Моя страна - прежде всего! (СИ) - "Илья83". Страница 184

С одной стороны, легче всего было уничтожить сверхинформированного охранника, тем более, он рассказал всё что знал… Незачем давать шанс другим узнать всё что касается нового будущего.

С другой… А надо ли это? Меры безопасности, предпринятые Гитлером для того чтобы Шольке держал язык за зубами, довольно серьёзные. Даже если забыть о постоянном офицере, который всегда будет рядом с ним, о таблетке с ядом во рту, о том что сам Шольке верен ему и готов служить до конца как и положено истинному арийцу… Главное, что его семья всё время будет под наблюдением, а значит, даже если тот задумает проговориться или предать, то его родители и брат будут повешены, а он к ним, по словам доверенных людей, очень привязан. К тому же, кто знает, вдруг фюреру снова понадобятся его советы? Да и не только ему… Скорее всего, скоро последует масса вопросов от изобретателей нового вооружения, которые начнут спрашивать, уточнять… Нет, он всё правильно сделал, пусть оберштурмфюрер приносит пользу Рейху на фронте, а если он понадобится то недолго и обратно его вернуть. Если же погибнет… Значит, погибнет! На войне как на войне… Держать же его под замком в Берлине тоже опасно, наверняка этот прохвост Гиммлер не успокоился и постарается сунуть свой нос в это дело. Пусть только попробует, сразу его лишится!

Решив эти вопросы, Гитлер повеселел и направился в кабинет Евы. Он уже долго с ней не встречался и пора бы пообщаться с красавицей-лаборанткой. Конечно, вряд ли он сможет получить с ней сексуальное удовольствие, всё-таки, ему уже 51 год, далеко не мальчик… Но можно просто поговорить, потрогать её, посмотреть в любящие глаза… Да, она не его любимая Гели Раубаль, но тоже привязана к нему. В конце концов, даже фюрер и рейхсканцлер Германии имеет право иногда забыть о делах и расслабиться, верно?

Берлин.

То же время.

Гюнтер Шольке.

Входя в ничем не примечательное двухэтажное здание, недалеко от Унтер-ден-Линден, Гюнтер с интересом и некоторой тревогой огляделся. Прямо от входа в глубину здания уходил длинный коридор, кончающийся широким окном. Около десятка дверей с обеих сторон скрывали какие-то помещения или кабинеты из которых, время от времени, входили и выходили неизвестные офицеры. Вроде бы, обычное учреждение, вот только его удивило что мимо то и дело проходили какие-то девушки и женщины в медицинской одежде. Здесь что, госпиталь?

Спросив у охранника на входе как найти кабинет оберштурмбаннфюрера Зольмана он пошёл по коридору. Дойдя до нужной двери, Гюнтер постучал.

— Войдите! — донеслось из кабинета.

Он приоткрыл дверь и заглянул внутрь:

— Извините, вы оберштурмбаннфюрер Зольман? — спросил он у мужчины сидевшего за столом возле окна. Тот вскинул голову и посмотрел на него.

Неизвестный Макс Зольман, хоть и был в форме но выглядела она на нём словно он в ней спал всю ночь не снимая. Похоже, этот человек явно не из тех кто любит безукоризненный внешний вид. Живые глаза, располагающая улыбка, залысина на лбу… На груди золотой партийный значок старейшего члена "НСДАП", орден Крови… Похоже, весьма заслуженный офицер. Чёрт его знает, кто это такой и что ему нужно от Гюнтера.

— Всё верно! — подтвердил он. — А вы, я полагаю, оберштурмфюрер Шольке? — в свою очередь поинтересовался хозяин кабинета.

— Так точно! Хайль, Гитлер! — поприветствовал его Гюнтер.

Тот вскочил из-за стола и вскинул руку в ответ.

— Садитесь, оберштурмфюрер! — пригласил он, показывая на стул, стоявший с другой стороны стола. Поблагодарив, Гюнтер сел. Сам кабинет был небольшой но светлый. Вдоль стен стояли шкафы с кучами книг и папок. На углу стола маленький флажок со свастикой, а над оберштурмбаннфюрером висел портрет Гитлера, сурово смотрящего вниз.

— Что ж, раз вы уже в курсе дела то предлагаю начать! — вдруг сказал Зольман и потянулся к телефону на столе.

— Начать что? — невольно насторожившись, спросил Гюнтер.

— Как что? — искренне удивился офицер. — Исследования на предмет вашего отбора для нашей организации, что же ещё?

Несколько секунд Гюнтер молча смотрел на него и вдруг понял. Похоже, этот Зольман решил что его собеседник уже всё знает! Хотя, на самом деле всё наоборот! Какой ещё, к чёрту, отбор? Куда?

— Извините, оберштурмбаннфюрер, мне кажется что мы с вами не совсем друг друга поняли… — осторожно сказал он. Не стоит соглашаться неизвестно на что. Тем более, Гюнтер так и не забыл насмешливую улыбку Гиммлера вчера вечером. Определённо, тут какая-то ловушка или подвох!

— В каком смысле? — озадачился Зольман, нахмурив брови. — Что вы имеете в виду?

— Дело в том, что мне ничего не известно… — признался Гюнтер. — Я не знаю кто вы. Не знаю что это за организация и для чего она нужна. И самое главное, не знаю зачем мне вообще приказали сюда прийти!

По мере того как он говорил, Зольман удивлялся всё больше. Некоторое время он молча смотрел на Гюнтера а потом вдруг рассмеялся. Гюнтер не поддержал его, потому что не видел ничего смешного в этой таинственной истории. Отсмеявшись, оберштурмбаннфюрер успокоился и весело посмотрел на него.

— Признаться, вы меня сильно удивили, Шольке! — воскликнул он. — В первый раз встречаю такого добровольца который не знает куда вызвался!

— Добровольца? — в свою очередь удивился Гюнтер. — Я никуда не вызывался. Я здесь по приказу рейхсфюрера Гиммлера. Он приказал мне сегодня явиться сюда, в ваше распоряжение, и ничего не объяснил! — понемногу раздражаясь, заявил он.

— Даже так? — снова удивился Зольман. — Хм… Что ж, тогда я вам объясню кое-что..

"Да уж не помешало бы! — мысленно сказал Гюнтер. — Проклятый Гиммлер куда-то втянул меня и я теперь как слепец, иду наугад!"

— Наша организация называется "Лебенсборн". Надеюсь, хоть это вы слышали? — с иронией спросил офицер.

Ошарашенный Гюнтер медленно кивнул. Конечно, он читал об этой организации. "Лебенсборн" был попыткой вывести новую, абсолютно чистую арийскую расу, путём скрещивания между собой особо отобранных офицеров СС и женщин, истинных ариек. Как ни странно, нацисты довольно серьёзно отнеслись к этой затее хотя сам Гюнтер был уверен что это полная чепуха, так как за время непрерывных войн, миграций и других причин найти немца или немку с чистой, неразбавленной другими народами кровью, было вряд ли возможно. Тем не менее Гитлер и другие важные функционеры Рейха носились с этой идеей вплоть до своего поражения.

Отсюда у него возникли новые вопросы. Каким боком к этому относится он сам? Неужели Гиммлер хочет чтобы он превратился в эдакого племенного бычка, который станет осеменять специально отобранных, идеологически верных девушек? А если так, то зачем ему это нужно? Какая для рейхсфюрера в этом польза? А она, несомненно, есть, иначе с какой стати тот стал бы вообще заниматься этим вопросом?

— Да, слышал… — подтвердил он, постепенно приходя в себя. — Но причём тут я?

— Вы разве ещё не догадались? — улыбнулся Зольман. — Оберштурмфюрер, я поздравляю вас! — он встал и торжественно пожал руку растерявшемуся Гюнтеру.

— С чем? — осторожно спросил он и вдруг невероятное подозрение осенило его.

"Неужели?.. Нет… Нет!.. Это какая-то ошибка! Или.." — мысли сумбурно заскакали в его голове, порождая хаос и надвигающееся отчаяние, смешанное со злостью.

— Вы отобраны для участия в нашей программе! Уверяю вас, это великая честь для каждого офицера СС! Не каждый сможет принести такую пользу нашей расе, дорогой Шольке… — продолжал разливаться соловьём улыбающийся оберштурмбаннфюрер, но Гюнтер уже его не слушал.

Ощущение захлопнувшейся ловушки накрыло его с головой. Его охватила такая ярость на Гиммлера что, если бы он сейчас оказался рядом, то Гюнтер, без всяких сомнений, свернул бы шею этому проклятому интригану! Нашёл, всё-таки, возможность подгадить, очкастый ублюдок! Сука! Мразь! Какая же он тварь! Мысленно он поклялся что, рано или поздно, Гюнтер заставит его заплатить за такую подставу..