Знахарь. Черная полоса (СИ) - Шмаев Валерий. Страница 10

Наверное, всё же это была одна из модификаций автомата Калашникова. Выглядел этот «калаш» просто потрясающе, а глушение выстрела оказалось выше всяческих похвал, но главное, что мне понравилось больше всего, так это такие же специальные патроны СП-5 целый ящик которых лежал сейчас в подвале моего гаража. Здесь же я опять переоделся и переобулся — мужик этот был размерчиком точно с меня. Даже обувь подошла как на меня шили. Ну и как уже сказал перевооружился. А вот дальше начались странности.

Вернее, не так. Странности начались едва я приблизился к позиции пулемётчиков — почувствовал я что-то. Как будто щекотку какую. Слабенькую и где-то там в отголосках сознания, но очередной процесс мародёрки заглушил внезапно возникшее неясное чувство, а сейчас, когда я переоделся, переобулся и по новой вооружился эта странная щекотка вернулась опять и даже слегка усилилась.

Дело в том, что в этот дом я зашёл, грубо говоря слева по ходу своего движения от пулемётной позиции. Я заходил во все дома во время своего движения чтобы максимально скрываться за различными строениями, а заодно и осматривал все дома чтобы потом не обыскивать их целенаправленно. Вот и в четвёртый дом я зашёл точно так же и почти сразу наткнулся на труп как я потом понял командира второй группы гранатомётчиков — позицию с тремя такими же, как и первые гранатомёты, найденные мной вчера, я обнаружил чуть позже.

Комната с трупом подарившем мне свою одежду, оружие и экипировку находилась у правой стенки дома, а в левой был создан склад такой же группы гранатомётчиков с лежащими в ней продуктами, боеприпасами, запасным оружием и рюкзаками. И именно в этой левой комнате, находившейся ближе к заводскому комплексу, я зов и почувствовал.

Да. Именно так. Это был слабенький отголосок непонятного мне призыва. Щекотка неясного мне чувства вперемешку с отчаянной на грани смертного ужаса мольбой.

Я никогда не был сентиментальным, но ноги сами вынесли меня из дома и понесли в соседний двор, где я и обнаружил лежащие вокруг трёх абсолютно целых гранатомётов стоящих на треногах девять безжизненных тел. Умерли все девятеро опять от непонятного мне воздействия, но кроме крови из ушей и ноздрей у всех девятерых лопнули глаза. Так по крайней мере всё это выглядело при визуальном и очень поверхностном осмотре.

Отметил я всё это мельком и не задерживаясь на позиции быстрым шагом направился точно туда куда были наведены стволы гранатомётных комплексов. Эти три гранатомёта выстрелить по разу всё-таки успели, а вот перезарядить их гранатомётчики так и не смогли и умерли прямо во время перезарядки.

С каждым моим шагом зов становился всё сильнее, а мольба о помощи отчаяннее. По крайней мере я ощущал это именно так. И одновременно с этим необычным чувством мне становилось страшно. Очень страшно. Причём с каждым моим шагом страх усиливался и превращался в дикий неконтролируемый моим организмом ужас. Я вдруг поймал себя на мысли что если не смогу остановиться самостоятельно, то этот ужас рано или поздно меня просто напросто убьёт и ….

Нет. Замедлиться мне не удалось. Просто ужас вдруг пропал как будто его отрезали ножом или я пересёк какую-то неведомую мне грань. Осталось только желание двигаться дальше к проломленной гранатометными выстрелами стене, за которой уже виделась какая-то неряшливая груда чего-то. Скорее всего это был какой-то гигантский зверь, но отметил я это только своим человеческим восприятием окружающей меня действительности, потому что ни на что знакомое это не похоже не было.

Уже подходя быстрым шагом к пролому, за которым лежало это животное мне удалось рассмотреть его. Больше всего оно напоминало мне медузу гигантского размера. Была эта медуза приблизительно с трёх африканских слонов. То есть весило, наверное, тонн пятнадцать-двадцать, но это очень приблизительно, потому что на слона это смахивало только размером и весом.

Сероватая груда плоти небрежно валялась посредине огромного двора заваленного истлевшей от времени неизвестной мне техникой, но прямо сквозь эту машинерию во многих местах расплющив её в трухлявые блины была проложена широкая дорога, уходящая вглубь ближайшего трёхэтажного здания. В кирпичной стене здания непонятно кем был сделан огромный пролом, дорога упиралась прямо в него и скрывалась внутри строения.

Всё это я охватил сразу одним взглядом и только потом осознал очередную невероятность. Неожиданно прямо внутри этой уже более суток мёртвой груды непонятного мне животного я увидел живое существо. Оно выделялось золотистым свечением прямо у меня в мозге. Как? Я этого не понимал, но чувствовал неродившегося детёныша как будто мысленно читал книгу.

Как человек читает книгу про себя? Как воспринимает картинки и видит сны? Вот и сейчас на несколько мгновений закрыв глаза я ощущал присутствие живого объекта внутри … его мёртвой матери.

Почему-то у меня возникло именно такая уверенность. Я твёрдо знал и никаких сомнений у меня в этом не было, что там, за десятками сантиметров мёртвой плоти доживает последние минуты своей жизни неродившийся детёныш. Я чувствовал его призыв, страх и надежду и почему-то понял, что весь тот ужас, который мне пришлось испытать, подходя к заводу был генетическим страхом этого существа именно передо мной — человеком, но у него не было другого выхода и он доверился мне.

Я долго не раздумывал и скинув ременно-плечевую систему с забитым хабаром рюкзаком, прислонил к нему автомат и даже снял пояс с висевшими на нём ножнами с ножом и флягами, накинул на голову капюшон с полумаской и очками (у комбеза был такой капюшон — я просто не сразу его нашёл) и только потом отстегнув кобуру с пистолетом взялся за секиру. Я почему-то был уверен, что она предназначалась именно для этого. В том смысле что вскрывать подобных монстров, потому что в обычной жизни такая секира нафиг никому не нужна.

Работал таким образом я несколько минут и секира отрабатывала эту грязнейшую работу на все сто. В самом начале кровь, наверное, всё же это было кровью, и слизь били из существа фонтанами. Просто кровь была не красная, а розовая, а слизь серовато-жёлтая. Впрочем, вполне возможно, что они стали такими после смерти существа.

Сначала мне пришлось перерубать жёсткие даже на вид щупальца животного. Их были многие сотни и различались они и по внешнему виду, и по размеру. В первую очередь было несколько сотен щупалец толщиной в руку взрослого человека и длинной метра в четыре. Они покрывали огромное туловище равномерно, но на некотором расстоянии друг от друга, а между ними росли отростки поменьше приблизительно в полметра длинной и толщиной с палец взрослого человека. Маленькие щупальца располагались между большими и покрывали тело существа сплошным ковром и сопротивлялись ударам моего острейшего инструмента как живые.

Кровь и слизь била из этих повреждаемых мною отрезков тугими струями и почти сразу я был заляпан этими двумя субстанциями с макушки до пяток, но только поверху. Внутрь костюма не просочилось ни капли. Я находился как будто внутри скафандра, но скафандр этот, не пропуская внутрь ни капли при этом как бы отводил все испарения моего тела. То есть мне было в моей одежде комфортно.

Всё рано или поздно заканчивается, и я прорубился-таки до тела существа. И почти сразу тугие струи крови и слизи иссякли как будто вся кровь и бОльшая часть слизи была сконцентрирована в этих щупальцах. Причём субстанция похожая на слизь текла из больших щупалец, а жидкость схожая с кровью из маленьких.

Прорубаться к детёнышу я начал сбоку. То есть должен был рано или поздно добраться до костяка или рёбер существа, но, сколько бы я не углублялся в тело, до рёбер или какой-либо костной структуры мне пробиться так не удалось, хотя прошёл я к тому времени чуть ли не с метр тугих плотных даже на ощупь мышц и сухожилий. Казалось, что существо полностью состоит из них без какого-либо костного каркаса.

В какой-то момент мне вдруг показалось что размахивать секирой дальше во весь замах как я делал до этого просто небезопасно, и я принялся подрезать лезвием одну из мышц. Именно осторожно подрезать, потому что там, где-то внутри моего мозга пришло осознание того, что до детёныша остались считанные сантиметры.