Бордель: Призови мою боль (СИ) - "Lion_official". Страница 28

На полусогнутых, дрожащих ногах Гарднер сделала один шаг, затем второй. Рядом стояла некто, с кем девушка никогда прежде не была знакома. Тёмные волосы, уложенные на грудь, которая была прикрыта тканью белоснежного платья. Немного осмелев и почувствовав твёрдую землю под ногами, которая больше не уходила, Тереза повернулась полностью, встретившись с пустым взглядом карих глазах. Это была она.

- Саманта? - вроде бы сорвался шёпот, но на фоне этой промозглой тишины голос был похож на звон колокола. Она не знала, что чувствовать.

Всё встало на свои места. Третий гроб - её гроб. Но почему она стоит, почему жива, когда… Когда всё должно быть наоборот. Ни Ханна, ни Гарри не должны быть мертвы.

Неожиданно, сорвав отрешённый вопль с уст Терезы, Саманта подхватила за грудки пижамы и с неистовой силовой запихнула девушку в гроб. Карие глаза почернели, а пальцы, случайно прикоснувшиеся к коже, обжигали холодом.Тело перестало наотрез слушаться, а рот будто запечатали, потому что ни слов, ни призыва о помощи больше не сорвалось.

Тереза вздрогнула в кровати и резко открыла глаза. Лицо покрылось испариной. Тяжёлое, учащённое дыхание разорвало тишину в просыпающейся комнате.

- Всего лишь сон. Всего лишь сон… - хрипло произнесла, и от того, что тишина окончательно разорвалась, стало спокойнее, но не сказать, что умиротворённее. А ощущение присутствия кого-то невидимого глазом окончательно поставило точку в продолжении сна.

Девушка села на кровати и оглядела комнату, которая не так давно была постоянным местом пребывания, а сейчас казалась чужой. Она не скрывала, что больше не чувствует связи с домом, что самостоятельная жизнь вошла во вкус, а эта комната, где на столе до сих пор лежали учебники с тетрадками, когда-то недоделанная домашка, вгоняли в тоску. Всё-таки если она не поступила в университет, то всё же продолжала надеяться, что начнёт с восемнадцати жить одна. Правда финансы не позволяли, ведь больше не было поддержки от Гарри, работа пока только расцветала, а первостепенная цель купить бабушке с Тимом квартиру никогда не будет смещена ради своего блага.

Девушка прошла на балкон, совсем скромный, но любимый, прихватив с собой планшет. Воспоминания вспыхнули так отчётливо, будто ещё вчера Гарри, извиняясь за очередную ложь, прислал ей подарок в виде новенького гаджета. Ещё полусонная, с распущенными длинными волосами, в детской пижаме, Гарднер сначала открыла окно, впуская на балкон и в комнату шум и воздух с улицы, а после села на небольшой пляжный стульчик.

В планшете она пролистала парочку эскизов, которые отдавали нежностью и детской наивностью. Когда-то Тереза рисовала свадебные платья, ласковые пейзажи заката, а сейчас, повзрослев спустя столько событий, она открыла строгий белый пустой лист и коснулась карандашом. Часы показывали только пять утра, солнце, недавно появившееся на горизонте, своим багряным светом в попытках согреть холодную землю, тротуар, дорогу, романтично заливало собой балкон. Тереза, не особо вдумываясь, начала только накидывать образ, застывший в голове. Появился контур овала лица. Затем она наметила, где будут губы, глаза, нос. Так чётко застрял в её голове этот мужчина, что даже сейчас, не видя его, не срисовывая с натуры, она отлично передавала его полностью.

Строгий взгляд, в котором всё же промелькнула нежность. В крайнюю их встречу, когда он говорил всё, что вздумалось, и разрушал так умело, в глазах была эта нежность. Сначала возникло желание сгладить врезавшуюся в кожу морщинку между бровей, но для полной картины его повседневной серьёзности, она потолще прорисовала её. С губами всё было куда сложнее. Нет, проблема не в том, что она не могла их точно передать. Вовсе нет. Она помнила эти губы по-разному. И страстными. И грубыми. И жестокими. И нежными. Не было нейтрального положения.

- Ты слишком красив даже на моём рисунке. Может мне тебя изуродовать? - поджав губы, Гарднер оглядывала каждую деталь рисунка, нанося там штрих, здесь стирая недочёт. Таким она его не могла толком принять. Раньше Гарри был холодным и расчётливым, сейчас же на губах - незримая улыбка, в глазах - понимание и нежность, а в прикосновениях - одна ласка.

Убрав планшет на столик, Тереза воспротивилась желанию дорисовать его, довести эскиз до конца, придать ему красок. Организм, окончательно проснувшись, просил кофе и завтрак. Несмотря на такую рань, в кухне уже шуршала бабушка. Плита работала, чайник кипел. Всё будто как в старые времена, будто не было в их жизни борделя, проблем с мужчинами, слёз и истерик.

- Доброе утро, ба. - Первой отозвалась девушка, проходя к столу.

- Доброе утро, Теа. Садись давай, я уже приготовила оладья, ты будешь чай или кофе? Может сок? - Окружённая заботой, Тереза быстро окунулась в прошлое. Как же приятно быть дома.

- Определённо кофе, - мягко улыбнулась и с ногами залезла на жёлтый стул.

- Не ожидала, что ты так рано встанешь… - от бабушки ничего не утаишь, тем более Тереза всегда была любительницей поспать подольше.

- Кошмар приснился, - отрешённо ответила и сразу поспешила сменить тему, - Так необычно быть дома, думала, ты уже сделала ремонт в моей комнате. - Хихикнула глуповато девушка.

- А ты не собираешься возвращаться? - ожидаемо бабушка думала, что Тереза соберётся и съедется с тем, кого так давно любит.

- Нет, после этих выходных перееду обратно.

- Чего это так? - Бабушка села рядом на стул и внимательно посмотрела на хмурое лицо внучки. Сложно не заметить, насколько понурой и серьёзной она стала. Потеря матери, безусловно, сказалась на её характере, ведь она потеряла дочь. И это чувство: будто в груди дыра, и все эмоции выходят потоком, резко и безудержно, знакомо до боли. Тереза была страстной натурой, любвеобильной и в то же время нежной до откровенности. А сейчас превратилась в холодное существо, словно змея по своим делам ползала, живя в коконе невозмутимости и мнимой самостоятельности.

- Как чего? Я же говорила, что не задержусь у него, на ноги встал, моя помощь не понадобится.

Тяжело вздохнув, бабушка отодвинула чашку чая. Пора поговорить серьёзно, убрать жалость к внучке, которая возросла в разы из-за смерти мамы.

- Тереза, послушай, помнишь, когда тебе было лет пять, мама обещала тебе всё лето в лагере, но на деле ты осталась у меня.

- Да, - не понимая, в чём суть разговора, темноволосая качнула головой и покосилась на бабушку, которая продолжила.

- Ты не хотела оставаться у меня, плакала и говорила, что хочешь к маме. И я понимала, почему. А ты помнишь?

- Я знала, что мы не могли позволить лагерь на целое лето. Тогда с финансами вообще было туго, едва хватало на скромное питание и на квартиру. - Неохотно отозвалась.

- Причина всё же была не в этом. Ты боялась за маму, потому что некоторые моменты происходили, и ты боялась её потерять.

- Нет, - обозлившись за поднятый ворох той боли, через которую она прошла будучи ещё совсем крошкой, Тереза просто ощетинилась от гнева, - Нет!

- Никто не мог его контролировать. Ни я, ни твоя мама, ни ты, такая ещё маленькая, но всё понимающая… - Гарднер от злости на бабушку, за то что та поднимала кипу негативных эмоций, отвернулась к окну, - Ты всегда защищаешь тех, кого любишь, оберегаешь, даже сейчас. Ты с ним, потому что не смогла бросить со всеми проблемами, волнуешься и думаешь о нём.

- Я просто дала самой себе обещание, что отпущу его тогда, когда он будет физически к этому готов. Это был гуманный поступок.

- Ты не понимаешь, - бабушку клонила всё в ту сторону, которую Тереза никогда, никогда не примет, - Твоя мама полюбила отца, это правда, отдала всю себя, родила ему прекрасных детей. Но ты не видела их любовь, а лишь гнев, ссоры, скандалы, поэтому так боишься довериться мужчине. Пойми простую истину: ты - не твоя мама, ты переросла, и это нормально с детьми. Твоя мама переросла меня, а ты - её. А ещё. Он - не твой отец. Перестань бояться.

- Почему все поголовно защищают его? - Тереза, обратив свой недовольный, даже злой взгляд к бабушке, меньше всего хотела ранить, но вся насущная несправедливость давила на сердце, - Считают, что он отмучился своё, что наверняка урок выучил, а я? Кто-нибудь вспомнил про мою боль? - она была резка, ставя себя сейчас на первое место, - Я выучила урок! С самого детства каждый день я видела страшные вещи и понимала, что никогда не подпущу к себе того, кто предаст меня. Мужчины - зло. И если ты думаешь, что Гарри - другой, то ты просто его не знаешь.