужденно открывал всякие склянки, баночки, изучал веники, приговаривая, что подобных трав практически не сыскать даже в Аувесвайне, только за большие деньги и такие же связи. Не мешать четверке Теней, который делали погребальный костер для Лорена, тщательно, без спешки, отдавая дань уважения своему другу в последнем его пути. Я не смотрел на тело своего Первого дружинника, разглядывая стены с полками и стоящими на них часами. Что делать без Лорена я не имел ни малейшего понятия, все же в большинстве вопросов я руководствовался именно его мнением — хоть он и преследовал свои интересы, наша цель была одна.

Четверка Теней пришла в себя примерно в то же самое время, что и я, видимо, действие заклинания, вырубившего нас на полянке, все же было ограничено по времени и влияло на всех одинаково. Только с ними колдунья поработала гораздо тщательнее, уже тогда, в подвале,спеленав их со знанием дела и надев каждому на голову лавровый венок, который с незапамятных времен имел сильнейшие антимагические свойства. Правда, лавр уже давно весь изничтожили: как рьяные фанатики, так и обычные маги, которые совершенно не хотели гореть на кострах, и об этом способе противодействия позабыли, отдав это почетное место различным артефактам. Колдунья ошиблась только в одном: Льюис не был магом и ничего, кроме аллергии на украшавшей его голову сушеная флора вызвать не могла, поэтому спустя довольно продолжительное время он освободился и рискнул пойти на наши поиски, молясь всем богам и светлым и темным, чтобы нас он нашел раньше, чем его схватили похитители. Он наткнулся на дружинников случайно и, освободив их, остался ждать результата в подвале, не мешая и не путаясь под ногами хоть какое-то время. Время, везде время, почему-то мысль о времени не давала мне покоя.